– Сумимасен. Шитсуреи шимаш'та , – ответил Кай и поклонился. Потом он повторил на родном языке: – Я позволил себе бестактность. Прошу простить меня.

Потом повернулся и направился в зал, оставив поле сражения за Сун-Цу. Тот в свою очередь тоже отвесил низкий поклон, затем покорился сестре Кали, которая решительно взяла его под руку и увела в сад.

Виктор неожиданно обнаружил, что остался один на один с очаровательной японкой. Голубизна ее глаз замечательно контрастировала с пышными, воронова крыла волосами, которые широкой волной падали до пояса. Красоту ее Виктор сразу определил словом «хрупкая»...

Точеная фигурка?.. Нет, это слишком банально.

Она была именно хрупкая, и в этом остром до боли ощущении ее слабости, ломкости было что-то щемящее. Что-то похожее Виктор испытывал, рассматривая изображения женских фигурок на древних японских и китайских живописных работах. Но то были картины, а здесь живая женщина, идеально изящная... Даже дыхание перехватило... Тут он сообразил, что она была сантиметров на десять выше его, однако улыбка ее была добра и приветлива. Сердце быстро успокоилось...

– Благодарю, что вы так успешно завершили эту баталию, – сказал он. – Я сам собирался вмешаться – дело зашло слишком далеко, – но вы опередили меня. Очень рад. – Тут он позволил себе легонько усмехнуться. – Тем более что вы обошлись с ними с неподражаемым великодушием. Я бы так не смог.

– Я тоже заметила, что вы решили оказать поддержку вашему другу. – Она поколебалась, словно пыталась подобрать более удачное английское выражение. – Я испугалась, что вы повели бы себя несколько... э-э... решительнее, чем следовало. Я хотела выставить их обоих. Чтобы не нарушали спокойствия... Им пришлось замолчать – это наш старый обычай! – иначе их ссора нанесла бы мне оскорбление. Так надо говорить? Нанести оскорбление?– Она улыбнулась.

Виктор тоже улыбнулся, пожал плечами, но не нашел, что бы ответить.

– Ваш друг Кай храбр и благороден. К тому же у него прекрасные манеры, – продолжила незнакомка. – Сун-Цу хитер. Не думаю, что этот спор в конце концов окончится так безболезненно, как в этот раз.

– Вы совершенно правильно оценили Кая. Должен признать, что и его двоюродного брата вы разгадали. Только, может быть, здесь уместно более сильное слово. Коварный... Если они еще раз сцепятся – ой, прошу прощения, – начнут выяснять отношения, я обязательно воспользуюсь вашим приемом.

Виктор почувствовал себя более свободным и решил, что пришла пора представиться.

– Кстати, позвольте... Женщина рассмеялась:

– Я знаю, кто вы. Виктор Ян Штайнер-Дэвион, наследный принц Федеративного Содружества, командир Десятой гвардейской лиранской когорты.

– Боюсь, вы ставите меня в неловкое положение. Я же не знаю, как вас звать.

– Зовите меня Оми.

«Оми? Знакомое имя. Я уже где-то встречал его», – подумал Виктор и склонился к ее протянутой руке.

– Очень рад познакомиться с вами, Оми. Я бы очень хотел выразить свое удовлетворение по-японски, но, к сожалению, я не силен в этом языке.

– Согласно классификации Найджерлинга наш язык считается одним из труднейших. Нет ничего зазорного в том, чтобы не знать его.

Виктор нахмурился.

– По-видимому, вы знаете обо мне куда больше, чем я о вас. Сказать по правде, я ничего о вас не знаю. Я мог бы предложить интересный способ восполнения подобных пробелов. Что, если нам прогуляться по саду?

Виктор заметил, что она уже совсем было собралась опереться о предложенную им руку, как вдруг кто-то резко пристукнул каблуками на террасе. Они оба обернулись и увидели Хосиро, который с мрачным видом смотрел на них.

– Принц Виктор, прошу простить меня, – тихо сказала Оми, – но мне следует оставить вас. Возможно, у нас появится более благоприятный случай... заполнить пробелы.

Она ушла. К принцу подошел Хосиро. Виктор, игнорируя угрюмое выражение на его лице, порывисто спросил:

– Кто она, Хосиро? Почему она должна была оставить террасу?

Тот ответил глухо, как бы не своим голосом:

– Она моя сестра, Виктор Дэвион, и ты больше никогда не увидишь ее.