- А пусть он поговорит! - крикнул кто-то, и посетители кафе зааплодировали.
Не дожидаясь повторной просьбы, ворон заговорил по-немецки - бодро, оч-чень бодро. Но, видимо, все-таки не вполне осмотрительно, поскольку одна юная особа возле сцены прыснула, заговорщически взглянув на Станислава Леопольдовича.
- Это вы его научили? - весело спросила она.
- Нет, что вы… - Станислав Леопольдович выглядел бы совершенно невинно, не будь он так пунцов. - Какие-то гастролеры из Германии, причем… Западной.
Присутствовавшие, разумеется, ожидали развязки.
- Я не могу перевести, - обманула ожидания совсем-юная-особа. - Это… это на средневерхненемецком, мне трудно. Баварский диалект.
- А чего же ты смеешься тогда? - спросил кто-то.
- Потому что… потому что, - валясь уже с ног от смеха, в то время как ворон еще продолжал свою речь, призналась особа, - это абсолютно неприлично! Вообще за гранью всего!
Посетители захохотали и заприставали к особе, а Станислав Леопольдович тем временем поклонился публике, осторожно снял с микрофона только что умолкшего ворона и подошел к Аллочке:
- Бес, в репетиционной включен свет?
- Не знаю, а что случилось, магистр? Вид у Вас какой-то…
- Включите там, пожалуйста, все что можно. Пусть будет даже слишком светло.
Бес подошла к микрофону:
- Просим извинить, у нас перерыв.
Потом занялась репетиционной.
- Кажется, все хорошо, магистр. Входите.
- Спасибо. - Станислав Леопольдович исчез за дверью.
- Что-то с магистром, - наклонилась Бес к Павлу. Доиграли номер.
- К Вам можно? - И в репетиционную вошли все. Магистр сидел прямо и тихонько поглаживал ворона. Авоська с хлебом лежала на полу, у ног.
- Видите ли, - голос звучал тревожно, - меня, кажется, надо спасать…
- От кого?
Станислав Леопольдович кивнул в сторону стены. У стены никого не было. Он огляделся.
- Тесновато тут… Вы идите, продолжайте. Когда кафе закроется, я покажу вам одно интересное оптическое явление. Но в зале: там оно лучше наблюдается.
Играли наспех, совсем подавленные. Казалось, что конца не будет этому вечеру. Наведывались в репетиционную: Станислав Леопольдович так и сидел, как оставили. И тихонько поглаживал ворона. Но вот собрались в опустевшем зале.
- Рассаживайтесь на эти стулья. - Магистр поставил стулья вдоль стены. Вышел на середину зала.
Теперь он стоял один и кивал в сторону свободной стены. На свободной стене были две большие тени: одна из них в точности воспроизводила фигуру Станислава Леопольдовича, а вторая… Вторая была вообще непонятно чья. Сначала никто не обратил на нее внимания, но вдруг как-то сразу заметили все. Сделалось жутко. В полной тишине ворон хрипло произнес:
- Niemand[13 ].
И от плоского этого имени все вздрогнули,
- Как же… - пролепетала Бес.
Усталым, но ровным голосом Станислав Леопольдович проговорил:
- Наверное, нет смысла рассказывать: получится долго. Но поверьте мне на слово: это значит, что за мной следят. Может быть, меня хотят убить… то есть меня точно хотят убить. Неподвижная тень шевельнулась и снова замерла.
- Вот видите!..
- Как могут убить Вас? - глухо спросил Женя. - Кто?
- Чья это тень? - Стас озирался по сторонам.
Но стоял в зале один только человек, Станислав Леопольдович. Остальные сидели.
- Это ничья тень, - вздохнул Станислав Леопольдович. - Просто тень. Она преследует меня давно. Месяца три.
- И что же делать? - У Стаса был совсем уже сдавленный голос.
Станислав Леопольдович пожал плечами.
- Я сейчас свет выключу! - вскочил догадливый Павел.
- Ни в коем случае! - почти крикнул Станислав Леопольдович. - Они ведь только этого и добиваются. Но я… поверьте, мне мучительно пускаться в объяснения.
Сергей со всего размаха швырнул в тень банку из-под сардин, служившую пепельницей. Банка тупо ударилась об стену и упала, слабо грохнув. Тень не шелохнулась. Долго молчали.
- Вам страшно, магистр? - наконец спросила Бес.
- Да нет… Мне Эмму Ивановну жалко. Если со мной что-нибудь случится… Я просто совсем не знаю, как быть. Знаю только одно: мне категорически нельзя находиться в помещении, в котором мало света, - упаси бог хоть на секунду лишиться тени.
- Так это просто сделать! - воскликнул Павел. - Мы будем постоянно держать очень сильный прожектор!
- Постоянно? - усмехнулся Станислав Леопольдович. - М-да… А мне остается при прожекторе день и ночь находиться. Ничего себе жизнь, полноценная…
- Это выход на пока. - Павел включил прожектор. Света стало много: тени проступили совсем отчетливо.
- А сейчас мы все начинаем думать. И мы что-нибудь придумаем! - Володя надеялся, что голос его прозвучит более оптимистически. Но голос прозвучал испуганно.
И задумчиво сказала Бес:
- Нахальная какая тень.
Это было чистой правдой, от которой сделалось уже просто плохо.
- А я знаю, что предпринять. - Все обернулись к Сергею, доселе молчавшему. - Надо сфотографировать тень.
- Зачем, Сережа? - Станислав Леопольдович бочком присел на край стула. Теперь все они сидели рядом. Тень стояла напротив точно по центру.
- Ну как же… опубликуем фотографию!
- Не то, ребята, не то… Она может принять любой образ. Или все время уходить от фотоаппарата. Наконец, вообще не проявиться на пленке. Не то.
Павел поднялся, быстрыми шагами подошел к стене. Провел по тени рукой. Часть тени легла на ладонь Павла. Он отдернул руку.
- Может, попробовать это… ну, как его… театр теней? - Сергей подошел к Павлу.
- То есть? - Павел рассматривал руку.
- Воздействие тени на тень… - Сергей не мог объяснить как следует: он походил по залу, наблюдая за передвижением собственной тени, выбрал такое место, с которого тень его выглядела вровень с тенью незнакомца. И вдруг сделал резкий выпад кулаком в пространство. На стене получилось вот что: одна тень ударила другую.
- Прекрасно! - закричала Бес: тень незнакомца пошатнулась и ушла в сторону. Бес выбежала на середину зала. - Вот тебе, вот, вот, вот!
Тени кулачков ее забарабанили по голове тени. Та переметнулась на потолок.
- Стоп! - сказал Павел. - Я сейчас, подождите меня! - и он быстро зашагал к двери.
