Струйка серебрилась за кустиками и, если прислушаться раздавалось еле слышное журчание.

Сергей покосился на свою спутницу. Красоту стройных ног подчеркивали слегка просвечивавшиеся колготки чёрного цвета.

Она поймала его неравнодушный, будто обладавший силой лучей рентгеновского аппарата взгляд:

– Ты странно на меня смотришь? – улыбнулась Настя.

Сергей вспомнил анекдот про грузина, рассказанный ему однажды Олегом. Как тот попал в одно купе с немкой. Почти всю дорогу они ехали, молча, но когда под вечер, готовясь ко сну, немка осталась в лёгком прозрачном пеньюаре, грузин обнажил широкую волосатую грудь и двинулся на неё. Немка испуганно запричитала: «Was ist das? Was ist das?»2.

На что грузин, слабо владея иностранными языками, с горячими от страсти глазами прорычал: «Да, да хачу, очэн хачу».

Бес так и дёргал его за язык рассказать анекдот Насте, но он сдержался.

Для того, чтобы показать себя с лучшей стороны он, пожал плечами и ответил:

– Ты классно выглядишь. Мне даже неловко с тобой рядом. Ещё вечер сегодня такой необычный, – он огляделся вокруг. Просто чудесный вечер – не хочется много говорить. Хочется просто наслаждаться

– Спасибо за комплимент, – ответила Настя.

Медленно угасал закат. Причудливыми фигурами зверей клубились облака. Сквозь прозрачный воздух отчетливо вырисовывались кроны деревьев. В доме, что стоял за оградой парка на оконных стеклах пылали отблески медленно догоравшей вечерней зари.

Сергей продекламировал строчки Анны Ахматовой.

Настя улыбнулась и взглянула на него внимательнее.

– Да ты поэт, с тобой надо держаться с осторожностью.

Сергей в ответ скромно улыбнулся. Они подошли к свободной скамеечке, и присели, словно под большую мохнатую шапку, под крону старой липы.

Из-под навеса густых ветвей слышались птичьи голоса, с каждой минутой наливалось темнотой небо.

– Поговорим о латыни? – Настя повернулась к нему.

– Да, я … – заикнулся Сергей.

Она положила к нему на руку свою тёплую ладонь:

– А я сразу догадалось, что вы прикалываетесь, Олега-то я хорошо знаю.

Он вспомнил про анатомический атлас. Она во время первой встречи держала его на коленях, а сама говорила о сдаче экзамена по латинскому языку, но решил, что для него об этом лучше не говорить.

Вокруг всё располагало к романтическому настроению и началу пылкой влюблённости. Настроение было хорошее и лиричное. Закат, краски неба, шумевшие кроны над головами.… Только необъяснимая словами натянутость звенела между ними ненастроенной гитарной струной. Внешне девушка ему очень нравилась и на «ты» они перешли с первых минут знакомства.

Но чудилась какая-то двусмысленность в её поведении. То она начинала говорить откровенно и просто, то вдруг старалась избегать острых тем особенно об отношениях между мужчиной и женщиной, старалась не раскрывать себя и не говорить то, что он хотел от неё услышать. Что, в общем-то, для придания ореола таинственности было неплохо, но до определённого предела. Настя показалась ему девушкой закрытой, возможно больше чем требовалось. В нём проснулась по отношению к ней ответная затаённая настороженность. Сам он поначалу был перед ней открытый, как глянцевый журнал. Говорил, что думал, ничего не скрывал ни о своём прошлом, ни о планах на будущее. Разве порою кое-чего недоговаривал о своих интимных желаниях. Она же, как ему показалось или просто боялась повести себя с ним не так как надо, чтобы не испортить о себе впечатление, то ли стремилась подать себя в более выгодном свете, чем была на самом деле. Или чего-то не договаривала. Оттого предстала перед ним неестественной и закрытой. Струился разговор то тонкой струйкой как у мальчика с невысокого постамента за кустами, то маленьким ручейком, но уж не как не весенним потоком, не говоря уже о течении широкой полноводной реки. Порою струйка разговора была готова совсем иссякнуть. В жизни так бывает – оба человека совсем не против завязать отношения, а не могут, словно одинаково заряженные частицы. Сергей в мыслях принялся себя успокаивать: «Может это поначалу. Потом всё пройдёт. Часто в начале знакомства бывает стеснение. Дальше будет видно». Если бы не манившая к обладанию красота Насти. Всё могло бы закончиться одним единственным свиданием.

На прощанье в полутёмном подъезде Сергей осмелился её поцеловать. Она спокойно подставляла губы, оставаясь при этом совершенно холодной – ни одна искра не пробежала между ними не воспламенила пересохшего русла души, ожидавшей глубокого и настоящего чувства. Не побежала кровь к конечностям, не заставила наливаться голову сладостным дурманом. Он будто натыкался на каменное изваяние. Это быстро остудило его пыл. Но перед расставанием они всё же договорились встретиться на следующий вечер.

Настя поднялась к себе. На кухне – с выключенным светом дежурила перевозбуждённая Валентина Прокофьевна, готовая сама оказаться в подъезде на месте Насти и сделать всё как надо. Она заговорила вполголоса, словно кто-то мог подслушивать:

– Видела. Видела. Как вы у подъезда под фонарём стояли – вся его личность сразу и осветилась. Ничего парень, хороший, видом из себя положительный.

– Не знаю, мамуль, что-то не то, – грустно сказала Настя. – Нет искры между нами.

– Вам всё не то. Какая тебе искра нужна? Печку что ли разжигать собралась? Где другого-то взять? Надо сначала этого хорошенько узнать, что да как, а там стерпится – слюбится. Нечего в девках засиживаться, – уже в полный голос произнесла она.

– Кто у него родители-то? – задала Валентина Прокофьевна следующий наводящий на размышления вопрос о состоятельности выбранного в кандидаты жениха.

– Отец у него умер в больнице после операции. Он был прорабом на стройке. Живёт в трёхкомнатной квартире. Гараж есть. Дача. Машину он говорил, что его мать продала, когда он в армии служил…. Она работает завотделом в магазине модной одежды.

– Квартира трёхкомнатная… Большая?

– Мама, я не видела.

– Настя, соглашайся, гараж, дача.

– Мне ещё никто ничего не предложил! – с возмущением ответила Анастасия.

Они долго проговорили в полутёмной кухне, разрабатывая тактику и стратегию по заманиванию потенциального жениха в капкан семейной жизни.

Сергей и Анастасия начали встречаться каждый вечер. Гуляли, целовались.

Один раз он пригласил её к себе в гости. Мама днём была на работе. Они хозяйничали вдвоём. Внимательным придирчивым женским взглядом Настя осмотрела будущие предполагаемые владения от обоев, подобранных и поклеенных Светланой Александровной, до собственноручно выкрашенных Сергеем светло-коричневых полов в его комнате. Задержала взгляд на книжной полке, изучая название книг, пытаясь таким образом понять его пристрастия. Невзначай провела рукой по крышке телевизора, искоса глянула на кончики пальцев. Оставшись довольной внешним осмотром, мило улыбнулась, словно проглотила чайную ложечку своего любимого земляничного варенья.

Сергей выставил на стол свой джентльменский набор: букет цветов в большой хрустальной вазе оборванных в соседском саду возле частного дома, бутылку полусладкого Советского шампанского, коробку дорогих конфет.

Настя пригубила шампанского. Её щеки покрыл легкий румянец, глаза чуть затуманились.

Сергей принялся с увлечением рассказывать о последних месяцах службы в армии. Она, поблескивая глазками, делала вид, что с большим интересом слушает.

– В общем, армия это школа, которую лучше пройти заочно, – закончил он свой рассказ о том, как перед отправкой домой дембеля, чтобы быстрее уехать за пять дней, построили трёхэтажную вышку на стрельбище. Сергей взял её за руку и потянул за собой к тахте.