— Могу я вызвать своего адвоката?

— Нет.

— Вы хотите сказать, что у меня нет никаких гражданских прав?

— Сейчас военное время. Она почувствовала испуг. Тем не менее ей удалось сохранить видимое спокойствие.

— Могу я позвонить в свою фирму и предупредить, что меня не будет?

Серый полицейский кивнул. Она подошла к видеофону и набрала номер Вирджила Акермана в его квартире в Сан-Фернандо. Постепенно на экране появилось сто птичье, изборожденное морщинами, лицо. По-совиному вглядываясь в экран, он удивленно произнес:

— А, Кэти. Который час? Кэти начала:

— Помогите мне, мистер Акерман, Лилиста… — она остановилась, потому что человек в сером быстрым движением руки отключил видеофон. Пожав плечами, она повесила трубку.

— Миссис Свитсент, — сказал человек в сером, — я рад представить вам мистера Роджера Корнинга. — Он сделал широкий жест, и в комнату из холла вошел гражданин Лилистар, одетый в обычный деловой костюм и с дипломатом под мышкой. — Мистер Корнинг, это Кэти Свитсент, супруга доктора Свитсента.

— Кто вы? — спросила Кэти.

— Тот, кто поможет вам выпутаться из этого дела, милочка” — галантно сказал Корнинг. — Можем мы присесть и все обсудить?

Войдя на кухню, она настроила клавиши на яйца всмятку, тост и черный кофе.

— В моем доме нет никакого Джи-Джи 180. Если вы конечно не подбросили его сегодня ночью.

Завтрак был готов. Она погрузила его на поднос и перенесла на стол. Запах кофе выгнал из нее последние остатки страха и ошеломленности. Она снова почувствовала себя деятельной и смелой.

Корнинг сказал:

— Мы засняли на пленку все, что происходило той ночью в доме сорок пять. С того самого момента, как вы с Брюсом Химмелем поднялись по лестнице и вошли внутрь. Ваши первые слова были: “Привет, Брюс Похоже на вечеринку компании ТМК,„

— Не совсем так, — возразила Кэти, — я назвала его Брюси, я всегда называю его так, из-за его гебефреничности и необщительности, — Она допила свой кофе, ее рука при этом абсолютно не дрожала. — Ваша пленка показывает, что находилось в капсулах, которые мы принимали, мистер Горнинг?

— Корнинг, — добродушно поправил он. — Нет, Катерина, она не показывает. Но признания двоих из вас доказывают все. Или докажут, когда они будут присягать перед военным трибуналом. — Он пояснил: — Подобные случаи не подпадают под юрисдикцию ваших гражданских судов. Мы вынуждены сами заботиться обо всех деталях судебной процедуры.

— Это почему же? — потребовала она.

— Джи-Джл I80 мог быть получен только от наших врагов. Поэтому ваше использование его — а мы можем доказать это перед нашим трибуналом — представляет собой вступление в контакт с врагом. В военное время требование трибунала конечно может быть только одно — смерть. Он обратился к полицейскому:

— У вас при себе показания мистера Плаута?

— Они в вертолете, — полицейский направила, к выходу.

— Мне всегда казалось, что в Плауте есть что-то нечеловеческое, — сказала Кэти. — Теперь я пытаюсь понять… кто еще из присутствующих тогда обладает этом свойством? Хастингс? Нет, Саймон Илд? Bpяд ли, он… 1

— Всего этого можно избежать, — сказал Корнинг.

— Но мне нечего бояться, — возразила Кэти. — Мистер Акерман слышал меня по видеофону, ТМК пришлет адвоката. Мистер Акерман — близкий друг Секретаря Молинари; я не думаю…

— Мы можем уничтожить вас, Кэти, — сказал Корнинг, — еще до ночи. Трибунал может собраться немедленно — все подготовлено.

Она тут же прекратила есть.

— Но зачем это вам? Неужели я такая важная птица? Что такое этот Джи-Джи 180? Я, — она помедлила, — то, что я сделала прошлой ночью, не так уж и страшно. — Всем своим существом она захотела, чтобы в этот момент Эрик был рядом. Этого бы не произошло, если бы он был здесь, отчетливо осознала она. Они бы не посмели.

Беззвучно она начала плакать, сгорбившись над своей тарелкой, и слезы катились по ее щекам. Она даже не пыталась спрятать лицо; просто сидела, склонившись лбом на руку, и ничего не говорила.

— Ваше положение, — начал Корнмнг, — серьезное, но не безнадежное. Мы можем что-нибудь придумать… поэтому я и здесь. Прекратите слезы, сядьте прямо и попытайтесь выслушать то, что я вам скажу, — он открыл дипломат.

— Я знаю, — сказала Кэти, — вы хотите, чтобы я шпионила за Мармом Хастингсом. Он вам не нравится, потому что он выступал тогда по телевидению в защиту подписания мирного договора с ригами. Боже, вы наводнили всю планету. Нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. — Она встала, застонав от отчаяния, и пошла в спальню за носовым платком, не переставая всхлипывать.

— Готовы вы следить за Хастингсом для нас? — спросил Корнинг, когда она вернулась.

— Hет, — мотнула она головой. “Лучше умереть”, — подумала она при этом.

— Это не Хастингс, — сказал одетый в форму полицейский Секретной службы Лилистар.

— Нам нужен ваш муж, — сказал Корнинг. — Мы хотим, чтобы вы последовали за ним в Чиенну как можно быстрее и не отпускали его от себя ни на шаг. Ни на службе, ни в постели.

Она взглянула на него:

— Но я не могу.

— Почему это?

— Мы расстались. Он бросил меня. — Она не могла понять, почему при всей их информированности они этого не знают.

— Решения такого рода в браке, — произнес Корнинг с таким видом, как будто бесконечно устал под грузом мудрости прожитых столетий, — всегда могут быть сведены до статуса временного недопонимания. Мы покажем вас одному из наших психиатров — в нашей резиденции здесь на Земле их много, — и он живо обучит вас простейшей методике, как устранить это ваше небольшое семейное недоразумение с Эриком. Не беспокойтесь, Кэти, мы знаем, что произошло здесь вчера вечером. Это было даже полезным, ведь это дало нам возможность поговорить с вами наедине.

— Нет, — затрясла она головой. — Мы никогда больше не будем жить вместе. Я не хочу жить с ним вместе. Никакой психиатр, даже ваш, не сможет этого изменить. Я ненавижу Эрика, и мне ненавистно все это дерьмо, в которое вы пытаетесь меня впутать. Я ненавижу вас, жителей Лилистар, как и все у нас на Земле. Я хочу, чтобы вы убрались с этой планета, чтобы мы забыли про эту войну. — Она с яростно сверлила его взглядом.

— Остынь, Кэти, — Корнинг оставался бесстрастным.

— Боже, как бы я хотела, чтобы Вирджил был здесь. Он не боится вас, он один из немногих людей на Земле, которые…

— Ни один человек на Земле, — произнес Корнинг с отсутствующим видом, — не может вам помочь. Пора взглянуть правде в глаза; мы можем не убивать вас, мы можем взять вас на Лилистар… вам не приходила в голову такая возможность, Кэти?

“Боже, — она содрогнулась. — Не забирай меня на Лилистар, — повторяла она, молясь, про себя. — Позволь мне остаться здесь, на Земле с людьми, кото-рых я знаю, Я вернусь обратно к Эрику. Я упрошу его взять меня обратно”.

— Послушайте, — сказала она вслух, — мне все равно, что вы сделаете с Эриком. “Но не со мной”, — снова подумала она.

— Мы это знаем, Кэти — кивнул Корнинг, Наше предложение вам даже понравится, если вы взглянете на него без лишних эмоций. Кстати… — Корнинг порылся в дипломате и извлек из него пригоршню капсул. Он положил одну из них на стол, она покатилась и упала на пол. — Не хотелось вас обижать, — он пожал плечами. — Попробовав этот наркотик вы стали наркоманом. Даже если это было всего один раз на Авила-стрит прошлой ночью, А Крис Плаут больше не даст его вам, — подняв с пола упавшую капсулу, Корнинг протянул ее Кэти.

— Этого не может быть. — слабо запротестовала она, отталкивая протянутую руку, — Всего от одного раза. Я пробовала до этого десятки наркотиков и никогда… — Она повернулась к нему; — Негодяи, я не верю вам, и даже если это правда, я могу вылечиться, могу обратиться в клинику.

— Только не от Джи-Джи 180. — Возвращая капсулу обратно в дипломат, Корнинг добавил как бы между прочим; — Мы можем вылечить вас, не здесь, конечно, а в клинике у нас на Лилистар… возможно, позднее мы сможем это устроить. Или оставить все как есть и просто снабжать вас этими капсулами до конца вашей жизни, Который, впрочем, не очень далек.