Она ещё даже школу не закончила, и обзаводиться лялькой, было рано.

По этой причине, она и решила не позволять Саньке больше трогать там, хотя бы сегодня. А потом, со временем, если будет предохраняться, или во время месячных, это совсем другое дело, там видно будет, решила она.

Саня, огорченный таким поворотом дела, перестал её трогать и попытался утешить, но Инна отогнала его.

Совсем разругавшись, друг с другом, они торопливо оделись и молча пошли домой, недовольные всем происшедшим, собой, и друг другом.

Дома Саньку ждала приятная новость: приехал к ним дед, по материнской линии.

– Дешк, – бросился ему на шею Санька, – как я рад тебя видеть!

– Я тоже внучек, – ответил дед, обнимая внука, – ты повзрослел и возмужал.

Санька очень любил деда, и это было у них взаимно.

Своего родного отца Санька не помнил, родители развелись, когда Санька был ещё совсем маленький, а после развода отец ни разу не навестил сына, ни разу не принес, никакого подарка, хотя бы ко дню рождения, ни разу не прислал, ни копейки денег.

Мать подавала на алименты, но ей пришло сообщение, что бывший муж нигде не работает и алименты, не могут с него взыскать. Больше мать не пыталась требовать никаких денег, сознавая, что это бессмысленно.

Дед же, отец матери, заменил ребёнку отца и хотя дед жил в деревне, но часто навещал их с матерью, а каждое лето забирал Саньку к себе.

В раннем детстве, Саня на день рождения деда написал свой первый и единственный стих:

Конечно, стих был далёк от совершенства, но дед и внук были очень довольны и мать – просто счастлива, глядя на них.

– Ну что, Санёк, поедешь со мной в деревню? – спросил дед.

– Поеду, – радостно ответил Саня, – а ты научишь меня водить машину?

– Конечно, – ответил дед, – ты уже вырос и можно тебя сажать за руль.

– Так поехали сейчас, скорее, – нетерпеливо стал торопить его Саня.

– Сейчас, мать тебе соберет вещи, и мы поедем.

– Есть будешь? – спросила Саню мать, выходя из своей комнаты.

– Нет, я у Дешки поем.

– Опять ты его «дешкой» зовёшь, – недовольно проворчала мать, – сколько можно тебе говорить, что б ты не звал его так.

– А что? Это сокращение, от слова «дедушка»: быстро и удобно произносится, да и Дешка не против, – не унимался сын, – правда, Дешк.

– Правда, правда, – ответил довольный дед, – давай собирайся поживее, а то, если нам ехать, то уже пора отправляться в путь.

Саня быстро собрался, мать приготовила ему вещи, он положил их в свою походную сумку, и они с дедом, в сопровождении матери, вышли на улицу.

На улице уже смеркалось, солнце только что зашло за горизонт, о чем напоминала темно – красная полоска горизонта, да розовые с багрянцем облака, проплывающие по небу.

Жара спала, но ещё было душно. Легкий ветерок трепал листву на деревьях и разгонял остаток дневного зноя.

– Ну, куда вы поедете, – недовольным голосом проговорила Наталья Петровна, – на дворе уже ночь. Идите в дом, переночуете, а завтра с утра и отправитесь в дорогу.

– Ничего, – возразил Саня, – мы быстро доберёмся.

– Да и по холодку сподручнее, – поддержал его дед.

– Ну, как знаете, – всё ещё сердясь, что её не послушали, сказала Наталья Петровна.

Дед с внуком сели в видавшую виды, уже старенькую, но ещё бодро бегающую машину, копейку, как ласково называл ей дед. Дед включил зажигание, завёл мотор, выжал сцепление, переключил скорость, и машина плавно тронулась в путь.

Наталья Петровна проводила их усталым взглядом и вошла в дом.

Подойдя к двери квартиры, Наталья Петровна услышала телефонный звонок, но пока открывала замок, пока подбежала к телефону, звонки прекратились.

Она постояла некоторое время у телефонного аппарата, но звонки не повторились.

Она огорчённо отошла от телефона и пошла на кухню.

Но через некоторое время, телефон зазвонил снова. Наталья Петровна быстро бросилась к телефону.

– Алло, – сказала она, подняв трубку.

– Здравствуй любимая, – послышался в телефонной трубке нежный голос Виктора Васильева, – где ты была? Почему не берёшь телефонную трубку?

– Сына с отцом провожала в дорогу, – ответила Наталья Петровна и её сердце, радостно забилось.

– Куда ж они направились?

– Отец забрал Саню в деревню.

– Надолго?

– Не знаю, на пару недель, пока не надоест Саньке в деревне.

– Так, ты что, дома одна осталась?

– Одна, если хочешь, приходи.

– Непременно, через час, я буду у тебя, – ответил Виктор Васильев и повесил телефонную трубку.

У Натальи Петровны беспокойно сжалось сердце.

Наконец встретила мужчину своей мечты: Виктор Васильев подходил по всем параметрам требований.

Он был нежным, внимательным, обходительным, в меру красив, а в постели был страстным и пылким любовником, о котором можно было лишь мечтать, имел деньги, не был жадиной, но и не был мотом.

Частенько, лёжа в его квартире, в постели, в объятьях, закрыв глаза, Наталья Петровна не могла поверить, что всё это происходит с ней, что это не сон, удивляясь; за что привалило такое счастье.

Она боялась, что вот сейчас проснётся, откроет глаза и всё улетучится, всё пропадет как легкое виденье.

Она тревожно открывала глаза, но ничто не исчезало, ничто не пропадало, и ничего, никуда не девалось. Васильев был рядом: мил, ласков, обходителен и предупредителен; как всегда.

Единственное, что омрачало полное счастье Натальи Петровы, так это, то, что сын, её кровинушка, был категорически против встреч с Васильевым.

Саня наотрез отказывался слышать имя Васильева, сына приводило в бешенство, когда она встречалась с Васильевым, его коробило, что Васильев прикасался к ней, делал подарки, оказывал какие – нибудь знаки внимания.

Саня органически не переваривал Васильева, и все доводы были тщетны.

Сын не мог, а может, и не хотел, понять, что ей нужен мужчина, что она не может быть только с сыном, что ей требуется внимание, поддержка, опора, ласки исходящие не только от ребёнка, которого она родила и воспитала, но и от взрослого мужчины.

Вот и недавно, Санька устроил скандал, когда случайно узнал, что опять встречалась с Васильевым, а новость, что, возможно, выйдет замуж за Васильева, привела сына в бешенство. Что делать, как поступить, каким образом помирить сына с Васильевым она не знала.

Это угнетало, мучило и не давало покою, даже в объятиях Васильева.

Она боялась потерять Васильева, но и сына огорчать не хотелось.

Её чувства метались между этими двумя, очень дорогими и любимыми мужчинами; мысли все были заняты ими, но она не знала, как быть, как выпутаться из этой, казалось безвыходной ситуации.

Её грустные мысли прервал звонок в дверь.