В это время Стас взял длинную палку - она стояла в углу - и решил, видимо, попытаться имитировать удары. Но палку никак не удавалось разместить в пространстве. Наконец тень палки приблизилась к тени незнакомца на потолке. Стас размахнулся - и тут произошло нечто несусветное: тень незнакомца протянула тени рук к тени палки и схватила ее за два конца. Тени рук соединились, словно ломая палку, - и в ту же секунду раздался треск: палка в руках Стаса переломилась пополам. Тот вскрикнул и выронил половину, оставшуюся у него.
Ужас был на всех лицах. Бес прижалась к Жене. Станислав Леопольдович ударился головой о стену и вдруг захохотал - сухо и страшно.
- Довольно, магистр, - шепотом взмолилась Бес.
Хохот перешел в кашель, остановить который Станиславу Леопольдовичу удалось лишь колоссальным усилием воли.
- Что это было? - Стас, вытирая лоб, смотрел на обломки.
- Я не знаю, - сипло сказал Станислав Леопольдович. - Такого мы не проходили!..
И взвился с рук его под самый почти потолок ворон, и принялся выделывать в воздухе невероятные какие-то кульбиты. Все смотрели не на него, а на потолок, где происходила схватка тени птицы с тенью человека. Тень птицы налетала на тень человека, клевала ее, била тенью крыльев, царапала тенью когтей… Тень человека увертывалась, тени рук норовили схватить тень птицы за горло. Тень птицы не давалась, все возобновляя и возобновляя отчаянные свои нападки - казалось, с разных сторон одновременно. Тени перьев носились по потолку, а сами перья кружились над головами сбившихся в кучку ребят. Вдруг птица захрипела, перевернулась в воздухе и почти без стука упала к ногам Станислава Леопольдовича. Тот наклонился к ворону, поднял, прижал к себе. Полузакрытые пленкой глаза птицы редко вздрагивали… Но оклемался ворон в руках Станислава Леопольдовича и снова уже рвался из рук, трепыхаясь и вереща.
- Да что же это такое! - Бес схватила со сцены гитару, выдернула провод и начала с дикой скоростью крутить ею над головой. Страшная тень металась по потолку, но тень гитары словно взбалтывала пространство зала, образуя громадную воронку, выскочить из которой было невозможно. С закрытыми глазами, вся взмокшая, сосредоточенная Бес месила воздух - и вдруг… Тень незнакомца обмякла и стала медленно сползать по стене на пол. Темное пятно растеклось по паркету.
- Я убила ее, - нечеловеческим высоким голосом произнесла Бес и рухнула с гитарой там, где стояла.
- Бес! - закричал Женя и принялся шлепать ее по щекам. Но она пришла уже в себя и трясла головой, ничего, кажется, не понимая. Потом вскочила и бросилась туда, куда сползла со стены тень. Тени на полу не было.
- Кто-нибудь видел ее? - тревожно спросила Бес.
Не видел, стало быть, никто. Все обернулись к Станиславу Лео-польдовичу.
Он сидел на стуле, стиснув в руках ворона, и тускло смотрел прямо перед собой.
- Станислав Леопольдович, - тихо позвал Павел.
Тот вздрогнул, а ворон, почувствовав послабление, сделал сильный рывок и ринулся прямо в открытую форточку.
- Фредерико!.. - простонал старик. - Фредери-и-ико…
Его обступили, Бес протянула стакан с водой. Пить он не мог. В зал с длинной спортивной рапирой вбежал Павел.
- Ушла?.. Эх, вы! - и швырнул рапиру на пол. - Я же просил… я же вам сказал: "Стоп!", - ждать надо было, понятно ведь, чем это все могло кончиться! Я бы уничтожил его - просто заколол шпагой… А теперь - что?
- Не волнуйтесь, Павел. - Станислав Леопольдович держал стакан в вытянутых руках. - Он придет еще. Ему поручили убить меня.
- Почему же он не делает этого, магистр? В сущности, убить Вас - пустяк для него… после всего, что мы видели. Тут не то, ему не надо вас убивать. - Бес опустилась перед Станиславом Леопольдовичем на колени. - Выпейте воды, милый человек, ну… немножко… вот так, хорошо. - Она забрала у старика стакан и поцеловала совсем приунывшего магистра в макушку.
- Может быть, Вы и правы. Даже скорее всего - Вы правы. Наверное, ему поручено неотступно следовать за мной, идти по пятам, а случись какая-нибудь оплошность с моей стороны - препроводить… куда надо. Убьют, конечно же, они меня сами.
- Кто они, магистр? - спросил Стас.
- О-хо-хо, дорогие мои… Это такая темная история! Такая старая и такая темная, что вряд ли стоит сейчас начинать. Вам уже по домам пора, поздно. Вы видите… тут ведь светло, как днем: я вполне пересижу остаток ночи, а утром решим что-нибудь. Сейчас-то он уж точно не вернется: Бес с ним основательно поработала. Спасибо вам… спасибо, Бес! Привет!.. - И кивнул всем.
- Я с Вами останусь, можно? - попросила Бес. - У меня, тем более, дома нет никого. Мама с папой в Коломне, у бабушки. Я Вам не помешаю?
- Да нет, Бес, - заулыбался Станислав Леопольдович.
- И мне домой не хочется, - сказал Женя, подмигивая Бес. - Не возражаете?
- Этого я и боялась, - развела руками Бес. - Женя не даст мне возможности остаться на ночь с другим мужчиной…
- А домой уже все равно поздно ехать. Я позвоню и скажу, что ночую у Павла, я так делаю иногда. - Это был Сергей.
- Знаете что! - взбудоражился Володя. - Вы тут все остаетесь, а мне ехать? Я тоже лучше позвоню.
- Тогда я пошел за термосом и за поесть-чего-нибудь. - Павел жил в двух шагах от "Зеленого дола". - Рапиру оставлю, пожалуй: на случай проколоть кое-кого.
- Хорошая у вас компания собирается, - оценил Стас. - Грех из такой уходить.
"Зеленый дол" из "Зеленого дола" опять был в полном составе. Станислав Леопольдович поднялся и мокрым голосом сказал:
- Я… я не знаю, как мне благодарить, когда, кажется, не надо благодарить… Я все вам расскажу - все как есть. Одну большую страшную правду - и веселую правду, вам надо это знать, обязательно надо знать!
- Не волнуйтесь, магистр. - Бес окинула взглядом зал. - Сейчас мы тут устроим что-то вроде клуба.
И они все вместе быстро переоборудовали помещение. Бес нашла даже какую-то еду: завтра-расплатимся, поставила на сдвинутые столы тарелки, положила вилки и ножи. И немножко вина нашлось, и бокалы к нему.
- Вот уж не ожидал, - приговаривал Станислав Леопольдович. - Как хорошо стало, как уютно!.. Сергей с Володей собрались звонить.
- Эмме Ивановне позвоните, - попросил он. - И скажите ей, что со мной все в порядке, раз у меня такие защитники. Только не сообщайте ей о том, что случилось здесь, она нервная очень, ей нельзя.
