Сегодня исполняется ровно неделя, как ко мне обратился гражданин Ойффе с просьбой слегка попугать водителя черной «Альфа Ромео». Тогда я даже отдаленно не мог предположить какая вереница событий за этим последует.

Павел сидит в своем кабинете, обложившись с трех сторон газетами. Увидев меня, он спрашивает, не переставая шелестеть страницами:

— Ну что?

— Пока ничего, глухо.

Накануне, узнав в справочнике номер факса «Крокуса», мы сбросили сообщение, суть которого, если очистить его от всяческой шелухи, добавленной специально для того, чтобы текст не слишком бросался в глаза непосвященным, сводилась к следующему: есть некто, который может помочь Анатолию Адольфовичу в решении одной деликатной, но очень наболевшей проблемы. В качестве контактного телефона был сообщен номер моего служебного мобильника. По нашим подсчетам директор «Крокуса» уже должен был ознакомиться с содержанием послания.

Я спрашиваю, что пишут газеты о вчерашних ночных событиях и узнаю, что в рубрике «Когда верстался номер» действительно упоминается про факт обнаружения подпольного предприятия, где было конфисковано товара и имущества на очень большую сумму, но что это за предприятие и какого рода товар там производили упомянуть забыли.

Зато покойные Беднов и Харин, те действительно были удостоены повышенного внимания, особенно последний, портрет которого две газеты даже поместили на первой странице.

Версии же их гибели хоть и обсасывались со всех сторон, все были похожи на те, о которых рассказывал Сорока. Статьи на эту тему заканчивались одинаково: с сетованием на плохо работающие правоохранительные органы и требованием, наконец, начать результативную борьбу с преступным беспределом.

Зуммер телефонной трубки в моем кармане перебивает Павла. Мы переглядываемся. Конечно, это мог быть кто угодно, тот же Альварес или Маргарита, например, а может быть и нет. Может, план уже заработал.

Это ни Марго, ни Альварес, ни кто-либо другой из моих знакомых.

— Это ты передал мне свой номер? — говорит неизвестный и, не дожидаясь ответа, продолжает, тяжело сопя, как раненый кабан: — Что ты там за проблему имел ввиду?

Голос хриплый и грубый, если он таким голосом разговаривает с клиентами, то удивительно, как он до сих пор не стал банкротом со своими маркетинговыми исследованиями и консультациями. А если это не он, не Анатолий Адольфович? Если тот самый Калачев, он же Абрам, которому поручено все проверить? Сейчас узнаем.

— Как там твой чайник, болит еще? — участливо спрашиваю его. — Надеюсь, ты не обижаешься на меня? Я ведь только вернул тебе то, что был должен. Пусть с процентами, но все-таки.

На другом конце провода слышится нечто отдаленно напоминающее рычание снежного барса вслед за которым глухой голос, подтверждающий, что я не ошибся, и это на самом деле Абрам, отвечает:

— Ты труп.

— Вот что, братан, сдается мне, что на труп ты похож больше, чем я. Будет лучше, если ты оставишь в покое телефон и пойдешь туда, где находится ближайший сортир. Как придешь, открути кран в раковине и сполосни себе рыло. Это поможет тебе освежить то, что находиться у тебя вместо мозгов. Может тогда ты врубишся, что без меня вы не получите то, что так упорно ищите. Скажи своему хозяину, чтобы связался со мной. В противном случае, разговора не будет. Я буду иметь дело только с ним. Он узнает мои условия… Просек тему, жертва папашиной ошибки?

— Ты труп, — повторяет это упрямое чувырло и вешает трубку.

— Что клюнули? — отзывается Павел

В ответ я только пожимаю плечами.

— Пока об этом судить рано. Звонил белобрысый.

— Никуда не денутся, — успокаивающе рассуждает Царегорцев. — Нет у них другого выхода.

Из информации добытой Альваресом мы знали, что директор консалтинговой фирмы «Крокус» Мультян Анатолий Адольфович, шестьдесят восьмого года рождения, был на своем уровне вполне преуспевающим бизнесменом. Среди постоянных клиентов его конторы числились даже несколько крупных предприятий и банковско-финансовых организаций. Под судом и следствием он не пребывал и вообще ни в чем нехорошем не подозревался. Налоги платит исправно, насколько исправно это можно делать в нашей стране, чтобы не вылететь в трубу. Он и единственный хозяин, и управляющий заведением. Учредителем или директором других предприятий не состоит. Приятель Альвареса сообщил, что за все время существования «Крокуса» было проведено две крупные документальные проверки на предмет соблюдения налогового законодательства, и каждый раз все оказывалось чики-пики.

Во всем этом ворохе сведений, пожалуй, был только один момент, заслуживающий особого внимания. Несколько месяцев назад специалисты «Крокуса» составляли для «Чезаре» план новой рекламной компании, и хоть услуга была разовая, между двумя предприятиями был заключен договор о постоянном сотрудничестве, подписанный Мультяном и Коциком. Это подтверждает факт их знакомства.

В ожидании пока выйдет на связь Мультян, решаю поставить в известность Сороку о том, что предложенный им план, я уже начинаю претворять в жизнь. Ни дома, ни на работе, его не оказывается, но я знаю номер его пейджера и могу оставить сообщение.

Через минуту после сообщения, он уже на проводе.

— Хочу тебя обрадовать, Игорь, кажется, все идет как задумано. Этот Абрам знает, что наследство Коцика у меня, и знает как со мной связаться. Вот жду теперь ответной реакции.

Сорока несколько ошарашен, хоть и старается этого не показывать:

— Все это здорово. Но как ты так быстро его нашел?

— Чисто случайно.

— Черт, мне это не нравиться.

— Не понял, ты не доволен, что все идет по плану?

— Мне не нравиться то, что ты не сказал мне всю правду о том, что ты знаешь где кантуется Абрам. Я думал, что мы можем доверят друг другу. Я, во всяком случае, тебе доверяю.

— Чушь. Говорю тебе, это было чисто случайно. После расскажу. Если не хочешь, можешь не верить, главное, что процесс пошел. Или, когда они выйдут на связь, сказать им, что я просто пошутил?

— Ладно, не бери дурного в голову. Так ты говоришь, что они должны на тебя выйти?

— Я на это надеюсь.

— Хорошо, слушай сюда, если они будут настаивать на немедленной встрече — не соглашайся. Я должен буду связаться с парнями из ФСБ. Необходимо время, чтобы подготовить операцию. Минимум, чтобы часа через три, а еще лучше на завтра. И вообще, помни, не они, а ты им условия диктовать должен.

Он дает мне еще несколько советов как себя вести и что говорить, я с усердием прилежного ученика внимаю ему. Потом меня все это начинает доставать и мне приходится напомнить о нежелательности в данной ситуации надолго занимать линию.

Долгожданный «клиент» позвонил, когда было около восьми часов вечера, и я уже давным-давно был дома. Мне не удалось составить никакого впечатления о личности звонившего только по его голосу, да и сказать по правде, я не пытался. Телефонные впечатления, по крайней мере, у меня, всегда были обманчивы.

Не отличаясь особой оригинальностью, я забиваю стрелку на два часа следующего дня в ресторане «Валюша», это должно было служить дополнительным убеждением для моих оппонентов, что я не гоню им гаммы, а действительно знаю про их делишки гораздо больше, чем они предполагают.

С самого утра мы с Сорокой обсуждали все детали предстоящей операции. К полудню все было уже обсосано, взвешено, рассчитано и разложено по полочкам. Мне в очередной раз пришлось выслушать уйму рекомендаций, зная, однако, что все равно поступлю, как сочту нужным и как подскажут мне опыт и ситуация.

Поскольку я пришел на встречу немного раньше договоренного, а время обеденное, решаю совместить приятное с полезным. Кто его знает, когда мне еще раз придется поесть?

Я сообщаю аккуратному, прилизанному официанту свой заказ: утка с грибами по-милански, заливное из судака, овощной салат, лимон и сто грамм коньяку. Пока это все приносят, наступает как раз два часа, но за мой столик никто садиться не спешит. Меня это не удивляет. Пусть понаблюдают за мной. Должны же они быть уверены, что я пришел совершенно один.