Заходя в ресторан, я поймала свое отражение в зеркале и заметила, что мои волосы, выбившись из-под шляпки, торчат какими-то безобразными клочьями. Я сорвала шляпку и попыталась хоть как-нибудь пригладить их руками. Потерпев неудачу, я мимо столика метрдотеля побежала навстречу своему мужу. Он сжал меня в объятиях.

– Как ты, моя маленькая девочка?

Я начала было торопливо пересказывать услышанную мной удивительную историю о самоубийстве моего отца, но почувствовала, что не смогу рассказать все точно, отделив плоды моего воспаленного воображения от реальности. Я улыбнулась Дэвиду, надеясь, что он не заметит, как близка я к истерике; мое лицо горело. Дэвид, с его острым, склонным к холодной логике умом, постоянно обвинял меня в излишнем романтизме, граничащим иногда с сумасшествием, и в это/ момент я поняла, что он совершенно прав. В чем я по-настоящему нуждалась сейчас, так это в небольшой паузе, чтобы немного успокоиться и подумать. Желая выиграть это время, я сказала:

– Какой интересный запах исходит от тебя!

Это был тонкий аромат гардении, такой слабый, что обычный нос, вероятно, не заметил бы его.

– Такое массажное масло здесь используют, – объяснил он. – Почему бы и тебе не сделать завтра перерыв в своих розысках и не сходить на массаж? – Он внимательно посмотрел на меня, и его глаза превратились в узкие щелки. – Мне кажется, это именно то, что тебе необходимо сейчас.

И вдруг мои плечи будто сами собой распрямились. Именно в этот момент я поняла, что нужно сделать, чтобы моя душа успокоилась раз и навсегда. Пока Дэвид делал заказ для меня, эта мысль окончательно утвердилась. Было еще одно место, куда нужно было обязательно пойти, прежде чем мы уедем отсюда. И это не массажный салон.

После ленча, во время которого у нас с Дэвидом, как обычно, произошла маленькая перебранка относительно выбора блюд, мы отправились прогуляться. Было жарко, и я поняла, почему южные красотки так медлительны: на большее в здешнем климате просто не хватает энергии.

Задумавшись над тем, насколько все это отличается от того, к чему я привыкла у себя дома, я, зазевавшись среди многолюдной толпы, неловко наступила на бордюрный камень и, подвернув ногу, с размаху шлепнулась на мостовую.

Послышался гудок, и я почувствовала, как кто-то резко дернул меня за руку. В следующее мгновение один из тех экскурсионных трамвайчиков, что, переполненные пассажирами, беспрестанно шныряют здесь, со свистом пронесся мимо, обдав меня горячим воздухом, слегка отдающим металлом и машинным маслом.

Я выпрямилась и оглянулась.

– Дэв... – начала было я, но не договорила: меня будто ударила молния. Замерев от удивления, вглядывалась я в бездонные зеленые глаза стоящего передо мной не знакомого мне мужчины. На его лицо падала тень от широкополой фетровой шляпы, но это не помешало мне заметить, сколь совершенны были его черты: это лицо было словно сработано резцом скульптора.

Я хотела сказать ему, что у меня все в порядке, но слова не шли с языка. Он, должно быть, догадался, что я в шоке, и продолжал держать меня за руку; его пристальный взгляд буквально обжигал меня, а пальцы железнйм обручем сжимали мою руку. В его руках чувствовалась недюжинная сила; этот тип производил впечатление человека, который обладает молниеносной реакцией, но в то же время может действовать не торопясь и даже нежно в любом случае, с такими следует держать ухо востро.

– Мы когда-нибудь встречались? – спросила я, наконец обретя голос.

Незнакомец смотрел на меня так, как будто мы с ним были давно знакомы. Едва я произнесла первую фразу, легкая улыбка смягчила его лицо.

– Вовсе нет, мадам. – Он щелкнул большим пальцем по полям шляпы, углубляя таким образом слегка распрямившуюся вмятин-ку на тулье, и отпустил мое запястье, оставив на нем частичку своего тепла.

– Вы уверены, что чувствуете себя хорошо? – У незнакомца был глубокий, слегка хрипловатый голос, и говорил он, немного растягивая слова. – Мне очень неловко, но я должен идти: у меня назначена встреча с дамой, и я уже опаздываю.

Я улыбнулась, почувствовав непонятное разочарование из-за того, что он сейчас уйдет.

– Я... я... в порядке...

Под его пристальным взглядом кровь прилила к моим щекам.

– Да, я тоже так полагаю. – Его своеобразная манера говорить ласкала слух.

Я протянула было руку, желая поблагодарить его, но он уже отвернулся, и мои пальцы скользнули по тяжелой ткани его пальто. Я'удивилась, что этот человек так тепло одет летом, и посмотрела в том направлении, куда он удалился, надеясь еще раз, хоть мельком, увидеть его, но незнакомец исчез, лишь раскаленный воздух причудливым миражом струился передо мной.

Окончательно сбитая с толку, я удивленно оглядывалась вокруг себя, пытаясь понять, куда бы он мог исчезнуть. После того как я споткнулась о камень, все произошло молниеносно: трамвайчик пронесся всего лишь в дюйме от меня. Господи! Да ведь он спас мне жизнь.

Когда я увидела мужчину в темной шляпе, который быстрым шагом направлялся ко мне, я было подумала, что незнакомец решил вернуться, но в поредевшей толпе прохожих узнала Дэвида. Поняв, что мой зеленоглазый спаситель бесследно исчез и что я, возможно, никогда не смогу должным образом поблагодарить его, я почувствовала разочарование.

– Мэгги, вот ты где. Я купил твое любимое мороженое – «Скалистый путь». – Дэвид нес два конусообразных стаканчика, тщательно обернув их салфетками, чтобы ни одна капля не испачкала его холеных рук.

«Скалистый путь»! Вот уж действительно! Я начала истерически хохотать: вероятно, адреналин все еще бурлил в моей крови. В какой-то момент мне показалось, что стаканчик с мороженым вот-вот выпадет из моих рук.

– Что тебя так развеселило? – Дэвид вглядывался в меня, очевидно, думая, уж не хватил ли его жену тепловой удар.

– Я споткнулась о бордюрный камень и чуть не попала под трамвайчик с туристами.

– Я женился на тебе не из-за твоей ловкости. – Дэвид с наслаждением облизывал свое мороженое.

Концентрация адреналина в моей крови, кажется, резко возросла, потому что я вдруг почувствовала, как гнев буквально разрывает меня на части – такого со мной еще никогда не случалось.

– Ну, и почему же ты женился на мне? – зашипела я.

Улыбка сошла с его лица. Я была потрясена не меньше, чем он, и меня бил озноб.

– Я хочу сказать, что только что фактически избежала...

– Что случилось? Ты в порядке?

Я объяснила ему, как чья-то сильная рука сдернула меня с проезжей части, как я решила, что моим спасителем был он, Дэвид, и уже готова была броситься в его объятия, но увидела перед собой незнакомого зеленоглазого мужчину... Я поспешно говорила все это, чувствуя в душе какую-то пакость, будто только что совершила измену.

– Со мной– все в порядке, – выпалила я в конце своей тирады.

– Ну, слава Богу. – Он до боли сжал мое плечо. – Но все это мне не нравится. С тех пор как мы приехали сюда, с тобой творится что-то странное.

В душе я была с ним согласна, но не хотела давать ему лишний повод сократить наше пребывание здесь. В моем распоряжении был еще один день, и я знала, как использовать его.

– Я гораздо выносливее, чем кажусь на первый взгляд, Дэвид, – запальчиво проговорила я.

Он выразительно изогнул бровь, давая понять, что мне не удалось его одурачить. Хорошо еще, что я не проболталась о поврежденной ноге.

– Я бы порекомендовал тебе примочки. – Дэвид потянул меня к себе. – Вместе со мной, – жарко выдохнул он мне в ухо. – В более подходящей обстановке я напомню обо всем, что побудило меня жениться на тебе.

Его руки, дыхание, взгляд жадно ласкали меня, но аромат гардении щекотал мои ноздри, начисто отбивая желание. Наш запоздалый медовый месяц, кажется, подходил к концу.

Я позволила себе маленькую невинную ложь. Не в первый и не в последний раз, но все равно это было неприятно. Дэвид – мой муж, и мне нечего скрывать от него, но когда он спросил, куда я иду и когда вернусь, я изобрела нечто правдоподобное о том, что собираюсь провести день в историческом обществе.