– Я знаю Алис, – быстро вставила Пола, оживившись. – Она работает в отделе по связям с общественностью, и как-то раз интересовалась у меня насчет работы в «Харт Энтерпрайзиз».

– И что она собой представляет? – полюбопытствовал Александр.

– Разбирается в своем деле. Довольно приятная. Я ее запомнила потому, что она была хорошо одета и вообще привлекательна. Высокая, смуглая, очень хорошенькая.

Александр откашлялся и долгим взглядом посмотрел на Полу.

– Я не уверен, что она осталась хорошенькой до сего дня. По словам Томми Чарвуда, Себастьян Кросс не раз избивал ее. И в последний раз так сильно, что ей пришлось сделать пластическую операцию. Чарвуд рассказал Грейвсу, что, не получи она срочную помощь в Лидской больнице, оставаться бы ей изуродованной до конца дней своих. Видишь ли, Кросс так ее избил, что сломал ей челюсть, подбородок, и вообще все ее лицо являло собой кровавое месиво.

– О Боже! – воскликнула Пола. – Как отвратительно, какой кошмар!

Эмили тоже побледнела. Вздрогнув, она поглядела на Полу и прошептала:

– Что касается Себастьяна Кросса, твой инстинкт тебя не подвел. – Проглотив комок в горле, Эмили повернулась к брату. – Девушка подала в суд? Обратилась в полицию? Потребовала компенсации?

– Очевидно, нет. Чарвуд сказал Грейвсу, что она до смерти боится Кросса. Ее отец действительно хотел идти в полицию, но Алис упросила его не делать этого, считая, что так будет только хуже. Именно тогда мистер Пил поделился своей бедой с Томми, с которым он дружен. Томми пытался уговорить Пила обратиться в лидское отделение отдела по борьбе с преступностью – у него там есть знакомые, – но тот колебался и в конце концов так и не решился. Примерно через месяц после последнего ужасного избиения Джон Кросс нанес визит в семью Пил и предложил мистеру Пилу денег. Тот – очевидно, он отличный мужик – швырнул деньги в лицо Джону Кроссу. Как только Алис немного оправилась, ее отправили к женатому брату на Гибралтар. Брат служит во флоте, в вертолетной части, по-моему, и живет там постоянно. Томми Чарвуд полагает, что она до сих пор там.

– Какая мерзкая история, – сказала Пола, не в силах унять бившую ее дрожь. – Меня не удивляет, что Алис Пил боится Кросса.

Она запнулась и отвернулась, переполненная чувством брезгливости:

– Наверное, он маньяк! – выдохнула Эмили. – Семье девушки следовало бы подать на него в суд несмотря ни на что.

Александр кивнул. Его лицо, как и лицо Полы, выражало безграничное презрение.

– И это еще не все, – заявил он хрипловатым голосом. – Чарвуд дал Грейвсу кое-какую другую информацию, когда наш хитрый детектив еще больше втерся к нему в доверие. Чарвуд готов поклясться, что Себастьян, помимо горького пьянства, балуется наркотиками, а также является записным игроком и недавно здорово проигрался в одном из заведений.

– И это – лучший друг Джонатана Эйнсли, – проговорила Пола. – Просто ужасно.

– Да, ужасно, – согласился Александр. – И хотя из информации о Кроссе мы не можем извлечь непосредственной пользы, однако она выставляет в весьма непривлекательном свете Джонатана, поскольку они близкие приятели. Разве не так?

Пола кивнула.

Эмили перевела взгляд с Полы на брата:

– Ты полагаешь, Джонатан тоже наркоман? И игрок?

– Лучше бы ему не оказаться наркоманом, – отрывисто бросил Александр. – Если он, конечно, хочет оставаться во главе нашего подразделения по торговле недвижимостью. Не стоит забывать, что в его распоряжении находятся огромные деньги и ему порой приходится принимать весьма важные решения. – Александр встал, подошел к буфету, налил бокал вина и пробормотал: – Отныне я стану проверять каждый его шаг и следить за ним еще тщательнее, чем прежде. Я просто не могу себе позволить, чтобы он наделал ошибок. Что же касается игры, – Александр передернул плечами и покачал головой. – Не стану гадать. Но возможно, он действительно время от времени садится за стол, и вот еще одна причина, почему я намереваюсь повнимательнее приглядывать за подразделением по торговле недвижимостью. Как я уже говорил, через него проходят огромные суммы наличными.

– Полагаю, ты поручил мистеру Грейвсу продолжать расследование, Сэнди, и копать еще глубже? – спросила Пола.

– Да, конечно.

– Странное совпадение, – задумчиво продолжала Пола. – Джон Кросс звонил сегодня в контору и просил о встрече.

– Ты собираешься встретиться с ним? – поинтересовался Александр, вновь усаживаясь в кресло.

– Не знаю – возможно, нет. Под вечер Гэй пыталась найти его в отеле, но не смогла дозвониться. Полагаю, утром он снова позвонит.

– Вообще-то любопытно бы узнать, чего ему надо. Он не может знать, что мы интересуемся их компанией. Особенно сейчас, когда он продал здание, являющееся их главным имуществом.

Пола пожала плечами и быстро сменила тему разговора, рассказав о приходе Сары и не опустив ни одной подробности. Закончив, Пола откинулась на спинку кресла, ожидая реакции своих собеседников.

На протяжении всего рассказа Эмили слушала ее, не упуская ни слова.

– Хотела бы я ознакомиться с версией Миранды о днях открытия, не говоря уж о всех десяти сутках, проведенных Сарой на Барбадосе. У меня есть довольно сильное подозрение, что их рассказы во многом не сойдутся. Сару всегда отличала способность присваивать не принадлежащие ей заслуги.

Поле немедленно припомнились детские годы в «Гнезде цапли». Уже тогда им с Эмили открылась вся неискренность Сары. Их кузина вечно пыталась выторговать себе благорасположение бабушки и выставить себя в наилучшем свете, часто за их счет.

– Сара вовсе не такая дура, – вмешался Александр. – Она знает, что, не посоветовавшись с правлением, ты не можешь продать салоны мод. Точно так же ей отлично известно, что она не в праве тратить деньги отдела мод по собственной прихоти, предварительно не получив моего согласия. Следовательно, она наверняка убедила себя, будто может обойти нас и добиться своего, обратившись непосредственно к бабушке. Я уверен, что она выполнила свою угрозу и отправила ей телекс.

– И я тоже, – пробормотала Эмили, в глубине души проклиная Сару последними словами. А что касается Полы, так у нее и без Сары сейчас хватало своих забот и проблем.

Пола слегка улыбнулась:

– Я с вами и не спорю. Однако могу вас уверить, что телекс в конце концов оказался в корзине для бумаг. Сара не знает, что перед своим отъездом в мае бабушка загорелась идеей модных салонов. Она уверена, что салоны повысят стоимость наших акций – разумеется, так оно и случится, – поэтому она хочет их продать ничуть не больше меня.

– Да, но ты только что сказала, что Сара этого не понимает, – ровным голосом заметила Эмили. – И к тому же, я всегда считала, что она в ярости из-за того, что сеть универмагов «Харт» досталась тебе, а не ей. Все-таки она действительно старшая внучка и весьма высоко ставит свой талант деловой женщины.

– Эмили опередила меня, – сказал Александр, быстро повернувшись к Поле. – Сегодняшний визит Сары, возможно, преследовал цель огорчить тебя, заставить нервничать, выбить тебя из колеи. – Тут ему в голову пришла еще одна мысль: – Послушай, а если это – начало той самой партизанской войны, о которой мы говорили и которую ждали?

– Я тоже допускаю такое, – ответила Пола.

– В таком случае, чего же она хочет добиться, а, Сэнди? – требовательно спросила Эмили.

– Получить удовлетворение от сознания того, что Пола расстроена, что у нее прибавилось забот. К тому же, нервничающий человек не всегда мыслит ясно и хладнокровно, и подчас ему не удается должным образом собраться. – Александр со значением оглядел обеих. – Сара и Джонатан здорово сдружились за последнее время. За ней следует следить не менее тщательно, чем за ним.

– Хватит о них, по крайней мере, на сегодня. Поехали обедать. – Пола встала, желая окончить неприятный разговор. – Сегодня был трудный день, да и вся неделя пока складывается просто ужасно. – Она устало вздохнула. – Не хочу взваливать на вас свои проблемы с «Сайтекс Ойл», но мне с ним тоже сегодня пришлось разбираться. Кажется, мои силы на исходе. Мне нужно немного развеяться – скажем, провести приятный вечер в «Белом слоне».