— Если смогу, — осторожно ответила она.

— Мы хотим, чтобы каждый год на протяжении следующих семи лет ты проводила один месяц с нами, — произнес жрец. — Каждую весну, когда разливается река и Три Луны сходятся вместе, — согласна ли ты проводить в это время один месяц с нами в качестве Дочери Богини, живя вместе с другими Дочерями и принимая участие в обрядах?

— Тогда кому-нибудь придется обучить меня вашим обрядам, — сказала Майкайла.

«Понять не могу, что проку в том, если у них будет одной Дочерью Богини больше. Какое это имеет значение для исполнения обрядов? — размышляла она. — Но если это все, чего они хотят, то я наверняка справлюсь. По крайней мере, будет хоть какая-то перемена в жизни не вечно же выслушивать придирки Харамис или причитания Узуна».

— Мы обучим тебя всему, что полагается знать, — сказала Старшая Дочь Богини. — Но осознаешь ли ты, что тебе придется остаться девственницей на все предстоящие семь лет?

— Ну, с этим уж никаких проблем не будет, — сказала Майкайла. — Харамис вообще хочет, чтобы я осталась девственной до самой смерти.

— Харамис — это Великая Волшебница? — спросил Супруг Богини.

«Ох-ох-ох! Я же вовсе не собиралась произносить ее имя… — подумала Майкайла. — Хотя, с другой стороны, о ней сложено столько баллад, что ее имя давно уже не секрет».

Она кивнула.

— Давала ли ты ей какие-нибудь обеты? — спросил мужчина. — Или кому-нибудь другому?

— Нет, — сказала Майкайла, и в голосе ее прозвучала накопившаяся за два года обида на Харамис. — Она с утра до вечера пичкает меня наставлениями, и ни до чего другого у нее руки не доходят.

Ее собеседники улыбнулись.

— А вот мы попросим тебя дать слово, — сказал СупругБогини. — Итак, в обмен на новое тело для твоего другасогласна ли ты проводить с нами по одному месяцукаждый год на протяжении следующих семи лет?

— Да, — сказала Майкайла, — согласна.

— Очень хорошо, — подытожил мужчина. — Я поговорю с Дарующим Жизнь о новом теле для твоего друга. На то, чтобы сотворить его, потребуется семьдесят дней. Сможешьли ты все это время оставаться с нами?

Майкайла припомнила, в каком состоянии в последний раз лицезрела Харамис. «Вряд ли она вспомнит обо мне раньше, чем пройдут эти семьдесят дней, — подумала она. — Семьдесят дней — это не так уж много. Но даже если она и вернется раньше, дело того стоит. Пускай сердится на то, что я покинула башню, мне все равно. Узун — настоящий друг, он всегда был так добр и внимателен, и я отдам все силы для того, чтобы помочь ему».

— Да, я смогу пробыть здесь все это время, — произнесла она вслух.

— Замечательно, — сказал Супруг Богини и обернулся к женщине: — Поручаю эту девочку тебе, Старшая Дочь.

Та встала, и Майкайла поспешила последовать ее примеру.

— Да, отец мой, — поклонилась женщина и повернулась к Майкайле: — Пойдем со мною, юная сестра.

Девочка с достоинством поклонилась жрецу.

— Благодарю вас, отец мой, — произнесла она.

Тот улыбнулся и кивнул, явно давая понять, что аудиенция окончена. Старшая Дочь взяла Майкайлу за руку и торопливо повела по коридорам.

— Тебя поселят вместе с Дочерями Богини, — объяснила она. — Личные имена у нас здесь не в ходу. Вижу, ты осознаешь, что имя наделено силой: я заметила, что ты не стала называть имена родителей. Теперь, будучи одной из Дочерей Богини, ты должна обращаться к ее Супругу как к отцу. Меня называй старшей сестрой, а прочих Дочерей Богини зови сестрами. Тебе все понятно?

— Да, старшая сестра, — сказала Майкайла, стараясь запомнить все, что ей говорят. У нее создавалось впечатление, что эти люди ожидают быстрого и точного усвоения всех преподанных уроков, и в первый раз за долгое время ей захотелось оправдать надежды учителей.

Она ведь пришла сюда сама, по собственной воле и ради собственных целей. Она дала слово и получила от этих людей равноценное обещание в ответ — что и говорить, ситуация совсем не такая, как в башне Харамис. Майкайла не очень-то хорошо понимала, чего именно от нее хотят и чему придется научиться, но ради Узуна, ради того, чтоб раздобыть для него подходящее тело, она готова стараться изо всех сил и стать для этих людей тем, кем они хотят ее видеть. «И к тому же, — подумала девочка, — они меня спрашивали, согласна ли я; они не ограничились просто словами „сделай то-то и то-то“ и не стали ожидать механического исполнения приказаний, как от безмозглой куклы».

Женщина привела Майкайлу в переднюю, и они проследовали через закрытый занавеской дверной проем. По другую сторону занавеса оказалась большая комната, вырубленная прямо в скале. Ее освещали укрепленные на стенах через равные промежутки факелы. Ярко раскрашенные занавески скрывали вход в другие помещения.

— Здесь живут Дочери Богини, — объяснила женщина. — За эти занавески тебе не следует заходить без разрешения. Так же как и покидать это жилище без сопровождения кого-нибудь из Дочерей. Тебе все понятно?

— Да, старшая сестра.

— Хорошо. — Жрица резко хлопнула в ладоши; звук эхом прокатился по помещению. Из боковых комнат вышли четыре девушки; всем им на вид было на четыре — шесть лет больше, чем Майкайле. Они с любопытством принялись разглядывать ее; впрочем, все они оказались очень милы. На каждой девушке было одеяние из плотной белой материи с длинными рукавами, закрывавшее всю фигуру от самой шеи до кончиков ног. Поясами служили такие же белые шнуры.

— У нас появилась новая сестра, — объявила Старшая Дочь.

— Добро пожаловать, сестра, — хором пробормотали девушки, Майкайла тут же заметила, что говорят они одновременно, в одном ритме и на одной ноте.

— Благодарю вас за гостеприимство, сестры, — ответила она.

Хотелось надеяться, что она сумеет хорошо вписаться в эту компанию. Ну что ж, по крайней мере, в отличие от Харамис, ни одна из этих девушек, кажется, не намерена с первого взгляда проникнуться к ней неприязнью. Может быть, удастся завязать с ними настоящую дружбу.

— Твоей комнатой станет та, на которой зеленая занавеска, — сообщила Старшая Дочь, — там есть сундук с одеждой которая тебе должна подойти. Переоденься, пожалуйста, и присоединяйся к нам. Тебе многому предстоит научиться.

— Да, старшая сестра. — И Майкайла поспешила сделать то, что ей сказали.

Она быстро обследовала свою новую комнату — маленькую и с очень низким потолком, до которого девочка свободно дотягивалась рукой. Вдоль одной стены стояла кровать, покрытая какой-то шкурой, — Майкайла так и не смогла понять, какому животному она принадлежит. У изголовья кровати располагалась полка с кувшином воды, тазиком для умывания и полотенцем из грубой ткани. Сундук с одеждой, о котором упоминала Старшая Дочь Богини, стоял с другой стороны, в ногах.

Майкайла переоделась в такое же белое платье, какие носили другие Дочери Богини. В сундуке их оказалось несколько, а заодно и пара одеяний другого цвета. Майкайлу весьма порадовало, что высокий вырез платья не позволит никому увидеть ленточку, на которой висит у нее шарик, а толстая ткань напрочь заглушит любой звук, который может от него исходить.

В отличие от помещений в башне эти комнаты не слишком хорошо прогреваются — наверняка именно из-за этого здесь пользуются такой плотной одеждой. Однако единственная обувь, которую Майкайла нашла в сундуке, оказалась сандалиями. Она переобулась в них, припоминая, что и Супруг Богини, и Старшая Дочь тоже носят точно такие же. Видно, этот обычай распространяется на всех. Особенно если человеку нет причин покидать храм. Майкайла стала вспоминать, как он выглядит снаружи. Когда она приближалась к храму по воздуху, летя на ламмергейере, то сверху он был практически невидим. Даже если глядеть прямо на него — а сверху это невозможно, — храм все равно будет смотреться как обычная природная пещера. Здешние обитатели, видимо, никогда не выходят наружу. Однако где же, в таком случае, они добывают еду и все необходимое?