Здесь, в глубине континента, их отлет был не так заметен, и даже местные обитатели не так бросались в глаза, как прежде; их брачные весенние песни закончились, на смену яркому летнему оперению постепенно приходили более мрачные зимние тона. Как будто стараясь компенсировать отсутствие птиц, их ярких расцветок, начали распускаться полевые цветы, наслаждаясь тем, что самая сильная летняя жара сошла. Бабочки мелькали среди астр, подсолнечника и золотых шаров, привлеченные костром оранжево-пурпурных тонов. А под листьями их поджидали полевые пауки.

— Итак, когда меня познакомят с Атисом Джонсом?

— Будет проще всего, если ты поговоришь с ним за пределами штата. Завтра во второй половине дня мы заберем его из Центра заключения округа Рич-ленд, пересадим во вторую машину на заднем дворе клуба «Кэмпбелл'с Кантри Корнер», чтобы подстраховаться от любопытных. Оттуда я отвезу его в безопасное место в Чарлстоне.

— А кто второй водитель?

— Сын того старика, что будет присматривать за нашим парнем. Он надежный человек, толк в этом знает.

— Почему бы не засунуть его куда-нибудь поближе к Колумбии?

— В Чарлстоне у нас больше шансов с точки зрения его безопасности, поверь мне. Ему будет лучше на востоке, в гуще негритянского окружения. Если кто с вопросами появится, мы тотчас же об этом узнаем, и у нас будет полно времени, чтобы его перепрятать, если понадобится. В любом случае это временно. Не исключено, что мы поместим его в более безопасное место или приставим телохранителя. Посмотрим.

— Ну, а что он сам говорит? — поинтересовался я.

Эллиот покачал головой, потер глаза грязными пальцами.

— Он говорит, что у него с Марианной была интрижка.

— Они были любовниками?

— Ничего серьезного. Атис думает, что она использовала его, чтобы позлить папочку и брата, и его это вполне устраивало, — он прищелкнул языком. — Чарли, мой клиент не суперобаяшка, если можно так выразиться. В нем двести фунтов веса, сверху — дырка рта, снизу — дырка ануса, и порой между ними нет большой разницы. По его словам, в ночь гибели девушки, они трахались в лесочке. Они поссорились, она побежала в чащу. Он пошел за ней, думал, что они потерялись, а потом нашел ее с пробитой головой.

— Оружие?

— Подручное средство: тяжеленный камень. Полиция арестовала его, при этом у него на руках и одежде были следы крови, частички пыли и осколки камня, совпадающие с орудием убийства. Он подтвердил, что прикасался к ее голове и телу, когда обнаружил ее и оттащил камень от нее. На его лице была кровь, но это совсем не те следы, которые могут появиться, пока ты кого-то уродуешь глыбой. У нее внутри не обнаружено следов спермы, хотя были признаки смазки презерватива, такой же презерватив был обнаружен у Атиса в портмоне. Похоже, секс был по обоюдному желанию, но опытный прокурор может представить дело как изнасилование. Ну, типа, они договорились, потом она передумала, а ему это не понравилось. Не думаю, что это выглядит убедительно, но уверен, что они попытаются протолкнуть свою версию любыми способами.

— Думаешь, найдутся факты, чтобы посеять семена сомнения у присяжных?

— Возможно. Я ищу опытного свидетеля, кто разбирается в характере следов крови. Обвинение со своей стороны будет подыскивать человека с прямо противоположными показаниями. Ведь здесь обвиняется черный мужчина в убийстве белой девушки из клана Ларузов. Здесь все вокруг этого крутится. Обвинение постарается пригласить в присяжные белых со средними доходами, немолодых или пожилых, для кого этот парень — страшилище. Самое лучшее, на что мы можем надеяться, это как-то разбавить состав, но...

Я так и знал! Всегда есть это «но». Не бывает сюжетов без «но».

— ...за всем этим есть старая история, этакий скелет в шкафу, самый худший, какой можно придумать.

Он щелкнул по стопке папок на кухонном столе. Я проглядел полицейские отчеты, показания свидетелей, расшифрованные стенограммы допросов Атиса Джонса в полиции, даже фотографии с места преступления. Но мне попадались и ксерокопии страниц из книг по истории США, вырезки из старых газет, книг по истории рабства и выращивания риса на Юге.

— Здесь мы имеем дело с кровной местью, — заключил Эллиот.

Сверху лежали папки синего цвета с материалами, собранными полицией сразу после гибели Марианны Ларуз, и показаниями свидетелей. В зеленой папке хранилась подборка исторических сведений, рядом лежала тонкая белая папка. Я открыл ее, внимательно рассмотрел фотографии и аккуратно закрыл. Я еще не был готов разбираться с отчетами о состоянии, в котором обнаружили тело девушки.

Однажды мне уже приходилось заниматься адвокатской работой, так что я довольно ясно представлял, что ждет меня впереди. Ключевым моментом здесь был, конечно, Атис Джонс, по крайней мере вначале. Обвиняемые часто рассказывают следователю то, что не всегда сообщают даже своему адвокату. Иногда это происходит из элементарной забывчивости, а иногда из-за того, что они больше доверяют следователю, чем адвокату, особенно если это модный спец, который перегружен делами и клиентами. А между тем основой основ является правило, что адвокату сообщается вся возможная информация — и благоприятная, и не очень. У Эллиота уже были показания тех, кто знал Джонса, в том числе школьных учителей и бывших работодателей. Они могли бы помочь сформировать положительный образ его клиента перед лицом присяжных заседателей, так что эта часть работы была сделана до меня. Мне придется проработать вместе с Джонсом отчеты полиции, ведь на их основе будет выстраиваться обвинение против него, но, кроме того, он сможет заметить возможные ошибки или вспомнить о свидетелях, с которыми следствие еще не контактировало. Полицейские отчеты также пригодятся, чтобы проверить показания: в них обычно есть телефоны и адреса всех, с кем беседовали полицейские. А после этого и начнется собственно работа: всех этих свидетелей придется опросить еще раз, потому что обычно в ходе предварительного дознания полицейские их допрашивают поверхностно, оставляя эту работу следователю или представителю прокуратуры. Придется получить показания, заверенные подписью, и если большинство свидетелей готовы что-то сообщить, то гораздо меньшее их количество будет готово поставить свою подпись под кратким изложением своих рассказов без дополнительных усилий с моей стороны. Вдобавок, скорее всего, представители прокуратуры уже с ними побеседовали, при этом у них всегда получается донести до свидетелей мысль о нежелательности предоставления информации следователю со стороны защиты, что создает дополнительные трудности. Принимая во внимание все это, у меня впереди будет немало работы, и вряд ли мне удастся сделать что-либо значительное до возвращения в Мэн.