Тарасов развел руками: ничего, мол, брат тут не попишешь – арифметика.
Оба «узбека» прятали глаза и беспокойно ерзали на своих местах. Так бывает со зрителями, которых выбирают для своих проделок третьеразрядные эстрадные юмористы: несчастные не знают, то ли им вымученно смеяться, то ли поддаться более естественному чувству – снять с ноги ботинок и запустить им в глумливую физиономию обидчика.
– А для чего нам нужны все эти цифры, спросите вы? – возвысил голос преподаватель электродуговой сварки металлов. – А вот для чего. Я предлагаю установить для паспортной графы «национальность» четыре категории – по мере убывания коэффициента национальной полноты. Первая категория – лица с полной заявленной национальностью. Необходимый коэффициент полноты для первой категории – свыше 90 процентов. Вторая категория – лица с неполной национальностью. Коэффициент – от 50 до 90. Третья – лица с сомнительной национальностью. Коэффициент – от 15 до 50. И, наконец, четвертая категория – лица с утраченной заявленной национальностью. Коэффициент ее полноты – менее 15 процентов.
Прошу внимания, товарищи! – рационализатор перешел к основной части своего выступления. – В чем я вижу целесообразность такого нововведения? А вот в чем. Не секрет, что в силу различных причин отношение к разным национальностям в обществе разное. Поэтому понятно стремление некоторых родителей правдами и неправдами записать для своих детей в графе «национальность» более, если так можно сказать, престижную. Пусть даже в крови обоих супругов ее осталось всего ничего. Как быть? Отнять у людей такую возможность? Гуманно ли это будет? С другой стороны, и полный произвол в этом вопросе тоже, наверное, недопустим. Вот это противоречие, товарищи, я и пытаюсь снять своим предложением.
Тарасов с жадностью отпил из стакана глоток воды и продолжил:
– У вас, – он показал рукой на «неполноценного узбека», – у вас, как мы установили, коэффициент полноты узбекской национальности – 60 процентов. А вот, например, эстонской – только 20. Но, предположим, вашим родителям приспичило записать вас не узбеком, а эстонцем. Пожалуйста. Но тогда вместо «неполной» узбекской национальности, что соответствует второй категории, у вас будет «сомнительная» эстонская – третья категория… Сделаем ваш пример еще более показательным, – воткнул палец во все того же великомученика Тарасов. – Пусть узбекский коэффициент у вас – за 90, эстонский – всего полтора процента, а ваши родители с упрямством, достойным лучшего применения, желают записать вас все-таки эстонцем. Аллах с ними, пусть записывают. Но тогда, извините, вы уже будете проходить только по четвертой, последней категории – лицо с «утраченной» эстонской национальностью. Вместо того, чтобы быть «полным» узбеком.
– Зачем же они тогда записывают его эстонцем? – участливо кивнул на «лицо с утраченной эстонской национальностью» секретарь горкома партии. – Это что же, и дети его, и внуки так и будут прозябать в последней категории?
– Отнюдь не значит! Отнюдь! – радостный от того, что его рацпредложение не создает безвыходных ситуаций, отрапортовал горкому партии Тарасов. – Пусть у взятого нами для примера товарища будет только полтора эстонских процента. Положение для его потомства вовсе не безнадежное, как может показаться на первый взгляд. А что, если он женится на девушке, у которой эстонский коэффициент близок к 100 процентам? Вероятно, его родители и будут рассчитывать на это, – Тарасов уже совсем бесцеремонно копался в семейном белье мини-эстонца. – Тогда уже дети этой пары могут быть лицами «неполной» эстонской национальности. А если такая тенденция в подборе брачных партнеров сохранится в этой семье и дальше, то, как нетрудно подсчитать, в четвертом поколении некоторые ее члены будут состоять уже в первой категории национальной полноты – полной эстонской.
Но даже этот счастливый прибыток у эстонской нации не вызвал у собравшихся симпатий к рацпредложению преподавателя слесарного дела. По неприязненным взглядам на него можно было догадаться, что с национальными коэффициентами у некоторых присутствующих была или полная неразбериха, или, какой бы из них они не выбрали, а выше «сомнительной» категории им не подняться.
Раздались неодобрительные смешки и шикания. Взглянув на обоих «узбеков», можно было предположить, что они уже что-то злоумышляют против докладчика. Причем, как ни странно, больше кипятился как раз тот из них, кому генератор идей давал в своих примерах более полную узбекскую категорию.
Захар Михайлович не мог не почувствовать настроение собравшихся.
– М-да, предложение, конечно, интересное. Какие-то частные, я бы сказал, процедурные вопросы оно, возможно, и помогло бы решить. Но!.. – секретарь горкома многозначительно поднял палец в потолок. – Но сам национальный вопрос и эта формула, увы-увы, окончательно не снимет. Более того, это такой болезненный вопрос, который зачастую обостряется еще больше, когда его пытаются в очередной раз окончательно решить. Не думаю, что наша парторганизация вправе взять на себя такую ответственность… И все-таки давайте поблагодарим товарища Тарасова – за его беспокойное сердце настоящего партийца, за его пытливый ум! – Захар Михайлович первый хлопнул в ладоши.
– Здесь мы намерены были с повесткой дня закругляться, – сказал он после жидких аплодисментов. – Но прочитал я тут… Редактор нашего бравого «Комсомольца» здесь? Уткин пришел?.. Вот и хорошо, поправите меня, товарищ Уткин, если какое-то мудреное словцо не смогу выговорить. Прошу, товарищи, задержаться еще минут на пять. Не могу устоять от соблазна прочитать вам вот этот опус. Называется он – «Таинственная зона». Автор – Виктор Смелый. Послушайте, пожалуйста:
«… Ловлю себя на мысли, что сильно волнуюсь. А ведь ничего особенного, на первый взгляд, в этом месте нет. Полянка как полянка. И все-таки… И все-таки с первых шагов по ней не покидает ощущение, что какая-то таинственная аура плотно обволакивает меня, стреножит мысли, делает ватными чувства…
Вот бежит навстречу мне пес. Что за фантастическая порода! Сразу вспоминается все ранее слышанное об аномальных зонах и мутантах, которые эти зоны порождают. А в смышленых глазах этой косматой бестии словно горит насмешка: «Что, боишься, как бы и у тебя здесь хвост не вырос?..»
На поляне меня гостеприимно встретили члены любительской уфологической экспедиции под руководством т. А. Затирухи. Вот что они мне рассказали.
Это всегда как удар, как потрясение! Вдруг как бы ниоткуда над полянкой появляется большой, ярко светящийся аппарат. По словам заведующего аналитическим сектором экспедиции т. М. Рабиновича, формой своей аппарат больше всего похож на сильно приплюснутую юлу. Неспешно покружив над полянкой, «юла» неподвижно зависает в полуметре над ее поверхностью. Члены экспедиции в один голос утверждают, что тогда внутри аппарата можно хорошо различить две сосредоточенно склоненные над каким-то пультом фигуры – мужскую и женскую.
За день до моего прихода сюда, у контактера экспедиции т. В. Тихомирова (контактер – человек, наиболее предрасположенный к мысленному общению с подобного рода гостями нашей планеты) после нескольких неудач состоялся, наконец, непродолжительный сеанс общения с экипажем НЛО. Товарищ Тихомиров, как бы стесняясь своих уникальных способностей, по большей части отмалчивался и уходил от моих вопросов. «Утомился, – сочувственно похлопывал его по широкому плечу т. Рабинович и, обращаясь ко мне, объяснял: – Такие контакты далеко не безвредны для здоровья. Каждая попытка заканчивается для него продолжительным заиканием и куриной слепотой». А когда т. Рабинович назвал эти действия героическим самопожертвованием, т. Тихомиров, окончательно смутившись, вовсе ушел куда-то в лес.
После моих слезных просьб и только для «Мытищинского комсомольца», расшифровку единственного пока контакта с «людьми» НЛО предоставил начальник экспедиции т. Затируха. Вот она, дорогой читатель:
«Контактер: «Откуда вы?» О н и: «Мы – с Большой Гугули». Контактер: «Далеко от Земли до нее?» О н и: «Почти четыре с половиной мегагуга». Контактер: «Как вас зовут?» О н и: «Альгуг и Гугина». Контактер: «Что вы здесь делаете?» О н и: «По заданию Центрального Гугулятора собираем образцы флоры и фауны, делаем экспресс-анализы воды, воздуха, почвы…»
