Пола почувствовала, как в ней нарастает возбуждение. Вот она – знакомая четкая надпись над ярко-красной дверью: «Э. Харт». Большие витрины по обе стороны от входа Пола нашла очень профессионально оформленными – яркими и эффектными.

Она схватила Шейна за руку.

– Я знаю, что это только салон, его нельзя сравнивать с нашими крупными универмагами. Но я испытываю такую гордость. Вот куда мы добрались – на Карибы! У нашей компании появилась еще одна ветвь. Как я хотела бы, чтобы бабушка могла его видеть. Она радовалась бы так же, как и я.

– Да, это так. И я понимаю твои чувства. Здесь и гордость собственника, и благодарность, и чувство безмерного удовлетворения. И не забывай – он твой, Пола, и твоими будут все остальные салоны, которые откроются при наших отелях.

– Это, между прочим, идея Мерри, а не моя.

– Но ты проделала всю работу.

– Сара так не считает.

– Еще на прошлой неделе я просил тебя забыть о Саре Лаудер. Она ревнует к тебе.

– Потому что я глава фирмы?

– Да. Она тупица. Ей никогда не потянуть бизнес Эммы, и тетя Эмма всегда это сознавала. Поэтому она выбрала тебя. Ну ладно, пошли.

Он распахнул дверь. Зазвенели колокольчики.

Вдвоем они перешагнули порог. У Полы перехватило дыхание. В центре салона блестели многочисленные хромированные детали, а пол был выложен белой керамической плиткой. В глазах рябило от мелких деталей, но на этом фоне великолепно смотрелись яркие туалеты и аксессуары. Маленькая винтовая лестница вела на второй этаж. Многочисленные вентиляторы создавали прохладу.

– О, Шейн, ты превзошел самого себя, – воскликнула Пола.

Он удовлетворенно ухмыльнулся и представил ее менеджеру Марианне и трем ее ассистенткам. Пола пустилась в оживленную беседу с ними. Все четыре молодые женщины оказались милыми, раскованными, хорошо разбирались в модах и, пока они показывали ей товар и рассказывали о ходе дел, Пола почувствовала, что они нравятся ей все больше и больше.

Час пролетел незаметно. Наконец она обратилась к Шейну.

– Пожалуй, мне следует кое-что здесь купить. Я так и не нашла времени приобрести все необходимое в нью-йоркском магазине. Но тебе вовсе не обязательно ждать меня. Мы можем встретиться в отеле.

– Да я вовсе не спешу, – беззаботно бросил он. – Я не видел тебя с вечера понедельника. Тебе от меня так просто не избавиться. Кроме того, возможно, я захочу высказать свое мнение о тех вещах, которые ты захочешь приобрести.

Перебрав несколько купальников и других предметов пляжной одежды и заслужив кивок одобрения от Шейна, Пола перешла к платьям для коктейлей. Она перебросила через руку несколько простых летних вечерних туалетов, а затем и Шейн кое-что выбрал. На всех платьях и вечерних туалетах красовалась этикетка дома моды «Леди Гамильтон», и направляясь в примерочную, Пола невольно подумала о Саре. Шейн совершенно прав насчет ее кузины. Пола тут же прогнала мысли о Саре, не желая испортить себе настроение неприятными воспоминаниями об их последней встрече. Она надела одно из платьев и вернулась в торговый зал.

Обернувшись, Пола увидела свое отражение в большом, во всю длинную стену, зеркале. К ее удивлению, увиденное ей понравилось. И уж бесспорно понравилось Шейну. Он вовсю закивал головой и заявил, что она выглядит великолепно.

Пола остановилась перед зеркалом и принялась рассматривать платье Оно было короткое, сшитое из темно-синего шифона, простого покроя, только с одним плечом и отделанное рюшем на груди. Хотя платью не хватало той изысканности, которую любила Пола, оно явно выигрывало своей женственностью и удивительной сексуальностью. В таком обтягивающем платье Пола выглядела непривычно, но цвет был великолепен.

Шейн пришел в восторг от выбранного им для нее белого шелкового брючного костюма, но сам забраковал короткое красное платье, которое несколькими минутами раньше снял с вешалки. В конце концов Пола купила две отобранные им вещи – белый костюм и синее платье – и длинный желтый сарафан из шелкового джерси, отделанный фиолетовыми ленточками. Шейн терпеливо ждал, пока Пола примеряла сандалии, а когда она приобрела несколько пар, то добавила к своим покупкам еще и пару соломенных шляпок. Наконец Пола поздравила Марианну с тем, как та поставила работу в салоне, и пообещала зайти завтра.

Вдвоем с Шейном они прошли вдоль выстроившихся полукругом магазинчиков, разглядывая витрины.

– Великолепно, – подвела итог Пола – Мерри показывала мне эскизы, но они давали не полное представление. Спасибо, что наш салон выглядит так прекрасно.

– Я славлюсь тем, что делаю все для людей, которых люблю и боготворю.

Не спеша, они двинулись назад к отелю. Шейн не мог сдержать улыбки, заметив, как Пола озиралась на новые для нее тропические растения.

– Что ж, – заявил он. – Теперь я знаю, где тебя искать, если в один из ближайших дней ты потеряешься. Ты взяла с собой мотыгу?

– Нет. И, как ни странно, меня вовсе не тянет копаться в земле. – К удивлению самой Полы, так оно и было на самом деле. – Я хочу одного – находиться рядом с тобой, – добавила она.

Шейн обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.

– Поедем в номер, ладно?

Она лежала в кольце его объятий.

Тени блуждали по полутемной спальне. Тонкий муслиновый полог над кроватью мягко колебался от слабого ветерка, а за открытыми дверями, выходящими на террасу, небо переливалось всеми оттенками темно-синего цвета. Тишину нарушал только шорох пальмовых листьев, да отдаленный гул океана.

Тишина действовала успокаивающе после страстной и пылкой любви, и Пола наслаждалась ею и охватившим ее ощущением умиротворенности. Она сама себе удивлялась. Всякий раз после объятий она чувствовала себя абсолютно изможденной, но всякий раз, когда Шейн снова возбуждался, возбуждалась и она, и ее страсть не уступала его желанию. И каждый раз, когда он брал ее, они вместе поднимались к все более высоким вершинам наслаждения.

Пола тихонько вздохнула, довольная. Она сама себя не узнавала. Всего несколько дней, как она любит Шейна… А он – ее… И где та прежняя молодая женщина? Шейн помог ей сбросить старую оболочку. Он создал ее заново. И тем самым сделал ее своей.

Во вторник она лихорадочно работала, чтобы успеть в тот же день улететь на Барбадос. Металась между своей квартирой, магазином и конторой, и освободилась только в три часа ночи. Почти все время она думала о Шейне, и ни что не могло отвлечь ее от мыслей о нем. Описав круг, их взаимоотношения снова стали такими, как в детстве. Но кое-что добавилось – плотская страсть и глубокая, нежная любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине.

И не нужно бороться с раздражающими привычками, закрывать глаза на неловкие шаги. Шейн никогда не замыкался в себе. Он тут же облекал в слова все, что происходило в его быстром, ясном уме. И он делился с ней всем, не утаивал ничего. Она отвечала ему тем же. Его секреты стали ее секретами. Он узнал все ее тайны до малейшей подробности. Пола черпала великое утешение в его реакции, в его мыслях, в его понимании. Благодаря ему она вновь обрела себя и почувствовала себя женщиной. Настоящей женщиной.

Пола бросила взгляд на него. Черты его лица разгладились. Он спал. Ее сердце преисполнилось любовью. Как много всего смешалось в нем: импульсивность, экстравагантность, некоторое тщеславие – и в то же время ум, нежность, умение любить, глубокомыслие и страстность во всем. Благодаря кельтскому происхождению, в нем было нечто мистическое, таинственное, и он мог иногда стать задумчивым и меланхоличным. И, конечно, у него кошмарный характер. В детстве они не раз ссорились до хрипоты. Она часто оказывалась жертвой его капризов, взрывов и жестоких выходок. Но в то же время Шейн гибок, и он всегда мог успокоить и очаровать ее, призвав на помощь умение посмеяться над собой, свой тонкий юмор и всепобеждающее природное обаяние Словом, он не менее сложный мужчина, чем она – сложная женщина.

Вдруг Пола задумалась об их отношениях, о том, как они сложились на данный момент. Они были настолько необычны, что ей показалось непросто даже охарактеризовать их для себя. А потом она сказала себе: «У нас с Шейном единство не только тел, но и сердец, и умов. Вместе мы составляем одно целое. Я чувствую себя женой Шейна в гораздо большей степени, чем женой Джима».