Голос Лаодамии (за сценой) Ио! Ио! Эван! Эвоэ! О златокудрый бог, Дважды рожденный! Тебе влюбленных Объятье сладко, О Дионис, О синеглазый… Муж Ариадны. Через сцену, направляясь к костру, проходит погребальное шествие. Хор поет. Звуки бубна. Айлинон! Айлинон! Феб-Аполлон. Будь милосерд, Феб-Аполлон, Миром почивших, Бог, обвей. Тяжки ворота Аида, Кто их увидел, за тем Им затвориться… Больше дракона Глав окрыленных Мертвый не узрит… Без ступеней, Скатом все ниже Скользким гонимый, Будет он падать Среди мокриц, Падать и плакать, За мокрые стены Рукой бескровной Напрасно цепляясь. Айлинон! Айлинон! Феб-Аполлон. Но асфоделей Бледно-лиловых В пепельном поле Он не увидит, В свинце волны Реки Рыданья Не отразится, Пока из нежных Любимых рук С моленьем слезным Пчелы златой Дар не прольется На грудь земли С струею белой Телицы черной. Айлинон! Айлинон! Феб-Аполлон. Не забывайте, Живые, мертвых… Сердцам застывшим Милы стенанья. Пурпура крови, Пепла на лицах, Ризы раздранной Мертвые жаждут. Айлинон! Айлинон! Феб-Аполлон! ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ Из средних дверей выходит Лаодамия. Щеки горят, одета вакханкой. Лаодамия О, вороти мне мужа… Ты один Твердыни смерти можешь, улыбаясь, Румяный бог, разрушить, как ребенок Песочные дворцы, когда ему Надоедят, ногою рушит резвой. Акаст Несчастие… и ужас… и позор Чего здесь более? Глаза зачем же Оставил ты, старик, себе? (К Лаодамии.) А мужа Где дела ты, несчастная?.. Лаодамия (видит отца… и приходит в себя. Она закрывает лицо) О солнца Багряный луч! отец!.. О, горький стыд! Зачем меня вы звали, люди? Мертвых Холодное объятье любит мрак. И бледные на солнце руки тают. Акаст Нечистыми устами до имен Священных не касайся… Лаодамия Акаст Не горестен наряд твой… Где твой муж? Лаодамия Акаст Лаодамия Акаст Да, горький и преступный… Но счастливец? Ужель бежал? Лаодамия Меж нежных рук моих Как мертвый он лежал ребенок долго, И я согреть лобзаньем не могла Его ланит… Корифей (к царю) Ты видишь, царь, в ней разум Потух, а бред в ней крылья распустил, Как над овцой убитой коршун. Акаст Ловок Подвох ее… А… может быть, пьяна: Глаза горят, и щеки раскраснелись. Лаодамия О Дионис! Своей рабыне, Которой смерти Презренны ковы, Очарованье Ты ниспошли. На дальней Ниссе, В лазурном море Обетованной, Где в кинамонах Пестреют птицы, Два сердца, боже, Соедини В блаженном браке, Живое с мертвым, Как солнце с тьмою В душистой роще, Слила дриада В отрадный сумрак… На сцену между тем мало-помалу набирается любопытная толпа.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ Те же и из левых дверей Мальчик, сопровождаемый рабынями — их успели обрить, — выносит статую Иолая, замотанную в лиловую пелену. Мальчик О господин! на ложе мы нашли Царицыном вот это изваянье. Лаодамия (быстро поворачивается) Как смели вы касаться!.. Дай сюда… (Хочет взять статую, но по знаку Акаста останавливается.) Акаст Что вижу я?.. Еще обман… Оковы Я наложу на вас… Вы все в тюрьме Ослепнете… Иль восковою куклой Вы думали глаза мне отвести? |
