Охрана с автоматами, окружившая пленников, грозно смотрела на них, помогая своему начальнику наводить страх. Офицеры-англичане, стоя впереди своих солдат, слушали начальника лагеря молча. Англичане сжимали кулаки, всеми силами сохраняя на лицах бесстрастие, беря пример с полковника Николсона, который повелел им встречать все проявления враждебности со стороны японцев со спокойным достоинством.

После вступления, которое должно было сразу ударить по мозгам, полковник Сайто перешел к главному. Он успокоился и заговорил почти торжественно, так что пленники понадеялись, что услышат что-то разумное.

– Слушайте меня все! Вы знаете, какому делу Его Императорское величество пожелало отдать силы английских пленных. Речь идет о железной дороге, которая свяжет столицы Таиланда и Бирмы, пройдя через четыреста миль джунглей, чтобы дать возможность ездить японским поездам и открыть путь в Бенгалию победоносной японской армии, которая уже освободила Таиланд и Бирму от тирании европейцев. Японии нужна эта железная дорога, чтобы продолжать свой победный путь, завоевать Индию и как можно скорее завершить эту войну. Значит, самое главное построить дорогу как можно быстрее. За шесть месяцев, как повелел Его Императорское величество. Это и в ваших интересах тоже. Как только война закончится, вы под охраной нашей армии сможете вернуться к родным очагам!

Тон полковника Сайто стал еще более сдержанным, словно алкогольные пары выветрились окончательно.

– Вам еще неизвестно, каким будет ваш вклад, вклад пленников, собранных в этом лагере под моим началом, в строительство дороги. Я собрал вас, чтобы рассказать, каким он будет.

Вам предстоит построить всего два небольших отрезка пути, связку между другими перегонами. Но главная ваша задача построить мост! Мост через реку Квай, которую вы перед собой видите. Мост – вот что для вас главное! И он главное на всем нашем отрезке пути. Работа приятная. Она требует ловкости, а не умения. Вам будет принадлежать честь стать пионерами в сфере процветания Южной Азии…

Клиптон невольно отметил про себя, что такой стимул вполне мог использовать человек Запада.

Полковник Сайто наклонился вперед и застыл, взявшись правой рукой за саблю и вперив взгляд в первые ряда военнопленных.

– Работой будет руководить опытный японский инженер. За дисциплину отвечаю я и мои подчиненные. Помощников у меня хватает. Надеюсь, я доходчиво вам объяснил, почему отдал приказ английским офицерам по-братски трудиться рядом со своими солдатами. Обстоятельства не позволяют нам кормить бесполезные рты. Уверен, мне не придется повторять мои приказы. Иначе…

Полковник вновь впал в ярость и замахал, как вначале, руками, став похожим на сумасшедшего.

– Иначе я начну применять силу. Ненавижу англичан. Расстреляю всех, если понадобится! Я не буду кормить лентяев! Болезнь не оправдание. Больной должен совершать усилия. Если понадобится, я построю мост на ваших костях. Я ненавижу англичан. Все на работу завтра на рассвете. Собираетесь здесь по свистку. Отряд офицеров строится отдельно. Выполняет такую же работу, как остальные. Получите инструмент и задание от японского инженера. И последнее напутствие от меня на прощанье, девиз генерала Ямасито: «Работать весело и с огоньком!» Не забывайте о нем!

Начальник лагеря спустился с возвышения и зашагал большими шагами к своим помощникам. Пленники беспорядочной толпой разошлись по своим баракам, подавленные болезненным красноречием лагерного начальника.

– Похоже, начальник вас не понял, сэр, – обратился Клиптон к полковнику Николсону. – Очевидно, придется прибегнуть к помощи международных конвенций.

Полковник пребывал в молчаливой задумчивости.

– Я тоже так думаю, Клиптон, – наконец ответил Николсон и прибавил очень серьезно: – Боюсь, нам придется пережить немалые потрясения.

Клиптон стал опасаться, что потрясения, предсказанные полковником Николсоном, не только не закончатся, едва начавшись, но поведут к какой-нибудь непоправимой трагедии. Он был врачом, а значит, единственным офицером, не заинтересованным впрямую в отстаивании своих прав.

Он не подлежал отправке на общие работы, так как занимался калеками, пострадавшими во время жуткого похода по джунглям, а таких было очень много. С утра пораньше Клиптон явился в жалкую хижину, торжественно именуемую «госпиталь», и оттуда наблюдал за первой стычкой. Она повергла его в крайнюю тревогу.

Охрана свистками и криками разбудила пленных затемно. Ночью их донимали духота, москиты, они ворочались на жестких неудобных нарах, не выспались, не отдохнули и вышли на построение мрачные и недовольные. Офицеры собрались в указанном им месте. Полковник Николсон дал им четкие указания:

– Пока не затронута наша честь, будем проявлять добрую волю. Я тоже приду на развод.

Всем было понятно, что повиновение приказам полковника Сайто дальше этого не пойдет.

Построившись, пленные долго стояли, зябко ежась от сырости. С первыми лучами солнца на площадке появился начальник лагеря с подчиненными ему офицерами и инженером, который должен был руководить работами. Сайто смотрел угрюмо, но когда увидел английских офицеров, выстроившихся позади своего начальника, лицо его просветлело.

Подъехал грузовик с лопатами. Инженер начал раздавать их. Полковник Николсон сделал шаг вперед и попросил разрешения поговорить с начальником лагеря. Лицо Сайто помрачнело. Он не сказал ни слова, но англичанин сделал вид, что принял молчание за согласие, и подошел к японцу.

Клиптон видел Николсона со спины и не мог судить, что он делает. Но вот полковник встал боком, и тогда он увидел, что их командир сует под нос японца книжицу и тычет в нее пальцем, указывая параграф. Разумеется, это был «Manual of Military Law». Сайто, похоже, находился в недоумении. Клиптон вдруг понадеялся, что сон пошел японцу на пользу, но тут же понял, что понадеялся зря. Возможно, вчерашняя речь помогла ему спустить пары, и он несколько успокоился, но необходимость «не ударить лицом в грязь» по-прежнему была главной и диктовала все поступки и решения. Начальник лагеря налился кровью. Он считал, что покончил с этой историей, и нате вам, англичанин упорствует! Упрямство пленного англичанина вызвало у японца неописуемую ярость. Между тем полковник Николсон, водя пальцем по строчкам, продолжал негромко читать, не замечая, какие перемены произошли с его собеседником. Клиптон прекрасно видел, как изменилось лицо Сайто, он готов был закричать, предупредить Николсона. Не успел. В одно мгновенье Сайто левой рукой вырвал у полковника книжицу, а правой дал ему пощечину. Глаза у него вылезали из орбит, он наклонился к Николсону и осыпал его японскими и английскими ругательствами.

Полковник Николсон не ожидал ничего подобного, но вопреки своему изумлению сохранил спокойствие. Он поднял упавшую в грязь книжку, выпрямился перед японцем, выше которого был на целую голову, и буднично сказал:

– Довожу до вашего сведения, полковник Сайто: поскольку японские власти не подчиняются законам, действующим во всем цивилизованном мире, мы считаем себя свободными от обязательств перед вами. Мне остается лишь поставить вас в известность о приказе, который я отдал. Офицеры работать не будут.

Он говорил, никак не отвечая на второй наскок японца, еще более злобный. Сайто, похоже, обезумев от ярости, привстал на цыпочки и ударил Николсона кулаком по лицу.

Противостояние обострилось. Несколько офицеров вышли из рядов и приближались к японцам с угрожающим видом. По рядам солдат пробежал недовольный ропот. Японские офицеры выкрикнули короткие команды, охрана взяла автоматы на изготовку. Полковник Николсон попросил своих офицеров вернуться на свои места и приказал солдатам сохранять спокойствие. Из губы у него текла кровь, но он сохранял неизменное достоинство.

Сайто был вне себя, он отступил на шаг, и рука его потянулась к кобуре револьвера. Но тут он опомнился. Сделал еще несколько шагов назад и отдал приказ угрожающе спокойным голосом. Охрана окружила пленников и подала им знак двигаться. Пора было отправляться к реке на строительные работы. Кое-кто из солдат стал протестовать, были слабые попытки сопротивления. Многие с тревожным беспокойством смотрели на полковника. Полковник дал им знак, что надо повиноваться. Вскоре колонна исчезла в джунглях. Английские офицеры остались стоять на площадке лицом к лицу с полковником Сайто.