Исследование планеты подходило к концу. Пока ее называли Земля‑2. Но вечером 15 ноября все собрались, чтобы решить вопрос с названием окончательно.

‑ Товарищи, у меня к вам огромная просьба. Не знаю даже, имею ли я на нее право, ‑ обратился Иван к товарищам ‑ как сидевшим рядом с ним, так и находившимся в это время на звездолете. ‑ Я прошу у вас разрешения назвать эту планету Светланой ‑ в честь моей жены. Света осталась вечно молодой она погибла на последней арабо‑израильской войне и была посмертно удостоена звания Героя Советского Союза. Вы все были с ней знакомы... Формально командир имеет право дать название сам. Но ведь это личное... Хотя, конечно, не совсем личное, а то бы я никогда не решился ‑ ведь она не только подарила мне сына, но и проложила вместе со мной и моими друзьями трассу к Юпитеру, и геройски сражалась в небе Палестины, и отдала жизнь во имя свободы и счастья братского народа... Я бы очень хотел, чтобы Света жила вечно ‑ в названии этой далекой, но прекрасной молодой планеты, на которой только зарождается жизнь...

‑ А ты чего сомневаешься, Иван? ‑ произнес Токмаков. ‑ В честь кого тогда называть? В честь мифических богов, что ли?

‑ Никаких возражений нет и быть не может! Она достойна этого, как никто другой! ‑ уверенно сказал Гамзатов.

‑ Давайте прямо сейчас оформим документ и отправим в Москву, предложил Елизаров...

Все, как один, проголосовали "за"...

‑ Спасибо, друзья, ‑ произнес, благодарно пожимая руки космонавтам, растроганный командир. ‑ Спасибо, Миша... Магомед... Витя... Спасибо всем вам... Помянем ее. Светлая ей память и вечная слава...

Перед возвращением на звездолет космонавты еще раз прилетели на то место на высоком берегу, где они впервые высадились ‑ там, где на свежем морском ветру развевался красный флаг. Они прикрепили на обелиск табличку, где было указано название планеты и сведения о человеке, в честь которого она была названа. На постамент обелиска Иван установил фотографию жены и прочно закрепил ее. На Свете был летный костюм с погонами капитана Воздушно‑Космического Флота СССР. На голове у нее был шлем, а на груди орден Ленина, полученный за участие в первом полете землян к Юпитеру. Светлое и открытое лицо красивой двадцатитрехлетней женщины озаряла широкая лучезарная улыбка. Снимок был сделан 18 августа 2016 года ‑ за день до отправления в Палестину, на войну с оккупантами. На войну, с которой она так и не вернулась...

‑ Пусть память о ней останется здесь на века, пусть она всегда вот так смотрит на море. Она ведь очень любила море ‑ так же сильно, как и небо. Я хорошо помню это ‑ когда мы с ней приезжали в Новороссийск ‑ ее предки родом оттуда, ‑ она могла часами сидеть на берегу и глядеть на волны... Те, о ком мы помним и кого чтим, живут в наших сердцах вечно! Память о таких людях неугасима! Все наши великие победы посвящены им! Ведь именно благодаря этим бессмертным героям мы достигли далеких звезд!.. И поэтому пусть всё, что мы открыли, будет ей прекрасным памятником, пусть моя Света живет вечно ‑ вместе с этой юной планетой, которую я дарю ей от всего сердца! Светлая тебе память, любимая...

Иван достал из кармана Золотую Звезду жены, хранившуюся в небольшой прозрачной коробке, и закрепил на гранитной поверхности футляр с высшей наградой Советской Родины. Потом к обелиску под залпы салюта были возложены красные гвоздики...

...Свежий океанский ветер с неистовой силой развевал алый стяг над неподвижно стоявшими с непокрытой головой космонавтами, но он все же не мог осушить слез на глазах... Слез, которые были не только у командира, но и у всех его друзей...

Остались позади планета Светлана и желтая звезда системы Альфы Центавра. Путь звездолета "Аврора" лежал к оранжевой звезде "B". Остальные планеты, как и планеты Проксимы, подлежали исследованию с помощью автоматических аппаратов.

Позади было четыре с половиной года полетного времени и сорок один триллион километров пройденного расстояния. Космонавты уже привыкли к жизни среди звезд. Советская техника работала безупречно. Не произошло ни одного сколько‑нибудь серьезного отказа, который бы потребовал вмешательства человека. Система автоматического обслуживания и ремонта отлично справлялась со своими задачами.

Торжественно встретили Новый 2031 год. Звездолет был уже на ближних подступах к оранжевой звезде. Все чаще и чаще на их пути встречались астероиды различной величины и сплошные метеорные скопления. А впереди были еще более густые метеорные поля. Пока никакой опасности, казалось бы, не было ‑ все системы, в том числе противометеорная, по‑прежнему работали нормально...

Однако ночью 2 января, вскоре после полуночи, внезапно произошло странное событие. На несколько долей секунды потеряли свою стабильность узлы всех квантовых матриц, которые являлись центральными элементами системы дальнодействующей квантовой связи. Эта система также являлась и системой обработки информации ‑ главный компьютер корабля был постоянно подключен к земной ЕИС и составлял с ней единое целое.

Причины этой нештатной ситуации анализировались и на "Авроре", и в Московском центре управления полетами, и в НИИ дальней квантовой связи.

Узлы матриц представляют собой так называемые сигма‑частицы элементарные частицы, состоящие из определенным образом соединенных между собой кварков ‑ первичных элементов всех элементарных частиц. Такие соединения не встречаются на Земле в естественном виде ‑ а в космосе, по‑видимому, только в недрах звезд и черных дыр.

Обычные частицы не обладают так называемым сигма‑зарядом, они нейтральны. Но в сигма‑частицах отрицательные их составляющие не скомпенсированы положительными ‑ можно провести аналогию с обычными ионами. При колебании этих частиц с частотой порядка 10^28 герц возникает так называемое сигма‑излучение. При квантовом резонансе происходит улавливание этого излучения другими частицами, работающими в таком же частотном режиме ‑ на сколь угодно большом расстоянии и практически мгновенно.

Самой большой сложностью было установление этого самого резонанса. Все было гораздо сложнее, чем в электромагнитных радиосистемах ‑ пока еще не удавалось сделать прибор, который точно регулировал бы частоту квантовых колебаний ‑ колебаний на уровне кварков. Частоты в передатчике и приемнике должны были совпадать с очень большой точностью, которая в течение долгого время оставалась недостижимой. Поэтому для изготовления передатчика и приемника поначалу прибегали к следующему средству: одним и тем же мощным установочным излучением одновременно "накачивали" обе квантовые матрицы, а затем в них поддерживался постоянный колебательный режим.

Через некоторое время были изобретены аппараты, позволяющие очень быстро ‑ за несколько секунд ‑ переустанавливать частотный режим. Правда, если устанавливать по отдельности произвольный режим, то все равно нельзя достичь требуемой точности, но теперь уже можно было легко подстраивать одну матрицу под другую ‑ обычный сигнал, излучаемый одной матрицей, с помощью специальных преобразователей превращался в установочное излучение для другой.

При разладке какой‑либо из двух систем связь с дублирующей матрицей терялась. Такое случалось, хотя и не очень часто. По‑видимому, причиной были пока не изученные кварковые флюктуации. Поэтому в космические рейсы брали несколько сот этих матриц. В распоряжении Первой звездной экспедиции ‑ на "Авроре", "Веге" и "Альтаире" ‑ их было десять тысяч, из которых две тысячи были включены в систему связи, а восемь тысяч находились в резерве.

Но даже хранящиеся матрицы нельзя было отключить в привычном понимании этого слова ‑ они все равно оставались активными и реагировали на внешнее излучение. Экранировать это излучение нельзя было ничем. Был и существенный недостаток ‑ при действии какого‑либо установочного излучения только на одну составляющую системы связи, как и при фатальных флюктуациях, возникала динамическая неустойчивость квантовой системы, и если такое воздействие продолжалось более одной секунды, то система уже не могла вернуться в прежнее устойчивое положение и связь опять‑таки терялась. А если это установочное излучение было определенной формы, то система шла "вразнос" необратимо и навсегда ‑ ее уже нельзя было перенастроить, узлы квантовых матриц переходили в хаотичное состояние. Правда, это само по себе было явлением крайне маловероятным ‑ разве что только искусственным...