В самом деле, из-за кулис показалась знакомая медвежья фигура, еще потяжелевшая и упрятанная в шипастый пластик, какой был на ней в памятном рейде. На плече покоился полутораметровый меч, вообще говоря, двуручный, но предназначенный для одной лапищи Гризли – судя по тому, что на второй висел щит.

Противник оказался громиле под стать, даже заметно выше ростом, хотя не столь массивный. Похожие латы сидели на нем как влитые, но, в отличие от Гризли, он удовлетворился парой мечей, входящих в комплект.

– Баловство это, – раздраженно буркнул Гош. – Силу некуда девать? Один хороший пулемет – и от ваших богатырей клочья полетят!

– Много ли осталось – хороших? – поинтересовался Брон. – Лично у меня наперечет, и у тебя, сколько я знаю, тоже. А новых уже не будет, не надейся: Бугор не пускает. Как и гранаты. И глупо гоняться с гранаметом за одиночкой, а прочие огнестрелы новым доспехам до фени. Вот и думай.

– Что ж теперь, в средневековье возвращаться?

– Ага, – с удовольствием подтвердил Брон. – Всеобщему уравнителю скоро каюк, если не появится чего-нибудь пострашней.

– Мозги ты пудришь, вот что! Откуда мне знать, что делается на границах?

– А пошли команду, – с усмешкой посоветовал росич. – Или уже пробовал?

Гош проигнорировал вопрос, однако не смирился.

– Тогда откуда берутся тачки? – спросил он. – И прочее барахло, включая вертушки? С неба, что ли, падает?

– Сам удивляюсь, – Брон пожал плечами. – Лично я транспорт вымениваю у крепостников, а вот откуда он у них… Может, ты знаешь?

– По-твоему, опять Шершни?

– То-то, что Шершни. Похоже, они наткнулись на прямой ход.

– Чего ж они завозят не огнестрелы, а эти дурацкие доспехи? Задавили б нас огнем – и вся недолга!

– Может, доспехи им привычней, – снова усмехнулся Брон. – Не одному ж тебе быть ретроградом? Кстати, тот верзила, – кивнул он на противника Гризли, как раз достающего мечи, – не из твоих наймитов?

Всмотревшись, Гош покачал головой.

– Наверно, от Винта, – сказал он. – У шушеры он бы не задержался. Опять же, откуда взялись доспехи?

– Вот и я думаю.

Гризли уже держал громадный меч на весу – одной рукой, без видимого напряжения. Прозвучал гонг, и с неожиданной резвостью росич скакнул на противника, обрушивая клинок. Однако с еще большим проворством тот вывернулся из-под удара и на развороте рубанул силача сбоку, будто плетью хлестнул, – Гризли едва успел подставить щит.

– Ого! – азартно восклинул Брон. – Заметили: он целил по сочленению. Откуда такой взялся, а? Кажется, нашему ведмедю придется туго!

И точно, теперь в атаку ринулся двумечник, молотя по Гризли, как заведенный, и только звериная сила позволила тому поспевать за ударами, подставляя то щит, то клинок. Богатырь уже многому набрался у Броновских тренеров и быстр оказался на изумление, однако противник превосходил его и скоростью, и умелостью. А техника таинственного гиганта удивляла своеобразием, зато вполне подходила к доспехам. Действительно: “Откуда такой взялся?”

Проигрывая по всем статьям, Гризли, однако, не сдавался, пользуясь каждым случаем, чтоб испытать врага на прочность, – но ни разу не прорвался сквозь оборону. Оказалось, тот даже не был его слабей, и только упрямство мешало богатырю признать очевидное. Наливаясь злобой, он гонялся за ускользающим противником по всей сцене, готовый по ноздри вбить его в помост, а странный гигант все наращивал обороты, расчетливо выжидая, когда Гризли опоздает заслониться и пропустит удар – убийственный, если бы мечи были настоящими. А Вадим с тревогой ждал иного: когда доведенный до бешенства силач наконец сорвется с нарезки и превратится в серка. И вот тогда тут действительно станет жарко – причем всем.

Вадим уже начал подниматься, чтобы привлечь внимание Брона, но тот вдруг и сам махнул рукой. Прозвеневший гонг возвестил окончание схватки, всплеснув в зале недовольный гул. Поединщики нехотя разомкнулись (причем трудней это далось Гризли) и, салютовав клинками, исчезли за кулисами. Впрочем, победитель сразу вернулся и застыл в центре сцены, явно не желая уступать ее никому.

– Между прочим, я ставил на твоего, – проворчал Гош. – Мало мне сегодня убытков?

– Плевать на них, – рассеянно отозвался Брон.

– Это уж точно! Тебе – плевать.

– Думаешь, я сам не проиграл? Лучше потерять деньги, чем…

– Что?

– А ты не понял? И слава богу. Но откуда взялся этот искусник? – Брон покачал головой. – Каков боец, а? Переиграть самого Гризли и с таким запасом!

– Я считал, у тебя тут все под контролем.

– Если думаешь, что я допущу грязную игру…

– Ну ладно, ладно…

– Чтоб ради навара я лишил себя и публику удовольствия – пф-ф!..

– Да я пошутил, успокойся.

– В этом же прелесть: чтоб в поединке любой мог надрать задницу любому, даже не называясь. А какая приманка для Шершней – чувствуешь?

– Черт…

– Вот то-то. Между прочим, на победителя этой пары вызов уже поступил – и снова “темная лошадка”.

– Ну почему ж “темная”? – вдруг раздался голос Эвы. – Как раз этот представляет меня. Не желаете на него поставить – а, господа?

Оба предводителя уставились на женщину с изумлением, будто не подозревали, что она способна на связную речь. Или приняли Эву за обслугу – из новеньких, еще не примелькавшуюся гостям. И чтоб кто-то представлял ее в поединке!..

– Девочка, а ты вообще-то чья? – осторожно спросил Брон. – Разве не из здешних прелестниц?

Оглядевшись, он помахал ближайшему турнирному гарду, чтобы тот смотался за управителем, но Эва легко придержала его руку.

– Что нам сейчас ни к чему – это шум, – заметила она. – Вы хотели зрелища? Сейчас его получите, гарантирую! Хотели азарта? Ну так я ставлю на своего бойца все! – перевернув сумочку, женщина рассыпала по столу груду камешков. – Кто больше?

– Черт меня раздери, – оторопело промямлил Гош, – это ж…

– Какие претензии, Папашка? – засмеялась Эва. – В кои веки твоих ухарей умыли, и ты в бутылку? Может, кто поймал меня за руку? Пусть выступит, я подожду!

Теперь и Брон рассмеялся, с удовольствием наблюдая за побагровевшим толстяком.

– Что, Гош, сможешь доказать нечистую игру? – спросил он. – А нет – ты знаешь правила.

Демонстрируя завидную волю, иудей укротил свой грозный норов и даже вскинул по сторонам обе руки, придерживая Стрелков.

– Ладно, не сейчас, – угрожающе проворчал он. – Но лучше ей со мной не пересекаться!

– В чем дело, скупердяй? – с вызовом спросила Эва. – Хочешь отыграть все и меня впридачу? Так потряси мошной!

– Почем знать, может, второй тоже твой? – огрызнулся толстяк. – Мне и докладывали о двоих.

– Второй в зале, если интересно, – парировала она. – Хватит с вас меньшенького.

– Боязно, Гош? – скалясь, ввернул Брон. – Что значит возраст! Мошонкой тряхнуть было б проще?

– Тогда кто этот? – Гош кивнул на сцену, где памятником громоздился исполин-латник, так и не сдвинувшийся с места. – Только не ври, будто самородок-любитель. Наверняка за ним кто-то стоит!

– Например, Шершни, – прибавила Эва. – Разве не их вы ждали?

– Уверена? – Толстяк перевел взгляд на Брона. – Тогда почему его не поспрашивать?

С сожалением тот покачал головой.

– Что? – резко спросил Гош.

– Ты знаешь правила, – повторил Брон. – Если хочешь, можешь вызвать Шершня, поставив на кон его и свою свободу. Тогда допрашивай сколь угодно – если победишь. А до тех пор… – он снова покачал головой.

– Плевать на правила, – рявкнул толстяк, – если они мешают жить!

– Это ты говоришь так, – возразил Брон. – А если б так поступал, вся твоя паства давно переметнулась бы ко мне или к Винту, да и мы бы предпочли с тобой дел не иметь. Честность – наш капитал, старина, и что делать, если иногда она добавляет хлопот?

– А вот Шершни не больно-то церемонятся!

– Потому что хотят подмять всех, не считаясь с затратами. Готов ты положить половину своих, лишь бы править единолично? Вот то-то.