Молодой человек повнимательнее всмотрелся в лицо старика, где отчетливо выделялась россыпь мелких морщин, густые седые брови росли в хаотичном порядке и закрывали часть глаз, белые длинные усы, свисая вниз, впадали в бороду.

Дед своей неподкупной нежностью располагал к себе и все тем же неспешным голосом продолжал монолог:

– Любящий тебя человек никогда не уйдет, он будет искать любые компромиссы для затухания назревающего конфликта и всячески стараться удержать тебя, стараясь во всем тебе угодить. Этот трепет и заботу ты прекрасно будешь ощущать и захочешь в ответ предпринять такие же действия. Если вдруг ты перестанешь чувствовать к себе теплое отношение родного человека, прекратишь замечать его внимание на себе и не будешь слышать в голосе искренних нот, то не стоит его пытаться удерживать, ни к чему хорошему это не приведет. С высокой вероятностью рано или поздно он все равно уйдет.

В ответ на слова старика Артур чуть заметно кивал, но дед его как будто уже не замечал. Рассуждая вслух, старец словно излагал мысли для самого себя, хотя и смотрел в сторону молодого человека. Глаза деда были отрешенными, словно он вспоминал эпизоды своей жизни и заново пропускал через себя эти воспоминания.

Диалог прервала проводница, вошедшая в купе с просьбой приготовить билеты. Затем собеседники еще немного поговорили, и Артур уснул.

Купе наполнилось утренним светом, солнечные лучи настырно проникали через занавески. Артур, чувствуя что проснулся рано, попытался приподняться и взглянуть в окно, но накрахмаленный снежного цвета пододеяльник, отражая солнечные лучи, ослепил ярким белым светом и не позволил поднять веки.

Вагон плавно покачивало, поезд набирал скорость. Слезящимися глазами Артур посмотрел на наручные часы, стрелки которых показывали около семи. Жмурясь, он все-таки немного привстал, облокотившись о подушку, и отдернул занавеску. Небо лениво начинало просыпаться и приобретать свой естественный оттенок. Сплошная полоса лугов тянулась вдоль железнодорожных путей до самого горизонта, на котором не было ни единой надежды увидеть дорогу, людей или хотя бы дома. Насыщенные зеленые поля, казавшиеся единым нескончаемым полотном, все же редко сменялись темно-зеленой полосой лесов.

Юноша смотрел сонными глазами на пейзаж и любовался им, постепенно привыкая к утреннему свету. Он пытался увидеть за окном хотя бы намек на следы какого-нибудь маленького поселения или хотя бы узреть какую-либо постройку. Артуру казалось, что он проезжает леса, где давно не ступала нога человека, и все-таки один ветхий, едва заметный дом мелькнул среди зарослей густого леса, и парень непроизвольно оглядел купе. Место напротив одиноко пустовало: старика и его вещей уже не наблюдалось. Из ночного разговора молодой человек вспомнил, как старец говорил ему, что он живет в Орловской области. По времени выходило, что Орел поезд недавно проехал.

Сон незаметно улетучился, и юноша решил попытаться подремать, но блеснувший лучом солнца предмет, лежавший на столе, приковал его внимание. Он взял в руки странное приспособление и стал со всех сторон его осматривать. Механизм представлял собой подобие циферблата, но без каких-либо чисел. Даже скорее походил на кухонный таймер с выпирающей в центре рукояткой. Странная вещица округлой формы размером с наручные часы напоминала поделку из антикварной лавки. Металлический корпус был полностью безжалостно исцарапан, а нарисованные равномерные деления по всей окружности прибора были частично необратимо затерты.

Вертя загадочный предмет в руках и тщательно разглядывая его, Артур догадался, что его забыл ночной собеседник по купе. Изделие походило на своеобразный амулет, несущий в себе нераскрытую тайну.

Юноша прислонил вещицу к уху и, затаив дыхание, принялся с надеждой вслушиваться. Сонная тишина мгновенно рассеяла его убеждение услышать тиканье, странная вещь, увы, не издавала ни единого звука. Молодой человек не оставлял попытки разгадать секрет загадочного изделия и попытался покрутить центральную часть механизма. Он аккуратно поместил предмет в середину ладони, а другой рукой стал бережно сдвигать рукоятку. По часовой стрелке ничего не вышло: что-то блокировало механизм, не желая поддаваться сдвигу. Тогда Артур попробовал в обратную сторону. Против часовой стрелки устройство с трудом, но поддалось. Молодой человек сдвинул на одно деление центральный черенок, но никаких видимых изменений в странном приспособлении не произошло.

Исследовав предмет, парень потерял к нему интерес. Внезапно возвратившийся сон снова заставил его лечь спать. Положив изделие обратно на стол, Артур взбил подушку и улегся досыпать оставшиеся часы до приезда.

Когда он погрузился в сон, перед его глазами мгновенно предстало красочное полотно. Молодой человек увидел необычайно живые луга, вырисовывавшиеся в утренней дымке, которые уходили далеко вниз к долине реки, но затем поднимались вновь. Яркая, насыщенная жизнью трава разбавлялась белыми и синими пятнами полевых цветов. Красочную природную картинку дополнял подожженный солнцем желто-красный закат, словно нарисованный кистью художника. Артуру снились покатые высокие холмы, с вершин которых можно едва ли не дотянуться до звезд, висящих так низко над головой. Снилась маленькая деревушка, дома которой сбегали по склонам к извивающейся словно змея речке, а над ней висели многочисленные облака, похожие на пятна жирафа. Одно облако начало стремительно снижаться и через мгновение погрузило весь пейзаж в свою белую пелену.

Под ритмичное покачивание вагона Артур проснулся. В поезде царила застывшая тишина. Молодой человек посмотрел в окно, где все так же проносилось сплошное полотно лугов. Редкие стены лесных массивов сменяли его как слайды диафильмов.

Стук колес стал учащаться, поезд набирал ход. Застывшая в небе белая дымка походила на раннее утро, и молодой человек, зевая, кинул взгляд на часы, которые показывали ровно семь утра. Лицо юноши выдало гримасу удивления, когда он увидел повторно аналогичное время. Сомневаясь в достоверности увиденного при предыдущем осмотре циферблата, молодой человек все же предположил, что механизм часов остановился, несмотря на их автоподзавод. Немного встряхнув часы и убедившись, что секундная стрелка двигается, парень обратно улегся спать.

В тамбуре летал запах никотина. Темно-серые тона стен придавали мрачный вид крайней части вагона, затертые стекла в дверях открывали малопонятную картину за окном. Артур стоял и всматривался в оконный проем, где мелькали однообразные деревья, сквозь которые проблескивало солнце. Временами лес сменялся редкими домами и огородами. Поезд начинал замедлять ход. Держа в руке небольшую сумку с вещами, он ожидал остановки уже десять минут. К нему присоединились нетерпеливые люди, которым, как и ему, надоело ехать в помещении два на два метра. Им скорее хотелось выйти в неограниченное пространство и впустить в легкие свежий уличный воздух. Поезд был проходящим, следующим из России в Украину, поэтому на станцию старались выйти абсолютно все пассажиры, желая размять ноги.

Поезд окончательно остановился. Привычной московской платформы у вокзала не было, вместо нее был низкий перрон в виде больших бетонных плит, лежащих вдоль путей. Проводница открыла дверь, и пассажиры нелепо поползли по ступенькам вниз. Первыми старались выйти люди, чей путь лежал дальше, при выходе их сразу же встречали местные предприниматели, продающие разнообразную еду и напитки. Они старались перекричать друг друга, предлагая и пирожки, и сушеную или копченую рыбу, и фрукты, и холодное пиво, и мороженое.

Спустившись на пару ступенек, молодой человек проворно спрыгнул вниз, и ступни ног от твердой поверхности мгновенно отозвались небольшим жжением. Вздохнув полной грудью, уверенной походкой он направился на автостоянку, все подмечая по пути. Вокзал после его последнего приезда сюда почти ничем не изменился. Город оставался таким же спокойным, как и год назад, когда он тем же поездом приезжал сюда в командировку. Тогда это была его первая рабочая поездка, когда он устроился после института работать в отдел закупок мебельной фабрики. Он периодически ездил в командировки по разным городам России, встречаясь с новыми поставщиками, и эти поездки приносили ему большую радость. Он любил ходить по городским улицам и всегда с широко раскрытыми глазами вбирал окружающую местную красоту.