Каменный пол под ногами ощутимо подрагивал, и по тяжкому своду над головами пробегала конвульсивная дрожь. Багровое пламя костра, освещавшее лица сидевших у огня людей — точнее, не людей, а эсков[1], — также вздрагивало в такт сотрясавшим твердь глухим ударам стихий. Иногда откуда-то сверху срывались мелкие камешки, цокали по крутым спинам валунов, громоздящихся в уходящих во тьму, за границу освещённого круга проходах, и исчезали в темноте.

Снаружи, за пределами притаившейся в недрах горы пещеры, сплеталась в ярящемся танце мощь всех Первооснов: исполинские смерчи скручивали в тугие спирали потоки Воздуха, грохочущие каменные лавины — судороги Земли — оставляли глубокие борозды-шрамы, раскалённые клинки Огня навылет пробивали древние скалы, взбесившиеся массы Воды рушились громадными волнами на утёсы. И над всем этим корчащимся Миром, над небом, распоротым слепящими зигзагами ветвистых молний, прошивали сплетение измерений нити изощрённых заклятий, сотворённых воздействующей на плоть Мироздания совокупностью целеустремлённых, могущественных и совершенных магических Разумов.

Шестнадцать Сущностей у костра, шестнадцать эсков-Магов в изначально-привычном, человеческом облике, шестнадцать Голубых Хранителей Жизни Объединения Пяти Доменов сидели неподвижно и молча, вслушиваясь в биение пульса Познаваемой Вселенной. А сама пещера, и огонь в ней, да и весь этот Мир с его небом, горами и морем возникли по их воле: в той форме, которую придала этому сотворённому временному Миру владевшая Магами обеспокоенность. Бесстрастность сверхсуществ Высшей Расы стала зеркалом, отразившим в виде беснующихся стихий вполне реальную угрозу, таившуюся до срока и заявившую о себе только сейчас, когда ядовитые зёрна Зла уже дали свои отравные всходы. Гнев Магов воплотился в буйстве вселенской Силы: так раздражённый чем-то человек с размаху грохает кулаком по деревянной столешнице.

Все собравшиеся в укромном, необнаружимом немагически (да и не существующем вне чародейства) гроте эски-Маги имели высокие колдовские ранги: четырнадцать Старших крыльев фратрий Ночи и Ливня и две Главы этих двух фратрий. Двух из семи фратрий наследственного домена Королевы Эн-Риэнанты, дочери великой Звёздной Владычицы Таэоны, положившей начало Объединению Пяти, и Коувилла, Фиолетового Мага.

Звёздные Валькирии (среди присутствующих были и женщины, и мужчины, но «Валькирии» — это одно из общих, без различий Инь-Янь, самоназваний этой магической расы) хранили молчание. Слова не нужны сверхсуществам, и звуковая речь применяется ими лишь в качестве ритуального средства общения между собой, как дань одной из великого множества традиций, — или же для контактов с Юными Разумными. А в данном случае не требовался и прямой мыслеобмен — все Маги уже знали, почему и зачем они здесь собрались.

…Чёрные Разрушители осуществили своё Проникновение в Мире Третьей планеты системы Жёлтой звезды…

Никому из Голубых Магов-Хранителей и в голову не пришло бы искать виновных в этом событии среди своих сестёр и братьев. Вечное Противостояние Добра и Зла, Созидания и Разрушения потому и вечно, что победы одной из противоборствующих сторон сменяются её же поражениями. Слишком долго безмятежность царила в той области Познаваемой Вселенной, которая контролировалась Магами Пяти Доменов. Выплеск назревал, и Чёрные на сей раз переиграли своих извечных противников, оказались более умелыми и добились своего. А вот надолго добились или нет, и сколь страшны и разрушительны будут последствия Проникновения Адептов Зла — это уже зависело от конкретных ответных действий Звёздных Владычиц. И не только от этого…

Шестнадцать Хранителей поддерживали состояние внутренней отрешённости и не спешили высказываться ещё и потому, что они ждали ещё одну Магиню — саму Эн-Риэнанту. У Звёздной Королевы, пересыпающей в ладонях десятки и сотни Миров, хватает забот, но она обещала прибыть (и послала весть об этом). Звёздная Владычица будет здесь не только потому, что беда пришла в её собственный домен: всё, что так или иначе касалось Третьей, всегда было очень важным для Эн-Риэнанты. Ведь именно там, на этой планете, пресеклись магические воплощения Эндара и Натэны, и именно там, в Мире Третьей, шёл начатый Королевой Поиск.

Шестнадцать Голубых Магов, сидевших полукольцом у магического костра, ждали. Бился в судорогах облечённый по их воле плотью Временный Мир; выплетали огнистый узор яркие языки чародейного бездымного пламени; и стекали в бездну Вечности капли Времени…

Взоры всех собравшихся одновременно сошлись на серой, обрамлённой бахромой сталактитов гранитной стене, перед которой полыхал костёр. Поверхность стены — идеально гладкая, слишком гладкая для естественного образования, — задрожала и чуть выгнулась, словно зеркало воды, из-под которой всплывает что-то огромное. В камне прорисовались очертания человеческой фигуры, и миг спустя Эн-Риэнанта одним плавным движением ступила прямо в пламя.

Звёздная Амазонка совершила боевую трансформацию: её пружинисто-гибкое тело облегала от шеи до пят голубовато-серебристая защитная одежда, за спиной трепетал птичьим крылом короткий плащ цвета чистого летнего неба. Голову Хранительницы венчала небольшая диадема, из-под которой спадали на плечи густые и волнистые чёрные волосы. Нет такого материала, который, не будучи подкреплён магией, устоит перед силой соответствующего атакующего заклятья; но удар меча или стрелы, или даже лазерного луча кольчуга или кажущийся воздушно-непрочным плащ Звёздной Амазонки выдержат с лёгкостью. А магия — защитная магия — уже была взведена, и способный видеть различил бы контуры накинутого на эскиню заклинания, прикрывавшего и тело, и кажущуюся незащищённой голову.

Материальная форма оружия у Магов Высших Рас — как, например, клинок на поясе Королевы или её доспехи — всегда служила отправной и опорной точкой для сотворения невероятных по мощи оборонительных и наступательных боевых заклятий. Голубую Молнию удобнее метнуть с лезвия — концентрация Силы выше; и колдовской щит сподручнее наложить на те же латы. И почти всегда эски предпочитали холодное оружие, наследие седых времён — технические устройства вносят погрешности в тонкую и точную вязь заклинаний.

Магиня стояла среди коснувшихся её облитых серебристой чешуёй ног лепестков пламени. Колдовской огонь бессильно и безвредно лизал магическую защиту, и алые блики, падая на холодную голубизну металла, приобретали фиолетовый оттенок. Королева помнила, кем была её мать, но она также знала, кто её отец. Эн-Риэнанта шагнула к ожидавшим её, чуть прикрыла глаза, и сознания всех Магов синхронно, без принуждения, распахнулись для восприятия, понимания и общения: так цветы раскрываются навстречу первым лучам утреннего солнца.

Никаких внешних признаков почитания выказано не было — творящим и разрушающим Миры нет нужды в подобострастных поклонах. Прибыла первая среди равных — и легко читаемые ауры Голубых Хранителей спокойно отметили это как существующую данность. Следуя этикету, эски встали при появлении Звёздной Владычицы и Королевы Объединения Пяти и сели только после того, как Эн-Риэнанта опустилась на приготовленное для неё место в середине полукруга, между Торис, Главой фратрии Ливня, и Кавэллой, Главой фратрии Ночи. Окраинная система Жёлтой звезды Привычного Мира Галактики располагалась на стыке зон ответственности этих фратрий, и Кавэлле с Торис в первую очередь следовало обеспокоиться происходящим там.