Литмир - Электронная Библиотека

Темнота уже окутывала меня, а я думала о Шиа. Он не поверит, он не поймет; он решит, что я бросила его. Я пыталась освободиться от письма, чтобы Шиа смог догадаться о причинах моего исчезновения и последовать за мной. Последнее, что я запомнила, – это страшная судорога в пытающихся разжаться пальцах.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Едва очнувшись, я почувствовала легкую вибрацию от ударов колес о рельсы. Обеспокоенная, открыла глаза, но тут же зажмурила их из-за яркого света; боль пронзила голову.

Я уже сидела не в старомодном купе, а в удобном пассажирском кресле поезда девяностых годов. С надеждой посмотрела на соседнее кресло, надеясть увидеть там Шиа. Но там сидела женщина в строгом деловом костюме, ее одежда была современна, как стекло, сталь и бетон возвышавшихся за окном небоскребов; их гладкие силуэты врастали крышами в коричнево-желтый туман.

Я поняла, что потеряла все, что желание моего отца отправить меня в мое время осуществилось. Порошок. Мне нужен порошок, чтобы добраться до Шиа. Вспомнив о письме, я опустила взгляд и обнаружила, что продолжаю сжимать его в своей руке. Поднеся письмо к носу, я глубоко вдохнула, отчаянно желая вернуться к Шиа.

Ничего не произошло. Слабый аромат, ранее исходивший от листков, улетучился. Придя в отчаяние, я невидящими глазами уставиласьна бумагу, лихорадочно спрашивая себя, что мне делать дальше. Все, что составляло теперь смысл моего существования, осталось в прошлом. Однажды я обещала Шиа, что никогда не покину ему, не попрощавшись, но не выполнила обещания, и это письмо было единственным объяснением моего исчезновения. Невыразимое горе придавило так, будто все беды мира обрушились на меня. Я хорошо знаю, каково бывает, когда любимый человек, коварно обманув, покидает тебя. Я также знаю, каково жить, вопрошая бесконечно и безответно, что же случилось и почему тебя оставили.

За последние две недели я смогла наконец поверить в себя, в свои силы это слишком серьезно для меня, чтобы так просто, без борьбы смириться с потерей Шиа. Это не может закончиться таким образом. Даже если мне не суждено жить с ним в его мире, я все равно буду пытаться вернуться в прошлое, чтобы объяснить Шиа, как это произошло.

Я посмотрела в окно на холодный, затянутый серой дымкой горизонт. Где-то там находилась моя лаборатория. Работать 24 часа в сутки и не важно, сколько потребуется этих суток, чтобы приготовить нужный состав. Уповая на везение, всегда сопутствовавшее Таггартам, и на свои способности, я собиралась найти ключ к прошлому и дорогу к Шиа.

Тремя неделями позже я сидела, ссутулившись, за рабочим столом в своей маленькой белой лаборатории. Я много работала, но нина дюйм не приблизилась к цели. Мои помощники думали, что я усиленно тружусь ночами, составляя духи для клиентов, чтобы ликвидировать долги, накопившиеся за время моего отсутствия. Они были крайне удивлены, когда узнали, что вместо этого я лихорадочно исследую магические свойства трав, которые управляют, согласно древним источникам, астральными перемещениями и всевозможной, как они выражались, «мистической чепухой».

Но ни одно из старинных руководств, описывающих различные магические ритуалы с использованием трав, не содержало рецептов для перемещения во времени. Мерилом моего безрассудства и отчаяния может служить то обстоятельство, что я как за соломинку схватилась за составы с топинамбуром, которые, как утверждалось, использовались ведьмами, колдунами и прочей нечистью для воспарения... Я взболтала бутылочку с настоем этого дурмана. Проигнорировав предупреждающий знак на этикетке – два черных кошачьих глаза, – я откупорила склянку и понюхала. Сморщившись, я мгновенно отстранила от себя бутылочку. Это была неприятно пахнущая трава ничего общего с тем, что я искала. Я снова заткнула пробку и продегустировала склянки с черной беленой и мандрагорой, но увы, и это оказалось совсем не то. Но время от времени я возвращалась к топинамбуру; на моих полках стояло с полдюжины емкостей с этим снадобьем.

Со вздохом я открыла последний еще не проверенный пузырек. Я встряхнула насыпанные в мортиру семена ипомеи и взяла в руки пестик. Вспомнив, что именно эти цветы украшали «лабораторию» Мортианы, я невольно вздрогнула, но, совладав с собой, начала тщательно растирать семена.

Во время ритуальных обрядов погребения или вызывания духов жрецы ацтеков использовали семена, вызывающие галлюцинации, добавляя их в смесь табака и золы сожженных ядовитых насекомых. Но какие именно семена делали будущую жертву более сговорчивой?.. Я поднесла к носу полученный порошок и вдохнула его запах. Какое-то очень глубинное воспоминание о девушке, распростертой перед алтарем, промелькнуло в моем сознании, затем исчезло; придя в себя, я резко отдернула колбу от носа.

Аромат не был похож на искомый. Вершиной безрассудства было то, что я искала аналогию между путешествием во времени и символикой смерти и воскрешения. Это было уже слишком!

Я упала духом и, расстроенная, уронила голову на руки. Кроме цветка тюбетейки, я не нашла больше ни одного компонента из составляющих искомый порошок. Я уже испробовала все, что только было возможно, но ни на йоту не приблизилась к нужному составу, а значит, ни на шаг – к Шиа.

Послышался звонок в дверь. Дверь должна быть закрыта. Я выпрямилась, у меня почему-то перехватило дыхание.

– Кто там? – спросила я. Через прозрачную дверь погруженного во тьму магазина, я увидела силуэт переминавшегося с ноги наногу мужчины. Я медленно потянулась к кнопке вызова полиции.

– Мэгги?

В мой кабинет вошел Дэвид. Если бы я не была так напугана, я бы узнала моего Дон Жуана и почти уже бывшего мужа по его любимому одеколону «Поло».

– Я же передавала через своего поверенного, что не желаю видеть вас. Неужели я должна поменять код на двери?

– Нам надо поговорить.

Его обычно безупречно постриженные волосы касались сзади воротника; для него это был верх небрежности. Такая прическа хорошо подходила бы Шиа, но Дэвида она определенно портила. Этот пижон скорее откажется от еды – даже от секса, – чем пропустит визит к парикмахеру или маникюрше. Возможно, Дэвид изменил свою прическу потому, что его новый визажист был потрясающим красавчиком с белокурыми, спускающимися ниже талии волосами.

– Слишком поздно нам разговаривать, – сказала я, отодвигая подальше бутылочки с необычной маркировкой, чтобы он не разглядел, чем я сейчас занимаюсь.

– Малышка, пожалуйста, я действительно страдаю. – Он выглядел настолько измученным, что я даже на мгновение задалась вопросом, не случился ли у его прапрабабушки Вестшайр еще один удар. Если удара у нее пока не было, то, скорее всего, он случится, когда старуха узнает, что я продала ее бесценное бриллиантовое кольцо всего за сотню баксов.

– Я подумал, что ты, может быть, голодна. – И он протянул мне пакет. В воздухе разлился приятный аромат. Это были еще теплые, прямо из духовки, облитые шоколадной глазурью булочки, – мои любимые; их я обычно покупала в магазинчике неподалеку.

– Горячих булочек явно недостаточно для того, чтобы я смогла простить вас. – Впрочем, бесполезно было разубеждать Дэвида в том, что из любой затруднительной ситуации можно выпутаться с помощью взятки; но если уж наша встреча произошла, надо, по крайней мере, попытаться извлечь из нее хоть некоторое удовольствие. Я расчистила место в конце прилавка.

– Присаживайтесь. В вашем распоряжении, – я заглянула в пакет и насчитала четыре булочки, – пятнадцать минут. – Я взяла булочку и протянула пакет Дэвиду, но он покачал головой. Должно быть, ему много хуже, чем я подумала вначале.

– Я словно побывал в аду, – начал он.

Я хотела парировать, что моя жизнь оказалась не слаще; к тому же с тех пор как я увидела его с девкой под душем, я потеряла двух мужчин, на фоне которых он выглядел весьма бледно... но мне не хотелось говорить об этом, это было бы слишком для него. Он не заслуживал такой кары. Вместо этого я откусила булочку.

66
{"b":"5031","o":1}