Желание оставить какой-то маяк было настолько же естественным, как и опасение, что его сможет обнаружить кто-то еще. Отбросив мысль повесить возле входа яркую Олегову куртку, достал свой мобильник и, проверив, насколько хватит батареи, положил его у входа. По крайней мере, теперь есть надежный ориентир. Да и Асмодей как-то обмолвился, что для проникновения в любую точку земного шара ему достаточно даже самого слабого радиосигнала. Мне же нужно просто позвонить с телефона товарища.

Но не зря, видно, народная мудрость гласит, что возвращаться — плохая примета. Едва я собрался покинуть таинственное место, как рядом возникло нечто. И, не давая себе труда объясниться или предъявить хоть какие-то претензии, принялось наезжать.

Нет, никто не угрожал мне ножом или пистолетом. Меня не били дубинкой по голове и уж тем более меня не окружила свора каких-нибудь абреков, вооруженных автоматами Калашникова. Да пусть лучше бы так. С теми, по крайней мере, привычнее.

В том, что случилось потом, повинен страх. Точнее, даже не страх, а дикий ужас, проткнувший подобно раскаленной шпаге всю мою сущность с ног до головы и ставший живым воплощением кошмара, так как я впервые испугался по-настоящему. Даже будучи простым смертным и зная, насколько уязвима человеческая плоть, я не боялся так, как в эти несколько мгновений. Мой организм, пусть и выбитый из нормальной колеи, но всё же мощный и в любой ситуации управляемый, вдруг стал подобен вышедшей из строя машине. Словно инвалид, разбитый параличом, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Изо всех сил цепляясь за остатки сознания, с радостью норовившего ускользнуть и погрузить меня в пучину беспамятства, я разорвал плывший перед глазами багровый туман и бросился в бой.

— Добрый день, Асмодей. — Ольга приветливо улыбнулась. — Как ваши подопечные?

— Тьфу-тьфу-тьфу. — Я притворно испуганно сплюнул через плечо. — Нормально.

— Скажу вам по секрету, что Магистр остался доволен последней акцией. И, что самое главное, ваше предположение оказалось верным. Никто из наблюдателей Конвента не связал деятельность «наземной группы» с нашим Отделом.

Я молодцевато расправил плечи и гордо улыбнулся. И вспомнил, каких трудов мне стоило уговорить руководство принять участие в судьбе молодых людей. Тогда, после выдворения восвояси спецназовцев, я отправился в Санаторий и попросил аудиенции у Магистра. Именно так, ибо вынужден был умолять о личном одолжении. Связанным к тому же с довольно нестандартной ситуацией.

Поздоровавшись, он хмуро взглянул на меня.

— Докладывайте.

— Согласно приказу присутствовал как наблюдатель.

— И что? Как вы объясните, что двум, смею заметить, совершенно неподготовленным людям пионерского возраста удалось уйти от десятка матерых волков, у которых на счету не одно успешное задержание?

Осознавая всю ответственность момента, я смотрел ему в глаза. Сейчас решалась судьба не только Игоря и его желторотой пассии, но и моя собственная. Прикажи Магистр сообщить о местонахождении юной парочки, и я бы пошел на должностное преступление. Да-да. Несмотря на то что давал присягу. Прекрасно осознавая, что для того, чтобы прекратить мое существование, Магистру достаточно отдать приказ вывести тело из зоны действия установки, я бы выбрал единственно возможный путь. Ибо клятвы, присяги и прочие обещания не идут ни в какое сравнение с инстинктами, заложенными в нас на подсознательном уровне. И те, кто способен поставить под угрозу существование потомства — неважно, по какой причине, — очень скоро исчезают с лица Земли. Перестают существовать как вид. Конечно, в истории есть несколько примеров сильных личностей, но положа руку на сердце признаюсь, что я не из их числа.

— Дело в том… — не зная, как отнесется Магистр к моему сообщению, я немного помедлил, — что у этого дуэта явно выраженные паранормальные способности. Не знаю, как это у них получается, но помимо физических тел они имеют своеобразную эфирную оболочку. В чем-то подобную нашему теперешнему состоянию.

— Повторите, — попросил Магистр.

— Они находятся в, если можно так выразиться, естественной раздвоенности. Кокон в точности повторяет очертания тел, служа своеобразным скафандром. Выступая за физический объем не более чем на сотую долю миллиметра, он тем не менее вполне реален… — Я в нерешительности умолк, но сидящий напротив человек кивком приказал продолжать. — Во всяком случае, я наблюдал такие способности, как умение левитировать и чудовищную быстроту реакции, ни при каких обстоятельствах невозможную у простых смертных.

— Интересно, интересно, — в задумчивости пробормотал Магистр. — И что, чем теперь занимается современная молодежь?

— Полагаю, как и мы в свое время, прожигает жизнь и ниспровергает устои.

Магистр усмехнулся, показывая, что оценил шутку.

— Каковы шансы вербовки и, что самое главное, лояльности вновь прибывших рекрутов к Отделу?

— Учитывая то, что они успели нагрешить и с сегодняшнего дня находятся в бегах, думаю, что высокие. Можно сказать, стопроцентная вероятность успеха.

Магистр улыбнулся:

— Неплохо, неплохо, Асмодей.

— Есть еще одно обстоятельство.

Он благосклонно взглянул, и я продолжил:

— Они свободно проникают в зону действия глушилок. Как вполне нормальные, ведущее только физическое существование люди. А учитывая нечеловеческие рефлексы и умение летать, думаю, что мы сможет извлечь максимальную пользу из привлечения их к делу.

— Что ж, Асмодей. Благодарю за службу. В конце концов, интересы МВД могут иногда идти вразрез с нашими. И отстоять честь мундира долг каждого офицера. — Он сделал отрицательный жест рукой. — Сидите, сидите. В общем, считайте, что с сегодняшнего дня повышены в должности. Под мою личную ответственность в Отделе создается Группа Наземного Реагирования. Старшим назначаетесь вы. Да, и прошу привезти наших уникумов для личного знакомства. Скажем, часикам к семи…

Он встал, давая понять, что аудиенция подошла к концу.

— Слушаюсь. — Я тоже вскочил. — Разрешите выполнять?

— Выполняйте. — Он уже открывал портал, в котором мелькнуло звездное небо. — В семь вечера жду всех троих.

В следующее мгновение я остался в кабинете один и, пройдя сквозь стену в приемную, присел рядом с Ольгой.

— Что-то случилось? — участливо спросила она.

— Скорее, произошло.

— Надеюсь, ничего необратимого? — пошутила она.

— Кто знает, — задумчиво пробормотал я. — Кто знает…

Она показалась мне жительницей другого мира. Стройная и гибкая, Прекрасная и совершенная. Идеальная, как статуэтка, вылепленная искусными руками древнего мастера. Виденье, порожденное сладостными грезами пылкого юношеского соображения. Сон Востока… Изумительно сложенная брюнетка в плотно облегающем современного покроя брючном костюме из тонкой черной шерсти. Фасон брюк позволял угадывать восхитительно длинные ноги, а лаковые туфельки, подчеркивающие маленькие ступни, поражали своим изяществом.

И, дополняя эту фантазию, навеянную сказками Шахерезады, Майя притворно обидчиво оттопыривала нижнюю губку, показывая, что, как истинная женщина, видит огрехи и упущения, недоступные грубому мужскому глазу.

— Вы только посмотрите на эту волшебную ночь, — стараясь поднять ей настроение, проникновенно заговорил я, ибо хорошее расположение духа такого агента много значит в нестандартной ситуации. Если быть лаконичным, чем больше улыбок — тем филиграннее работа. И соответственно меньше трупов потенциального противника. — Луна, похожая на аппетитный кусочек сыра, словно приклеена на темно-синем полночном небе. Мы будто находимся среди декораций, расположенных на театральном заднике.

— Ага. — Майя засмеялась. — И среди статистов. Медлительных, неповоротливых манекенов, озабоченных разной чепухой вроде престижа и потеющих от страха при мысли об угрозе собственной безопасности.

— Будет вам, девочка моя. — Я смотрел на нее с отеческой любовью. Да так оно и было в какой-то мере. Ведь эта молодая женщина — избранница моего внука. Вернее, он ее. — Вот мы с вами сидим здесь, в вестибюле, и ждем прибытия очередной шишки, которой, по мнению Магистра, требуется негласный бодигард. Но это не значит, что мы должны любить эту VIP-персону. Или ненавидеть. Это просто работа, и ничего более.