Точные причины того, что произошло ночью 2 января, установить так и не удалось. Если бы нарушение стабильности произошло только в одной матрице, то это можно было бы объяснить флюктуацией ее внутренней структуры. Но тут было одновременное нарушение во всех блоках ‑ и в подключенных, и в хранящихся... Экспертная комиссия сделала предположение, что все это явилось следствием флюктуаций космического фона излучения.
Однако одно странное обстоятельство, одно необъяснимое совпадение не давало покоя тем, кто его обнаружил: в 0 часов 49 минут по московскому времени, в ту самую минуту, когда за сорок с лишним триллионов километров от Земли произошло нарушение стабильности квантовых матриц на звездолете; здесь, на Земле, было отмечено кратковременное, но необычно сильное повышение ионосферной активности. А наиболее сильной эта активность была в южных полярных областях ‑ над Антарктидой...
Кремлевские куранты пробили полночь ‑ наступило 3 января 2031 года. Генеральный секретарь вошел в свой кабинет, опустился в кресло и некоторое время сидел неподвижно. Необъяснимое, но очень нехорошее, очень тревожное предчувствие было у него на душе... Он выдвинул ящик стола, вытащил из него стандартную застекленную фотографию ‑ такую, которая когда‑то в течение пяти лет висела в кабинетах российских чиновников и холуйствующих перед властью бизнесменов. Несколько минут Генеральный секретарь пристально вглядывался в костлявое волчье лицо стоявшего на фоне власовского триколора плюгавенького человечка, который когда‑то был его врагом номер один, президента, свергнутого восставшим советским народом и бесследно исчезнувшего после Революции.
‑ Интересно, где вы сейчас, Владимир Владимирович? ‑ тихо произнес Генеральный секретарь. ‑ В какой преисподней вы обитаете, "господин Гексоген"? В какой черной бездне вас черти носят?..
...Южный берег Тасмании ‑ острова вблизи австралийского материка, был залит ярким летним солнцем. Вплоть до антарктического берега, расположенного в трех тысячах километрах, к югу от Тасмании не было больше никаких земель. На пустынном безлюдном побережье одиноко стоял небольшой белый домик. В нем жила семья Митчеллов: профессор океанологии Сиднейского университета Чарльз, его супруга Кэтрин ‑ тоже океанолог, ассистент профессора; и Джесси ‑ их единственный сын.
Каждое лето ‑ с ноября по март ‑ супруги Митчеллы выбирались сюда из Сиднея. Здесь было отличное место для проведения научных исследований. Их незаменимым помощником в этом деле был Джесси ‑ в перерывах между плаваниями на исследовательском судне он целый день пропадал на берегу и в морских волнах, собирая образцы морской флоры и фауны для научной работы родителей. Для тринадцатилетнего мальчика это было именно то, что нужно совмещать приятное с полезным. Родители нисколько не волновались за него никто из его одноклассников в сиднейской школе не мог так хорошо плавать и нырять, как Джесси ‑ этому он научился даже раньше, чем ходить. Он знал буквально каждый камень в округе, мог в течение долгого времени находиться в холодной воде, а новый излучательный аппарат, установленный вблизи их дома, гарантировал полную безопасность от появления акул в радиусе более чем километра.
Рано утром 1 января Джесси, как обычно, уже был на берегу ‑ для него это было нечто вроде утренней зарядки перед завтраком. Родители еще спали они засиделись допоздна на новогодней вечеринке. Из‑за горизонта вставало солнце. Джесси с разбега бросился в ярко‑синее, искрящееся от солнечных лучей море, и поплыл от берега.
Увидев его, к нему тут же подплыли два дельфина, которые обитали в этих водах. Мальчик подружился с ними еще в позапрошлом году и с тех пор почти каждый день плавал вместе с ними ‑ они ему здорово помогали в освоении моря...
Они вдоволь наплавались ‑ по волнам и под водой... Солнце все выше и выше поднималось над горизонтом ‑ пора было завтракать. Джесси решил нырнуть в последний раз, а потом направиться к берегу.
Проплыв под водой тридцать метров, мальчик вдруг увидел слева от себя, примерно на одной глубине с ним, странный предмет, стремительно приближающийся к нему ‑ он напоминал небольшую подводную лодку. Вдруг сильный электрический разряд пронзил его тело, и Джесси потерял сознание...
...Когда мальчик очнулся, то обнаружил себя лежащим на ложе, с кляпом во рту. За руки и за ноги его держали четыре человека в черных костюмах. У изголовья стояло еще трое ‑ один в длинном черном сюртуке и широкой шляпе, из‑под которой ниспадали две витые пряди волос; второй ‑ в белых перчатках и красочном, но очень странном мундире; а третий ‑ в черном балахоне с капюшоном, на котором была нарисована заключенная в окружность перевернутая пентаграмма. Пятый служитель передал своему помощнику аппарат мозговой стимуляции, с помощью которого он вывел Джесси из бессознательного состояния, и взял в руку длинный острый нож. На некоторое время он застыл неподвижно...
Джесси оглянулся по сторонам. То, что он увидел, вселило в него невероятный ужас, хотя он все еще надеялся, что это страшный сон, и ничего больше. Он, конечно, знал о странных исчезновениях десятков его ровесников с южного побережья материковой Австралии, Тасмании и Новой Зеландии, но думал, что причины их гибели были самые естественные. Он‑то полностью был уверен в своих физических возможностях... Кто бы мог подумать, что за всем этим стоит чья‑то злая воля, что такое возможно через тринадцать лет после казалось бы, полного уничтожения капитализма! Разве что его друг, сосед по парте ‑ Джек Смит, обладавший необычайно ярким воображением ‑ не иначе как будущий писатель... Джек, переходя на зловещий шепот, часто говорил, что в Антарктиде находится тайная подземная колония, где похищенных детей подвергают ужасным экспериментам и даже приносят в жертву сатане. Все школьники поднимали его на смех, и Джек страшно обижался... Теперь Джесси воочию видел, насколько его друг был близок к жуткой реальности ‑ быть может, сам того не ведая...
Мальчика сковало страшное оцепенение ‑ даже кричать не было сил. Да и все равно это не помогло бы... Он вспомнил своих маму и папу только‑только они отметили вместе Новый год, а через три дня должны были отправиться на своем корабле в увлекательное путешествие к Большому Барьерному рифу. Такая счастливая и дружная семья... Ничто не предвещало страшной беды... Невыразимая горечь пронзила его сердце, а глаза наполнились слезами. Наверняка прошло больше суток, они сбились с ног в его поисках. Спасатели прочесывают прибрежную полосу, но его тело никогда не будет найдено... Он единственный сын в семье... Теперь уже можно сказать, что "был" ‑ очевидно, что ему осталось жить всего лишь несколько минут... Он никогда больше не увидит своих родителей, а они ‑ его. Никогда!.. И он не единственный, с кем это случилось, и, что самое ужасное, ‑ не последний! Очевидно, что много детей, сейчас беззаботно играющих на морском берегу, через некоторое время будут лежать на этом ложе смерти. И никто, никто не знает, что здесь такое происходит!..
...На самом нижнем уровне бункера километровой глубины располагался этот самый зал, постоянно погруженный в зловещий полумрак. Это было самое главное, самое "священное" помещение бункера. Глубже его уже ничего не было ‑ только земля. Это помещение было одновременно резиденцией Президента Великого Магистрата, который носил титул "Гранд‑Приор". Зал представлял собой гигантскую круглую чашу ‑ чем ближе к центру, тем ниже был здесь пол. Почти в самом центре стоял трон Президента. А точно в центре, между троном и жертвенником, находилось темное углубление ‑ колодец диаметром в три и глубиной в два метра. Пол в этом углублении не был облицован ‑ только голая каменистая антарктическая почва.
Стены, освещенные факелами, были расписаны зловещей символикой: перевернутые и обведенные окружностью пентаграммы, соединенные вместе три шестерки, пирамиды со вставленным в нее глазом, шестиконечные звезды... На стене висел огромный звездно‑полосатый флаг, а на своде помещения, точно над черным колодцем, была прикреплена мумифицированная козлиная голова. Этой самой голове, символизирующей князя тьмы, поклонялись аж с двенадцатого века ‑ сначала тамплиеры, потом розенкрейцеры, потом масоны словом, вся "мировая закулиса". Она была их самой ценной реликвией. До падения мондиалистского режима она хранилась в масонском темпле американского городка Чарльстон, куда была перевезена из Европы вскоре после образования Соединенных Штатов. Минуло тринадцать лет, а голову Бафомета так и не могли найти...
