Классный руководитель, учительница математики, сухая пожилая женщина по прозвищу «Интеграл» попыталась укротить мальчика, но не тут-то было. Незыблемый стеклянный фасад школы дрогнул и осыпался – не жалея окон, мальчик ответил игрой в атакующий футбол.

Поражение было сокрушительным. Счёт – разгромным. Однако «Интеграл» не опустила руки и продолжила борьбу. По поводу и без над Колей начали устраиваться общественные судилища.

Отвечая за свои выходки распятием на лобном месте – перед всем классом у школьной доски – он вызывал противоречивые чувства. Цыган и видом, и поведением, один против всех. Присматриваясь, Вика подолгу задерживала на нём взгляд. И… постепенно, находя одну привлекательную черту за другой, влюблялась.

Шло время. Противостояние учительницы и бунтаря усиливалось. Одних распеканий «Интегралу» уже было мало и она решила уязвить Колю в самое сердце, устроив ему показательное отчуждение от девичьей половины класса. По глубокому убеждению старой и опытной женщины такому хулигану, как он, было суждено прожить всю жизнь одному, изгоем, без пары и любви.

Упорствуя в своём убеждении, на одном из собраний «Интеграл» обратилась к прекрасной половине класса:

– Девочки, обратите внимание – единственный в классе Трубников у нас сидит один. Есть возможность исправить положение – воплотить в жизнь свою мечту.

Тишина воцарилась в классе.

– Неужели никому из вас он не симпатичен? – продолжала «Интеграл», злорадствуя. – Подайте знак, кто хотел бы дружить с ним.

Никому не было дела до него. Равнодушие. Ни шороха. Полный штиль. И вдруг поверх голов взметнулась ввысь рука Виктории. Неожиданно для всех и, прежде всего, – для себя самой. Грянул гром среди ясного неба. Движением открывшейся наружу души девочка признавалась в своих чувствах мальчику.

Усевшись за одну парту, они стали неразлучны. Чувствуя свою ответственность, Вика взялась за перевоспитание Коли. И чудо – бунтарское начало поддалось. Не до бунта, когда ты – опора девушки. Плечом к плечу на уроках, встречи у порога школы и проводы домой, поведение должно было соответствовать уровню доверия.

Единственная и последняя памятная попытка Коли выйти из-под контроля случилась на предновогодней школьной дискотеке. Перед самым её концом, потеряв мальчика из виду, Вика заподозрила неладное. Выбежав в коридор, сразу же увидела его, во главе шумной и весёлой компании, собравшейся разряжать огнетушители. Она успела появиться буквально за секунду до того, как рука Коли была готова дать отмашку пенной буре.

– Коля! – крикнула она.

Встретилась с ним взглядом и, уходя, дала понять: ты – на распутье.

Коля сделал правильный выбор. Огнетушители остались целы. Буря была укрощена. Без особого принуждения и труда – в угоду ангелу.

«Интеграл» тяжело переживала своё поражение. День за днём она видела Колю в компании Виктории – отличницы, комсомолки, примерной во всех отношениях девочки. Отношения развивались. Скрепя сердце приходилось признать: у этой пары было будущее.

Прозвенел звонок. Зов на перемену услышали все, кроме учителя. Погружённый с головой в своё занятие, как заведённый, он продолжал исписывать доску формулами. Уроку, казалось, не будет конца.

Возмущённый, Коля взял учебник, тихонько отвёл руку с ним в сторону и, дождавшись удобного момента, разжал пальцы.

– Бах! – сработал закон всемирного тяготения.

– А-а-а! – взорвалась тишина на задних партах.

– У-а! – подхватил весь класс.

Оглушённый учитель отпрянул от доски, обернулся, поднёс наручные часы к глазам.

– Да, действительно пора, – растерянно заметил он. – Как время летит – прямо бедствие какое-то. – Он поднял глаза на класс. – Все свободны. И прошу вас – не забудьте про домашнее задание.

Несмотря на суету, охватившую класс, за партой Вики и Коли царил покой. Под её пристальным взглядом, прямой и неподвижный, смотря вперёд, он изображал полную безучастность.

– Хватит притворяться! – толкнула она его. – Знаю – твоя работа.

Коля пошевелился.

– Но, если по-честному, – продолжила Вика, – то для физики вполне хватит и сорока пяти минут.

Вдохновлённый её словами, Коля мигом преобразился, сжал кулаки и, потрясая ими, запел:

– В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен – перемен!

Мы ждём перемен.

Выйдя из класса, они отправились в столовую. За обедом стояла большая очередь, терять время попусту не хотелось и они решили обойтись без первого и второго, перекусив в буфете, чем придётся. Вика заняла места за свободным столиком, Коля пошёл за едой.

Вскоре на столике появились ватрушки и компот. Разглядывая стоящий перед собой стакан, Вика поморщилась – внутри плавала большая розовая медуза.

– Компот абрикосовый, – сказал Коля, заметив её реакцию. – Это абрикос.

Вика выудила медузу из компота ложечкой и осторожно положила её на край тарелки с ватрушками.

– Хочешь – ешь, – предложила она.

Теряя воду, медуза начала расползаться.

Коля поспешил вооружиться ложечкой и принялся окучивать её, пытаясь поднять и отправить в рот. Медуза отчаянно сопротивлялась.

Наблюдая за их противостоянием, Вика внезапно ощутила беспокойство. Прилив. Волнение тайной стихии внутри. Стихии, живущей по своим законам и правилам, и проявляющейся всегда спонтанно, неожиданно, без предупреждения. Чаще, когда они оставались с Колей наедине.

Однажды всё зашло слишком далеко. У неё отчаянно забилось сердце, пошла кругом голова и она чуть было не потеряла сознание, перепугав и себя, и Колю. Тут же покончив с поцелуями, они освободились из объятий друг друга, сели порознь и долго приходили в себя. Уже потом, спустя время, дома, наедине с собой, почти позабыв про пережитое, она обнаружила их – тайные знаки большого прилива. Будь осторожна, уходя, предупреждали они, море огромно, родников, питающих его не счесть, томлению взаперти оно предпочитает волю.

Наконец, с большими ухищрениями Коле удалось победить медузу. Аккуратно и бережно он поднёс её ко рту.

Вика опустила глаза. Достигнув своего пика, волнение постепенно сходило на нет.

– Вкусно! – поделился своими впечатлениями об абрикосе Коля.

Очнувшись, Вика потянулась к ватрушке, надкусила её, пригубила компот.

– Сегодня хорошая погода, – сказала она. – Давай погуляем в парке.

– Давай, – согласился он.

Прошло три дня с прошедшей встречи. Старые розы, ведя схватку со временем, слегка увяли. Новые, заняв место рядом и словно подбадривая их, были изначально свежи и белы.

Илона улыбалась.

– Разомнёмся стряпнёй? – предложил Степан.

– Это лишнее, расслабься. Обед готов – мама постаралась перед дежурством.

Удовлетворённо кивнув, Степан подошёл и обнял её. Она не сопротивлялась.

– Тогда я начну побеждать, – заявил он, приободряясь.

– А справишься?

– Не беспокойся. Я занимался самбо, целых пять лет.

– Странно, в газетах об этом ничего не писали.

– Скромность украшает чемпионов.

– А по-моему, всё как раз наоборот, – сказала она, отступая к тахте.

Он наступал. Шаг за шагом путь сокращался, слова иссякали и, наконец, исчерпав все лимиты пространства и общения, они оба упали на тахту.

Домой он вернулся поздно. Метро уже не работало, пришлось добираться на попутках.

Утром его разбудила сестра. Больше он не уснул. Уставившись в потолок, лежал и старался прогнать мрачные мысли прочь.

Накануне он пресытился борьбой допьяна. Однако любовный омут остался взаперти.

– Санитарный день, – лукаво улыбаясь, объяснила Илона.

Вечерело. В квартире Боронка горел свет. На маленьком мягком диванчике перед ним сидела Алёна – запахнутая в домашний халат, чистая, обаятельная, тёплая. Прелюдией яркого романтического настроения струились по плечам распущенные белокурые шелковистые волосы. Велик соблазн… Но Боронку было не до того. Он ждал звонка. Ночь обещала добычу. Четыре раза в неделю без сна – он разгружал вагоны.