– Антон, пойдём вместе, мы не знаем, как искать такие магазины!

– Ну, вы даёте! Да скажите «наган» или «револьвер» и вам тут же покажут эти лавки! – Антону не хотелось лишать своих ребят удовольствия посидеть в баре, а оставлять их одних (в присутствии помполита) – за это лишали визы. – Ладно, чёрт с вами, пошли искать!

В пять минут Антон нашёл магазин оружия, где у прилавка Сэм уже отобрал для себя газовые огромный «Кольт» и, для мамы, миниатюрный женский «Браунинг». Они энергично жестикулировали с горячим испанским продавцом: торговались!

Антон подошёл и извинился перед испанцем: «Это мой инфант, он – несовершеннолетний. По нашим законам он не имеет права (а кто его имеет вообще у нас, в эс-эс-эс-эре?) иметь такое оружие. Простите, но мы не будем делать эти покупки. Надеюсь, вы меня правильно поняли?..

Испанец изменился в лице и тут же убрал оружие с прилавка. Сэм был вне себя: «Ну что вам от меня надо, что вы меня преследуете? Антон, и ты тоже – с ними? Мне нужно купить подарок маме! Я выбрал «Браунинг».

– Да, без проблем! Идём со мной. Щас мы твоей мамане выберем такой парфюм, что все московские подружки сдохнут от зависти. Только «бекицер», как говорят в Одессе, то есть – быстрее, остался час до «фэрри», катера на рейд.

Начпрод, под строгим контролем всего экипажа, чётко распорядился накопленными валютными «копейками»: по 13 копеек в сутки на человека для закупки овощей. Согласно списку, к новогоднему столу он закупил помидоры, огурцы, фрукты. По этой же статье, негласно, вместо картофеля, шипчандлер привёз пиво, кока-колу, жвачку, сигареты «Кэмел» и греческий коньяк «Метакса» (для некурящих и язвенников – развесной лом шоколада!).

Но фишка сюрприза – доставить испанские яства к новогоднему столу – накрывалась медным тазом! Из-за штормовой погоды накануне, в порт мы приходили, по самым оптимистическим подсчётам, только к третьему января…

Естественно, все взоры обратили на Митрофанушку: авось у него прорежет номер во второй раз: дадут «добро» пройти Кильским каналом через Германию, сократив путь почти на трое суток? Путь к мозгам и сердцу Сэма лежал через Антона. Только его уважал Сэм, почитая его за своего «гуру» по части изучения английского языка.

Антон позвал Сэма в штурманскую рубку и, с циркулем в руках, обсчитал ему весь предстоящий путь. Прибытие в Калининград через Киль выходило на 31-е декабря! Не говоря ни слова, Сэм помчался в радиорубку, а через два часа капитан получил РДО – приказ из МРХ – следовать Кильским каналом: «Экономии времени следовать Килем зпт экспортный груз ожидают рефсекции торгпорту = Семёнов».

Радости экипажа не было пределов! А к Митрофану от скепсиса перешли к респекту – уважухе!.. Волшебник, да и только!

В порту, на причале, Сэма встречала не только его суровая, как волчица, маманя, доставленная в порт персонально куратором рыбной отрасли из обкома партии Казьминым.

Среди чёрных «Волг» кураторов обкома и КГБ, в сторонке, стояла ещё одна чёрная «Волга», возле которой стояла Света и радостно размахивала маленьким букетиком цветов.

С борта судна, как водится, тоже что-то кричали и приветственно махали, в ожидании окончания швартовки, досмотр властями предусмотрительно прошли в Балтийске, у входа в канал: до праздника оставались часы!

И тут маманя обратила внимание, что все взоры и воздушные поцелуи её Мити (сокращённое от Митрофана) направлены не ей, а в сторону посторонней чёрной «Волги» с милицейским номером! А возле машины суетилась молодая девица и размахивала скромным букетиком. И, похоже, именно её Мите она тоже слала воздушные поцелуи!

«С этим ЧП нужно срочно разобраться и покончить в зародыше!» – решила маманя, поднимаясь на борт судна. – И когда это успела местная шлюха окрутить мальчика?»

«Дядьки», прижатые к стенке, поклялись (стармех-грузин – «мамой», а помпа – «партией»), что они не в курсе, откуда свалилась на Митрофана нежданная любовь! Но они в курсе, что он писал ей радиограммы-письма почти ежедневно!

– Адрес шлюхи взять у радиста! Я ею займусь сама! Мальчик ещё несовершеннолетний! А сейчас вы – посадите его в машину! Никаких встреч с развратными девицами я не допущу! В гостиницу! – скомандовала министерша прибитым «дядькам»…

– Мама! Ну, меня же Света встречает! Я подарки везу ей и тебе! Дай я выйду к ней. Я хочу познакомить вас! Я приведу её в каюту! – заволновался Митрофан.

– Сыночек! Тебя ошельмовала вульгарная женщина! Ты должен забыть о ней! Поехали в гостиницу, я накрыла стол, мы с тобой вдвоём встретим Новый год. Папа приехать не смог, он в командировке, – мамаша крепко держала Митрофана с одной стороны, помполит – с другой, а стармех Картозия тащил сзади два баула, с нескрываемой радостью: «Кажись, избавились!»

Маманя не дала Сэму пообщаться со Светой, они сразу запихали его в обкомовскую «Волгу» и укатили. Тем самым она сделала большую ошибку: Сэм замкнулся в себе и обозлился на мать…

Купленные Сэмом подарки для обеих женщин мать конфисковала…

Но прямо от праздничного стола в номере «Люкс» Митрофан от матери сбежал!

Только на следующий день (праздник!) матери удалось, с помощью куратора, дозвониться до начальника ОблУВД и со слезами поведать ему о пропаже несовершеннолетнего мальчика, по предполагаемому адресу матёрой аферистки.

Каково же было удивление матери, когда начальник ОблУВД пояснил ей, что, судя по адресу, речь идёт о полковнике Фортунатове – его заместителе по политчасти – это у него есть дочь Света, студентка ЗапРыбВТУза. Он также пообещал послать своего референта к полковнику домой, чтобы уточнить местоположение сбежавшего сына.

– Не референта пошлите, а – наряд милиции! И срочно доставьте мне сына в гостиницу! А своего зама – накажите по служебной и партийным линиям! Он – соучастник преступления! Это он привозил дочку на причал или – по его распоряжению! Я видела служебную «Волгу»!

– Я разберусь! – сказал начальник УВД и повесил трубку.

Митрофан вернулся только к обеду целый, невредимый и… счастливый. С налёта мать напустилась на него с упрёками: как ей было плохо и как он смог променять любовь матери на притворство случайной шлюхи!

И тут её бесхарактерный и послушный мальчик Митя злобно ощерился:

– Ты – злая эгоистка. Ты всегда мучила папу, а теперь и меня. Ты обидела меня и мою девушку. Я пошёл к ней, приду поздно. Не бегай за мной. А лучше – уезжай в Москву.

Как гром среди ясного неба прозвучали слова уже не мальчика, а – мужа, мужчины, Мать лишь насупилась и схватилась за сигарету: «Не на ту напали. Посмотрим, кто кого! Молодая шлюха или мать?»

На третий день Митрофан не пришёл ночевать в гостиницу, и утром мать помчалась на судно: «может быть, Митя стоит вахту, он же моторист?»

Вахтенный у трапа только четверть часа назад заступил на вахту, Сэма он не видел, а покаютный досмотр Уставом не предусмотрен. Он лишь вызвал звонком к трапу вахтенного второго штурмана Антона.

Антон слово в слово повторил сказанное вахтенным матросом и добавил, что ему сейчас не до Сэма: он руководит погрузкой гофтары в рейс! Однако Антон согласился проводить мать в каюту Сэма.

Каюта не была заперта! Сэм был, как всегда, беспечен и смел!

Среди разбросанной на полу одежды валялись и предметы чисто женского интима: трусики и бюстгальтер. Сэм мирно почивал в объятиях Светы. На столе – остатки пиршества: вино и фрукты.

– Первого помощника сюда! Капитана и стармеха! Немедленно! – завопила мать Митрофана. – Факт преступления налицо! Вахтенного помощника – уволить! Это он развёл на судне бардак! Раздосадованный инцидентом Антон вызвал помполита к разбушевавшейся даме и ушёл на палубу руководить погрузкой.

Однако через час Антона вызвали в партком и в Службу главного капитана Прозорова. И в парткоме, и в Службе капитана ему объявили, что он снят с должности за нарушение Устава МРХ – в каюте моториста находилась посторонняя женщина в непристойном виде на его вахте!