Надо ли говорить, с каким злорадством и запалом влетел Антон в приёмную секретаря парткома пароходства Клима, с двумя (!) секретарями-цербершами у врат Самого.

– По какому вопросу? Вам назначали встречу? Вас вызвали? – бросились обе дымы перекрывать дорогу в апартаменты Самого, растопырив руки в стороны, как в детской игре: «А ну-ка, отними!»

– Щас всё узнаете! По крикам в кабинете! Но сразу вас успокою: меня не вызывали сюда, слава Богу, пятнадцать лет!, – Антон отодвинул в сторону возмущённых дам и вошёл в кабинет-покои с портретом главного мракобеса – людоеда Ленина на стене.

Было бы слишком бледное описание сцены, когда секретарь парткома Клим прочёл написанное в партбилете и до него дошёл смысл заявления Антона:

– Теперь, формально, вы обязаны утвердить меня в должности капитана, не то – пожалуюсь в ЦК индийской компартии! – заявил Антон, нагло усмехаясь. – Вы пятнадцать лет лишали меня права работы по моей квалификации, держали меня на задворках из-за отсутствия членства в КПСС. Так вот сейчас я – член компартии!» Хинди – руси – бхай, бхай! – не так ли? Индийцы и русские – братья, кричали когда-то на всех перекрестках. Давайте, оформляйте представление на капитанскую должность или вы будете игнорировать Компартию Индии?

– Комедию решил разыграть? – заорал Клим так, что обе дамы и его зам. заглянули в кабинет:

– Вызвать охрану?

– Не нужно вызывать! Мы с КАПИТАНОМ сами разберёмся, – растерянно пробормотал Клим, убирая индийский партбилет к себе в стол. – Я должен проконсультироваться со Службой безопасности мореплавания, ведь это они делают представление на капитанскую должность, – заключил Клим, сбавив тон.

– Но вы же сами знаете, что они НЕ ИМЕЮТ ПРАВА выдвигать в капитаны беспартийного!

– Я подумаю. Зайди завтра! Всё! Но про свои игры в партийность прошу не распространяться! И про билет – забудь. Себе же навредишь.

На следующий день Антона, по согласованию, откомандировали в Службу мореплавания Гидрометинститута КАПИТАНОМ на научно-исследовательское судно «Прилив», который, вместо науки занимался перевозкой автомашин б/у из Японии. Там не требовалось утверждения в райкоме КПСС, как прикомандированному временно.

И, таким образом, Дальневосточное пароходство, в лице партийного секретаря Клима, избавилось от члена Индийской компартии, как от головной боли, – навсегда. Ибо, к тому времени, ситуация в стране стала меняться.

Антон же, с этого момента, стал работать капитаном, даже лишившись индийского партбилета. Он ушёл работать на суда под иностранными флагами, где партийность работника не имела никакого значения. А прошлое смотрелось как нонсенс!

Как трактир на большой дороге – желанное место для уставшего путника, так и Сингапур, между двумя мирами, тоже на большой морской дороге – желанное место отдыха для моряка и туриста, и никак его не минёшь.

А в Сингапуре, этом вселенском базаре, в стороне от Сити и Торгового центра (названия бутиков: «Владивосток», «Рига», «Чёрное море», «Одесса», «Ялта», «Находка», «Новороссийск») есть тихие, безлюдные, в зелени, широкие улицы, где очень приятно, не торопясь, пройти пешком. Ни машин, ни прохожих и – тишина… Машин мало потому, что их число регулируется путём жесткого лицензирования. Чтобы купить и эксплуатировать автомашину в Сингапуре, нужно уплатить за лицензию сумму, почти равную стоимости машины.

На пути из Японии в Индию мы по пять суток испытывали блаженство на причале Пассир-паджан в тихой, на западе порта, заводи, вдали от городской суеты.

В Сингапуре мы выгружали пять тысяч тонн электроники из Японии и грузили чумизу (бобовые, вроде чечевицы), орехи кешью и пальмовое масло на Индию. Но, кроме орехов, самым лакомым кусочком для экипажа были 200 тонн макулатуры. Это были упаковки не раскупленных в Азии всевозможных журналов, газет и буклетов. Мы растаскивали их по каютам. А журналы мод, интерьеров и рекламные проспекты паковали домой для презентов жёнам и друзьям.

В первый же день мы зашли с агентом в автобус, он отпустил машину второму агенту, и вдруг… вокруг меня тихонько «слиняли» со своих мест даже старички и старушки… Я спрашиваю агента: «What happened?» А он мне отвечает с улыбкой: «Triada! You are as the maphiozi! It’s their brand on your leg! It’s terrible for citizens!» (Перевод: «Что случилось?» Ответ: «Триада! Вы как мафиози! Этот их знак – тату – на вашей ноге, он внушает ужас окружающим!») И добавляет, что мне за использование их МЕТКИ бандиты просто ОТРЕЖУТ ГОЛОВУ – такой у них закон! Так что: «Поскорее надевайте брюки, пока вас не засекли в городе, к сожалению, в Сингапуре есть эти очень плохие и страшные люди».

Тату на моей ноге – акула, пронзённая якорем – вот причина паники, а я был в шортах!

К концу стоянки я решил пройти по городу и сделать снимки для моих дочек. Места вокруг были, как на глянцевых обложках рекламных журналов – красота! На этот раз я надел белые бриджи, укрыв от посторонних глаз опасное тату: зачем пугать добропорядочных граждан и подвергать риску свою голову. Судовой агент сказал, что в Сингапуре есть очень плохие люди!

Ко мне зашёл старший механик: «Я слышал, что вы идёте гулять по городу, не зайдёте ли на судоремонтный завод „Капплер“, это – рядом. Там стоит на ремонте наша китобаза „Советская Россия“. А вы говорили, что у вас там знакомые капитан и стармех. У нас сгорел сервомотор, а у них – две сотни таких моторов. Я вам дам описание-сертификат мотора и бутылку „Наполеона“ для презента, авось, выручат?»

Жара была несусветная, солнце стояло прямо над головой и я понял, что гуляние по городу не получится, я забыл на судне кепку-жокейку. Но просьбу «Деда» (стармеха) выполнять было надо, дело важное. И я пошёл быстрым шагом по широченному, утопающему по обочинам в зелени, проспекту. Тропическая зелень подступала к самому тротуару, и за её стеной не просматривался поворот к воротам завода, а все стеклянные многоэтажки находились в отдалении от дороги. Улица безлюдна, спросить дорогу к заводу не у кого. Вот тебе и мегаполис с пятимиллионным населением! И как они так могут – не мешать друг другу?

Но вдруг открылась среди зелени лужайка, а на ней – джип с открытым капотом. Из-под капота торчала только спина водителя – он копался в моторе. – Would you like to help me? Еxplane, please, what is the way to Kappler ship-yard? (Не откажите в любезности указать мне дорогу на судоремонтный завод Капплер?).

Не вылезая из-под капота машины, незнакомец махнул рукой вдоль дороги и крикнул мне вослед: «Three hundreds metres and to right!» (Триста метров и – направо!)

Пройдя полтораста метров, я услышал позади себя крики: «Mister, wait! Please, – wait! Just a minute!». Обернувшись назад, я увидел, что ко мне бежит мелкой рысцой благообразный старик. Он держится левой рукой за сердце, а правой машет мне, пытаясь привлечь моё внимание.

Я поспешил назад, ему навстречу и усадил его на ближайшую скамью на лужайке.

– Что случилось? Почему вы бежали за мной? – был мой первый вопрос.

– Я замерял уровень масла в своей машине спиной к вам и машинально махнул рукой в противоположную сторону. Я вас нечаянно обманул. Я бежал за вами, чтобы извиниться и исправить положение: вам следует идти в обратную сторону и теперь уже – из-за меня – четыреста пятьдесят метров. Простите ещё раз, я не нарочно вас обманул! – с придыханиями через фразу объяснил мне старик, глотая таблетки.

– Ну зачем вы это сделали? Зачем вы бежали за мной с вашим больным сердцем? Ну, побродил бы я малость, и ничего бы со мной не стало, я просто – гуляю… А может быть, вам вызвать амбуланс? (Скорую помощь). Чем я могу помочь вам, дорогой вы мой человек? Я доставил вашему сердцу лишнюю боль. И я хочу проводить вас назад, к вашему офису…