— Зачем все это? У нас на заводе — несколько десятков тысяч тонн первосортного железа, и то не знаем, что с ним делать. А тут с величайшими трудами достаем считанные тонны, которые, может быть, даже и переправить в город не сможем, а… Опять никакого объяснения нет.

— Может, для торговли?

— Не только, — раздался веселый голос от двери, из темного проема появился Ким. Он еще не снял кожаную куртку, в которой обычно летал на своем антиграве.

— Ты же должен был в город Дондика отвезти? — полуутвердительно спросил Ростик.

— То-то и оно, что вернулся. Капитан из любезности взял меня в Белый дом, и, представь себе, Председатель после нашего доклада рассказал, что наш металл, который мы из ракушек выковыриваем, определили как идентичный тому, из которого сделаны котлы и блины летающих лодок. И основные части ружей губисков тоже, кстати, из него сделаны.

Пестель даже кружку отставил.

— Ты уверен?

— Химики в университете уверены, а это серьезно. — Ким провел растопыренной пятерней по волосам, снова чуть заметно улыбнулся. — Это значит, что металл этот очень нужен. Есть предложение сделать маленький котел, установить под него один блин и попытаться этой машинкой управлять, как… Ну, как мотоциклом, например. Понимаете, сразу обошлись бы без бензина, да и возможность с лодками экспериментировать появляется. Еще собираются из него мастерить оружие.

— Подожди, — взмолился Рост. — Это тебе в Белом доме рассказали?

— А где же еще? Председатель-то наш не кто-нибудь, а профессор, он привык вперед смотреть. В общем, как мне сказал Поликарп Грузинов, он загружен выше крыши и его ждут новые задания.

— Видишь, Рост! — Пестель повернулся к своему кормильцу, который сидел на каменном столе рядом с опустошенной миской. — Без этого металла — никуда.

— Не все так просто. Топливо для лодок тоже кончается, помните, Дондик говорил? А зачем нам эти «мотоциклы» без топлива?

— Про топливо они тоже что-то выяснили любопытное, — сказал Ким, — вот только я не все разобрал. Темнят, как с секретом табуреточного самогона.

Пестель чуть смущенно усмехнулся:

— Скорее не они темнят, а тебе следовало в девятом классе химию учить получше. Жаль, я с вами туда не слетал, больше бы подробностей узнал.

— А еще, ребята, семафорная служба в Чужом городе будет работать только до зимы. Как выпадет снег, ее, скорее всего, оттуда попросят.

— А с Одессой что зимой будет? — забеспокоился Пестель. — Из-за разорванной связи нас отсюда не эвакуируют?

— Погоди-ка, — оборвал его Ростик, который хотел не торопясь обдумать такие важные известия. — Что с Одессой зимой будет?

— Начальство-то, конечно, хочет оставить нас тут, но зеленокожие… Это вопрос. Что-то у наших там с ними не получилось. И если учесть, что Одесса — их город, а не наш, то…

— А я и не знал, — Пестель повернулся к Ростику, — что семафор заработал.

— Я и сам не знал, — Рост повернулся к Киму. — Слушай, особа, приближенная к Председателю, что ты слышал о реакции зеленокожих на наше тут подселение? Конкретно?

Ким почесал нос, помотал головой из стороны в сторону.

— Там был Эдик, и он должен был договориться. Сейчас его, похоже, оттуда сняли и приказали своим ходом привести в Одессу еще тысячу человек. Цель — обустроиться понадежнее, увеличить добычу металла, усилить посты, расширить поля, и вообще — держать хвост пистолетом. Кажется, Председатель хочет оттяпать Одессу явочным порядком.

— Любопытно. — Рост задумался. — Я-то думал, что из Эдика такой же проводник, как из меня бакумур.

— Для такого дела могли бы и машины погонять, — вяло проговорил Пестель. Вид у него был такой, словно он вот-вот собирался с табуретки свалиться и уснуть на каменном полу.

— В любом случае — живем, ребята, — продолжил Ким. — Скоро пополнение придет. Эх, Одесса!

Ростик посмотрел на веселящегося пилота, на заморенного биолога и скорее для себя, чем для продолжения разговора, пробормотал:

— И все-таки что-то тут не так.

Ким, который окидывал зал с таким выражением, словно собирался пуститься в присядку, кисловато улыбнулся и протянул:

— Ну-у, опять Рост за свое! Что на этот раз не нравится?

— Не знаю. — Ростик пожал плечами и поставил пустую кружку в миску. — Так, глупости разные, мелочь.

— А точнее? — от последних слов встрепенулся Пестель, собираясь быть настойчивым.

— Ты первый заметил, что растут моллюски ровными рядами, как солдаты на плацу. Кроме того, как-то, ныряя с Эдиком, я увидел, что красные полипы атакуют раковины и с удовольствием ими питаются, но… Почему-то не дорастают до главной кормежки. Их остается не слишком много, словно кто-то эти поля пропалывает.

Пестель заинтересовался:

— Поле с сорняками? Слушай, Рост, если пропалывают, как ты говоришь, значит, должен быть и хозяин. А мы еще ни разу…

— Не сталкивались? — Ростик отвернулся от приятелей. — Может, нам очень везло? Но не может же везти бесконечно?

— К тому же беспамятство Антона, — посерьезнел Ким.

— Не знаю. — Для убедительности Ростик даже плечами пожал. — Не могу доказать… Но мне почему-то кажется, что это другое. — Он взял миску и потопал к выходу. — Ким, ты Дондика, часом, не привез назад? А то он и так уже всем глаза намозолил.

— В Боловске остался.

— Значит, я тоже могу покомандовать. Тогда вот что. — Рост полуобернулся, чтобы его слова прозвучали потверже. — Пестель, кончай на сегодня, иди спать.

— Я еще хотел… — начал биолог, но Ростик не дал ему закончить:

— Говорю — спать.

Они вышли из зала, прикрыв неестественно мягко и легко ходившую в пазах каменную дверь.

И в этот миг погасло Солнце. Стало темно, но как-то не очень. Словно в воздухе еще кружили какие-то едва уловимые капельки света, подобно остающемуся после проливного дождя туману. Но не успели ребята свернуть за угол, как исчезли и они. И почти тотчас Ростик почувствовал, что над городом нависает ощущение новой опасности.

Он поправил автомат на ремне, а потом понял, откуда оно исходит. По набережной разгуливали люди с факелами. И это не был припозднившийся развод патрулей, уж слишком возбужденно звучали голоса. Рост впихнул грязную посуду в руки Пестелю и ускорил шаг. Добравшись до первого из факельщиков, он резковато спросил:

— Что случилось?

Тощий и прыщеватый даже в факельном свете солдатик неуклюже пожал плечами и чуть не уронил свой карабин на плиты набережной.

— Командир вот там. — Он указал на нескольких мрачноватых людей, которые стояли плотной группой у воды. Иногда кто-то из них выкрикивал что-то то ли возмущенным, то ли обиженным голосом.

Рост почти побежал вперед. Плиты набережной закончились, песок плавным языком поднимался из воды, и тут обычно держали свои лодки добытчики раковин. Как-то Ростик призадумался о смысле этого пляжа, занимающего такое нужное место в гавани и вообще в обнесенном стеной городе. Он не мог придумать ответ, пока не увидел в одном из морских руководств рисунок с кренгованием корабля на отмели. После этого все стало ясно.

— Что тут происходит? — вполне начальственно проворчал он, когда до ребят на берегу оставалось еще с полсотни шагов.

Кто-то вышел ему навстречу. По голосу Ростик узнал старшину.

— Тревога, командир. Не вернулась одна из лодок.

Ростик дошел до ребят, столпившихся у самой воды. Тут было больше добытчиков, чем солдат из охраны города. Впрочем, жесткого деления на отряды не было, тот, кто вчера стоял на стене или патрулировал набережную, завтра мог оказаться в море с маской на лице.

— Где старшие лодок?

— Ну тут я, — выступил вперед бородач лет тридцати, очень кряжистый и медлительный. — Только я свою лодку довел, командир.

Замечание было очень «умное», но Ростик решил не иронизировать.

— Где работала пропавшая лодка?

— Ну, это же была «Калоша», она всегда немного опаздывает, вот мы и решили, когда уже отправились в обратный путь, мол, ничего страшного, что она отстает. А потом она как бы, исчезла…