Не будем о критике, ладно, и о кивках, и о литературе не будем, хотя могли бы. Да, хорошо. Вижу по твоим глазам, что ты устала слушать обо всем этом. Это все красное полусладкое, пока нам не принесли мяса. Как ты всегда говорила? Красное для мяса. Белое для рыбы и сыра. Так глупо. Навязанная кем-то градация вкусовых пристрастий ужасно надоедает – потому как в этом нет тебя самого. Посмотри на себя – заплаканная, жалкая, ненавистная. Своими манерами никому ты не сделаешь лучше – а вино я выпью и сам. Да, еще до того, как принесут мясо – потому что хочу и точка. Мы не пили вина, мы всегда искали повода его выпить – искали мясо, сыр или рыбу, потому что градация не приемлет отступления, не терпит хаоса, только лишь украденная водка может существовать сама по себе; вспомни, как мы были далеки от всего этого, от таких ресторанов и от вкусовых градаций, далеки – расстояние отсюда и до созвездия Козерога; я буду пить вино без мяса, я не хищник, мне не нужно сырое мясо.

Отрывисто хохочешь. Вино уже как с десять минут ударило в твою голову.

– Вино само по себе – благодать. Оно лучше женщин, как и любой алкоголь. Им можно напиться. А женщины? Не стоит и пытаться. Вино не кивает и не бьет тебя в сердце холодным ножом. Вино не согревает тебя снаружи, но создает иллюзию внутреннего тепла. Оно честно по отношению к тебе – так честно, как и по отношению к любому другому винному алкоголику. Оно лучше, чем ты. Его я выпью, и его не станет. А ты придешь еще, никогда не посмев отказаться от такого, как… нет, не от такого. От меня – Громова Михаила Александровича, замечательного человека и талантливого критика.

Пауза.

– Вино лучше тебя… хотя конкретно это и средней паршивости. Как и ты. Но хорошо-хорошо. Сиди, и не перебивай. Должна же была уже привыкнуть, за сегодня или за всю прошлую жизнь. Ты открываешь рот, чтобы возразить или проклясть меня, давай же, валяй. Но лучше послушай о… мм.

Задумываешься и выдаешь первое, что приходит в твою голову.

– Посмотри на них. Сидят, исполненные своим эгоизмом и той чернотой, что в кругах поинтеллегентней зовется обществом. Ха, обществом. Посмотри на того – он толст и, по-видимому, богат. Ест что-то очень красивое, и не видит, что красная капля упала на его рубашку. Рубашка лоснится – паруса во время шторма олицетворяют рубашку. Она белая, а из-под нее торчит его красное тело. Повернись и посмотри на него. Рита. Гляди, как по его лбу стекает пот – так он уплетает красоту, на которую работяги потратили свое время. Он толст и богат. Он есть – и потому он ест. Зачем он ест? Рит, он же вполне мог купить себе и чего-то в переходе, но нет. Ест для своего существования. Я уверен, что увидев пятно, он выбросит рубашку, сожжет ее или отдаст нуждающимся сиротам. Дорогая же, а денег немерено. Посмотри, он не пьет – только вода в высоком стакане стоит. Смех. Представь, он был бы здесь один. Совсем один. Разве бы он поглощал красоту так некрасиво? Без каплей на рубашке и красного лица, бегло поднимающего глаза от тарелки. Посмотри, он иногда смотрит на нас, видит твою красоту и прикидывает, за сколько тебя можно купить. Оставь его одного – разве бы он был тогда собой? Разве бы он поглощал эту красоту так неаппетитно? Он ничтожество. Богатое и толстое. Смотри на него секунд двадцать, может – двадцать две. Ты увидишь его взгляд. Он затравленное животное, а никакой не хищник. Хищники не боятся пить красное вино без поданного на подносе мяса. Хищники не беспокоятся за холестерин и не пьют воду в половину двенадцатого. Черт, уже, наверное, больше. А он все такой же. Таким, как он, не место среди нас.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.