– Лучше я сам сделаю тебе массаж – как умею. И если не дойдешь при этом до пика, предоставлю свободу действий.

– Ловлю на слове! – поспешно вставила Кира.

– Только играть честно, договорились? Будешь мешать – останешься при своих.

Неожиданно она рассмеялась, затем спросила:

– Тебе самому не смешно? Господи, ну не все ли равно, на какой из пальцев меня насадишь: большой или чуть поменьше! Или это будет язык?

– Никаких пальцев – только ладони, – заверил Вадим. – Если интересно, не войду в тебя и на столько, – он обозначил сантиметр. – Представь, что ты девственница.

– Ты кому-то хранишь верность? – сообразила она. – Бедняга!.. Кто бы ради меня пошел на такие жертвы?

– Ну-ну, не притворяйся, – со вздохом возразил он, – не настолько ты жестокая. И кому нужна моя верность?

Разложив Киру под поверхностью, в перекрещении теплых струй, Вадим принялся за дело, тоже начав продвижение с самой периферии. Закрыв глаза, девушка честно вслушивалась в себя, а может, не поверила обещанию и хотела урвать по максимуму. Постепенно ее тело наполнялось дрожью, хотя Вадим еще не приблизился к туловищу. Кажется, она умела заводиться не хуже Алисы, хотя по-иному. И опять ванна, господи!..

Вадим содрогнулся: вот и опять прорвалось воспоминание, сколько он ни стерегся. Слишком свежи впечатления. Снова захотелось выть от смертной тоски, а такая роскошь сейчас не для него.

С усилием Вадим отстранился (который раз за сегодня?), вернувшись мыслями к Кире. И опять ощутил, как сильно к ней влечет, причем на всех уровнях. Действительно, обоюдное притяжение, как и положено в природе. Собственно, это и настораживало. И опасался он не слияния тел: подумаешь, “сучок в дуплецо”, – разве в этом измена? Но чем могло обернуться слияние душ, дополняющих друг друга настолько? Вон, поддался на Юлькины уговоры – и где она теперь?

“Я приношу людям несчастья, – покаянно думал Вадим. – Притягиваю их, точно одинокое дерево – молнии. Но от моей дубленой шкуры они отскакивают и рикошетом поражают ближних. Что ж мне, поселиться в лесу, как Михалычу, и никого не принимать?”

Однако Кире досталась от него полная мера – тем более, она и впрямь оказалась “на взводе”. Раз за разом девушка взлетала на гребень, стеная и плача, и сил у нее хватило надолго, прежде чем волны пошли на спад – и то благодаря искусному дирижированию Вадима, словно бы разливавшему по ним масло. Если бы не это, Кира могла войти в резонанс, когда жизне -сила стекает в разверзшую яму, точно в прорву, – и тогда неизвестно, спасли бы гардейку редкое здоровье и профзакалка.

Затем он перенес обессиленную девушку в постель, уже разложенную на диване, и лег с нею рядом, уступая настойчивым рукам.

– Ну хорошо, – пробормотала она, засыпая, – за сегодня ты отработал. Но вот завтра!..

Завтра, усмехнулся Вадим. Что будет завтра – продолжение этого затянувшегося на годы сна? А не пора ль проснуться? Все ж не Илья Муромец – по тридцать лет на печи сидеть. Что-то в мою конструкцию забыли вставить… может, фитиль?

Он и сам прикорнул, однако недолго, – эта потребность становилась у него все слабей, теперь Вадим возрождался с быстротой полуночного вампира. К тому же рядом – слишком близко, слишком в обнимку, – дышало распахнутое сознание.

Начинается! – подумал он с недовольством. Уж помассировать нельзя, чтобы не влезть в душу. Оно мне надо? Вообще, хоть кому-то? Бедная девочка! Ей так хочется казаться профи.

– Послушай, – позвал он негромко. – Кира, ау!

– Ну? – сквозь дремоту промямлила та. – Чего тебе, а? Непокойный…

– Откуда ты взялась – знаешь?

– Чего? – повторила она уже внятно. – Ты о чем?

– Ну, кто твои родители?

– Детдомовские мы, – отрезала Кира. – Спи!

– Уверена?

Отстранившись, она подняла голову, глянула на Вадима в упор.

– В чем дело, партнер? – спросила с прохладцей. – Может, бумагу показать?

– Успокойся, тебе я верю. Но…

– Ну что?

– Доверяешь ли ты сама своей памяти?

– Господи, Вадим! Меня забрали из детдома лет в пять. Не в семью, нет – в спецшколу, где дрессировали до недавних пор, точно какого-то ниндзю. И вся биография! Много ты сам помнишь о том нежном возрасте?

– Я – много. Но это мои проблемы.

– По-твоему, у меня ложная память? А с чего ты это взял, интересно?

– Ты расслабилась, – объяснил Вадим. – До самых глубин, даже перегородки поплыли. А я был настроен на тебя – ну, во время массажа. И потом, наш телесный контакт… Тут не захочешь, а услышишь .

– И что?

– Вообще, не люблю соваться в чужие дела…

– Ну дальше, дальше! Хватит оправдываться.

– У тебя на памяти блокировка, – решился он. – Знаешь, как в компах: “доступ к секретным файлам ограничен”. А может, и вовсе закрыт – не разобрал. По-моему, это касается первых твоих лет.

– Выходит, ты различил за блоком хоть что-то? – спокойно заметила девушка. – Ну давай, верзила, пали!

– А не боишься?

– Собственно, чего? Как говорится, терять – нечего. Вот если б я была законной наследницей Первого… Вдруг и вправду? – оживилась она. – Вот был бы финт – как в глупейших Студийных сериалах!

– Нет, – прикрыв глаза, возразил Вадим, – с Первым ты не в родстве. Хотя некая связь ощущается.

– С чего бы? – хихикнула Кира. – Уж не на него ли я работаю? Провидец, ну!

Кажется, ее это забавляло – или делала вид. Сейчас Вадим больше зондировал собственную память, куда записал недавние впечатления. Да и Кира уже проснулась, успев восстановить оградительные перегородки.

– Я ведь имею в виду первые годы, – напомнил он. – Или ты в сексотах с пеленок?

– Хорошо, а кто тогда мой отец? Не видишь ?

– Такое чувство, будто знаю его. Точнее знал – давно. Может, и вспомню, когда переберу всех.

– Мать?

– По-моему, ее уже нет. Мне так кажется.

– Не густо, – вздохнула девушка. – Что-нибудь еще?

– Похоже, у тебя имелась сестра. И брат… как будто. Или вторая сестра – не разберу.

– Они-то живы?

– Я ж не волшебник, – с извиняющейся улыбкой сказал Вадим. – Учусь только. Понимаешь, у каждого человека свой круг подобия …

– Дальше не продолжай – наслышана.

– Но есть и другой круг – внутренний. Круг любви , где бушуют главные “страсти господни”. Где за каждого готов жизнь отдать или, по крайности, ею рискнуть.

– Таких не осталось, – уверенно сказала Кира. – То есть по долгу службы я, конечно, рискну, но причем здесь любовь? – И тут же съехала на прежнее: – А хочешь, попробуем с тобой?

– Вообще, дилеммка занятная, – произнес Вадим. – Что выше: долг или любовь? Я не спрашиваю, что победит, – у каждого это решается по-своему, завися от прочности связей.

– А вот ежели слон схватится с китом, – тоненьким голоском вставила она, – кто переборет?

– Именно, – усмехнулся Вадим. – Но если сыщется кто-нибудь из твоих родичей, проблема может всплыть. Или кто-то из круга подобия переберется в ближний.

– И я его “возлюблю”? – хмыкнула девушка. – Или довольно дружбы?

– А ты видишь разницу?

– Родство душ, да? Превосходно!.. Тогда еще вопросик, из свежих: может ли девушка дружить с парнем? И в каких пределах?

– Сама решай.

– Интересно, как – опытным путем?

– Кстати, есть и такие, у кого круг подобия совпадает с внутренним, – добавил Вадим. – Но это уже святые – не по назначению церквей, по сути. Или наоборот, полное зверье – когда подобие ограничено родичами.

– У тебя на попов зуб? – поинтересовалась Кира.

– Не терплю чинуш и формалистов. А когда это вместе… Знаешь, церковники неоригинальны даже в заблуждениях. Как они возводят свои знания в абсолют, так и Порядок стремится утвердить себя навечно… Еще не терплю монополий, на божественное в том числе. Это развращает одних и осложняет жизнь прочим.

– Слушай, – внезапно спросила девушка, – а что было у тебя с Эвой?

На секунду Вадим опешил, затем вспомнил: маячок, ну конечно! Оказывается, то была не просто пикалка, и все откровения у Бондаря уже записаны куда следует. И прослушаны, и проанализированы. Чтобы в нужный момент выстрелить в размягшего клиента, исторгнув из него новые признания.