Все скамьи, расположенные по концентрическим окружностям, были тесно заполнены людьми. На них была самая разная одежда ‑ здесь были представители трех основных инфернальных оккультных течений. Их главы как раз стояли у жертвенника... В тесноте, да не в обиде... У них ведь объект поклонения один и тот же, только обрядовая сторона несколько отличается...
Вот в распахнувшихся "президентских" воротах показалась процессия. Во главе ее выделялся невысокий пожилой человечек, облаченный в черный балахон. Когда факел осветил его лицо, Джесси на секунду даже забыл об ужасе ‑ им овладело изумление! Он вспомнил школьный урок, посвященный новейшей истории Советского Союза! Почти три десятилетия прошло!.. Да, он постарел, но его можно было легко узнать!..
...Если бы каким‑то чудом здесь оказался Денис Лебедев, то он с не меньшим изумлением узнал бы антихриста из своего сна ‑ странного и страшного сна! Вещего, как оказалось, сна!..
Завидев человечка, все присутствующие мгновенно, словно подброшенные пружиной, вскочили со своих мест и начали неистово хлопать в ладоши. Вот человечек прошел на свое место и встал возле трона. Члены его свиты заняли места на скамьях вблизи места Гранд‑Приора.
Несколько минут продолжалась бурная овация. Наконец, Гранд‑Приор вытянул руки перед собой, и мгновенно воцарилась тишина. Тут же все присутствующие сложили на груди ладони, согнулись пополам и неторопливо поклонились ему ‑ настолько низко, насколько возможно. А, может, и не совсем ему, а черному колодцу ‑ тем более, что и сам Гранд‑Приор низко поклонился в том же направлении...
Наступила торжественная тишина. В центр зала вышел церемониймейстер. Обернувшись лицом к колодцу и низко поклонившись ему, он открыл рот и вдруг громко, выразительно и протяжно запел на одной и той же ноте:
‑ А‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑а!..
Так продолжалось около минуты. Звук "А" плавно перешел в звук "О":
‑ О‑о‑о‑о‑о‑о!.. О‑о‑о‑о!.. О‑о‑о, Сатана, брат людей!.. ‑ наконец, начал произносить членораздельные фразы церемониймейстер. ‑ Приди, приди, Сатана‑а‑а‑а‑а!.. Прими нашу жертву, Сатана‑а‑а‑а‑а‑а!..
Еще раз поклонившись колодцу, церемониймейстер удалился. Открыл рот Гранд‑Приор:
‑ Братья! У нас сегодня знаменательный день. Этот день войдет в историю ‑ наши ученые на верном пути, который вновь приведет нас ко всемирной власти. Вчерашнее испытание прошло успешно. Мы продемонстрируем свою волю всем ‑ то, что произойдет через несколько часов, послужит первым звонком для общины. Это будет началом конца общины. И вновь править миром будут сильные!.. Но по традиции, мы должны принести жертву Сатане. Сатана отблагодарит присутствующих и дарует нам удачу. Сначала мы принесем в жертву этого невинного отрока, а потом ‑ двенадцать общинников, дерзнувших бросить вызов мирозданию!.. Приди, Сатана, и возьми жертву во славу твою!.. Приди, приди, Сатана‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑а!..
Послышалось пение ‑ тот же протяжный звук "А"... Но на этот раз его произносил не один человек, а все присутствующие члены "мирового правительства". Сначала еле слышно, а потом все громче и громче. Они стояли с полузакрытыми глазами, монотонно покачиваясь, с каким‑то отрешенным выражением на лице...
Наконец, минут через пять в центре черного колодца, на самом его дне, появилась яркая светящаяся точка. С каждой секундой она медленно, но неуклонно становилась все ярче и ярче, увеличиваясь в размерах. Вот она стала уже не точкой, а пятном света. Но свет этот был хотя и яркий, но как будто необычайно холодный и мертвый... С течением времени оказалось, что это даже и не пятно. ЭТО было гладкой объемной чашей перевернутого основанием вниз параболоида вращения ‑ сначала над землей показалась его верхушка; а потом высота и диаметр основания все увеличивались и увеличивались, словно этот параболоид постепенно выползал из‑под земли...
Пение не прекращалось ни на миг. Интонации присутствующих и выражение их лиц уже успели резко измениться ‑ было отчетливо видно и слышно ликование... Все громче и громче, все радостнее и радостнее...
Наконец, показались и черты лица светящегося обитателя колодца ‑ если, конечно, понятие "черты лица" здесь уместно. Сначала показались два глаза, а потом и пасть... Ничего лишнего ‑ не как на картинах средневековых художников... Глаза и пасть были всего лишь ослепительно светящимися пятнами правильной овальной формы ‑ настолько ослепительными, что основной фон казался тусклым. Однако адский свет от этих пятен, несмотря на всю свою яркость, был не менее мертвенным и холодным. Глаза и пасть, несмотря на предельно простую геометрическую форму, были таковы, что у любого нормального человека, даже если бы ему и не угрожала через несколько минут страшная смерть, возник бы приступ ужаса. Расширенные до предела глаза и разинутая пасть придавали "лицу" поистине адское выражение, на нем читались невыразимая злоба и бешенство...
Но только один‑единственный из тех, кто видел это жуткое зрелище, был нормальным человеком... Он лежал на жертвеннике, и ему предстояло вот‑вот умереть... Дикий, никогда ранее не испытанный им ужас горячей волной окатил Джесси при одном виде светящегося существа ‑ он не шел ни в какое сравнение даже с тем ужасом, который мальчик испытывал за несколько минут до этого!..
А на лицах всех остальных, наоборот, было поистине неописуемое ликование! Такое ликование словами передать просто невозможно!
Параболоид, наконец, полностью вылез из‑под земли, и его высота над поверхностью стала равняться глубине колодца ‑ два метра. Некоторое время существо "стояло" неподвижно, обернувшись к Гранд‑Приору и внимательно "смотря" в лица исступленно приветствовавших его поклонников, стоявших за спиной Президента. И вот оно начало вращаться против часовой стрелки вокруг своей продольной вертикальной оси ‑ очевидно, чтобы всех стоявших вокруг него "разглядеть", никого не "обидеть"... Сначала еле‑еле, а потом все быстрее и быстрее ‑ и вот уже число оборотов насчитывалось десятками за секунду, и вместо отдельных пятен стали видны две параллельные горизонтальные светящиеся полосы на поверхности параболоида ‑ верхняя несколько ярче нижней... Джесси, глядя на этот неописуемый демонический вихрь, от ужаса весь покрылся холодным потом, который буквально ручьями стекал с его тела... Мальчик окончательно потерял дар речи и способность двигаться ‑ только дикая дрожь била его с ног до головы, переходя в сильнейшие судороги...
Внезапно существо остановило свое вращение и обернулось к жертвеннику. Это послужило сигналом к началу заклания. Служитель крепко сжал острый нож правой рукой и со всего размаха ударил лезвием по горлу мальчика. Из страшной раны, пульсируя в такт ударам сердца, начала хлестать ярко‑алая, словно дымящаяся, кровь. Привычными движениями ‑ за считанные секунды служители перевернули свою жертву на живот и вонзили в его руки, ноги и туловище большие крючья. Острие одного из крюков вошло в его нижнюю челюсть. Автоматическая лебедка подняла мальчика в воздух и быстро перенесла его в самый центр зала так, чтобы страшный разрез на горле оказался точно над светящимся параболоидом...
Судорожно хрипя и извиваясь в страшных конвульсиях, Джесси, подвешенный на цепях, медленно и мучительно умирал. Испытывая ужасную боль, он из последних сил на несколько секунд поднял глаза и сквозь плотную пелену слез взглянул на ликующую толпу, как бы задавая всем им страшный в своей немоте вопрос: "За что?!"... Но вот у него уже не осталось сил даже биться в судорогах... Кровь, а следовательно, и жизнь, с каждой секундой покидала тело мальчика. Истекая из его перерезанного горла ‑ сначала сильной струей, а затем редкими каплями, ‑ она вся лилась вниз ‑ прямо в тело сияющего мертвенным светом существа. По гнилостно‑желтоватой поверхности обитателя колодца быстро ходили ярко‑багровые светящиеся переливы ‑ процесс "насыщения" отображался достаточно наглядно. Видя, что их любимое существо получает "удовольствие", присутствующие начали издавать необычайно громкий и радостный рев...
