– Иногда зимой в Лутлии такое случалось, – пробормотал Даг. – Кто-нибудь проваливался под лед, а друзья или родичи пытались вытащить беднягу и проваливались сами… один за другим, вместо того чтобы бежать за помощью или за веревкой. Впрочем, предусмотрительные дозорные зимой всегда носили обмотанную вокруг пояса веревку, так что если кто-нибудь проваливался под лед... ладно, не важно. Труднее всего в таких случаях бывало тому, кто останавливался. Держу пари: старшие дозорные поняли, что к чему.

Грифф сморгнул слезы и благодарно склонил голову. Сглотнув, чтобы справиться с голосом, он продолжал:

– Мы с Орнигом договорились, что он останется, а я отправлюсь за помощью. Как же я мчался! Только лучше бы остался я, потому что когда мы добрались сюда, веревки на пленниках были разрезаны – Орниг, должно быть, пытался уложить их поудобнее, – но сам Орниг лежал на земле. Он, наверное, попытался что-то сделать... – Помолчав мгновение, Грифф добавил: – Понимаешь, он неравнодушен к Брин.

Даг понимающе кивнул и отошел от Копперхеда, чтобы лучше разглядеть: что же происходит среди деревьев. Если бы еще удалось найти ствол, на который можно опереться... не на медичию, конечно, каждая веточка которой ощетинилась грозными тройными шипами. Рука Дага нащупала подходящую ветку молодого деревца дикой вишни. Ухватившись за нее, он огляделся. Между одеялами, расстеленными там, где земля была посуше, двигались трое или четверо дозорных, среди которых Даг узнал лучшую целительницу отряда. Даг насчитал восемь неподвижных тел.

«Все больше наших подвергается опасности...»

Впрочем, кто-то уже разжег костер и что-то кипятил в котелке – воду для питья или целебный отвар.

Все это хорошо, но все равно в открывшейся Дагу картине было что-то неправильное... ох, вот что!

– Почему вы не перенесли их прочь с этой оскверненной земли?

За то время, что Грифф рассказывал, Мари, Дирла и Рази успели спешиться и окружили Дага, внимательно слушая. Рази все еще держал поводья коня Утау; тот щурился от света, с трудом удерживаясь в седле. Даг подумал, что пострадавший дозорный вряд ли воспринимает то, что слышит.

– Мы пытались, – ответил Обайо. – Но только стоит унести кого-нибудь из них больше чем на сотню шагов отсюда, они перестают дышать.

– Ну и затряслись вы, должно быть, когда такое обнаружилось, – сказала Мари.

– Еще бы, – горячо согласился Обайо. – К тому же в темноте, в середине ночи...

– И если убить кого-нибудь из глиняных людей там, в норах, наши начинают стонать во сне, – мрачно добавил Грифф. – Проклятие, такое слушать не слишком-то приятно. Так что мы больше этого не делаем.

– Я-то думал, – сказал Обайо, – что если... когда Злого уничтожат, его власть над Даром лопнет сама собой. Я собирался оставить нескольких человек присматривать за пострадавшими, а отряд вести дальше, как только вернулись бы разведчики и стало ясно, что нужно делать дальше. Только... вы говорите, что и без нашей помощи прикончили Злого, а Дар этих бедолаг все еще скован.

– Злого убила Дирла, – сказал Даг, – разделяющим ножом Мари. Твой первый личный успех, да, Дирла? – Какой позор, что поздравления, которых девушка заслужила, оказались оттеснены на задний план этим новым несчастьем...

Дирла рассеянно кивнула. Хмурясь, она смотрела мимо Дага на распростертые на одеялах тела.

– Может быть, Злых было больше? И поэтому связь с пленниками прошлой ночью сохранилась?

Даг попытался логически обдумать такую ужасную возможность, но его мозг, как ему показалось, успел уже превратиться в кашу. Внутреннее чувство говорило «нет», но объяснить словами, почему это так, Даг не смог бы ни за что на свете.

Ему на помощь пришла Мари.

– Нет, наш Злой обратил бы все силы на борьбу со вторым вместо того, чтобы гоняться за фермерами и Стражами Озера. Злые не объединяются друг с другом – они друг друга едят.

Что ж, это верно.

«Только дело в чем-то другом».

– Я так и думала, – сказала Дирла, – только почему тогда наши не освободились, когда Злой подох, как бывает с крестьянами и глиняными людьми?

Вот это-то и сводит с ума... Стражи Озера... должно быть, дело в том, что все пострадавшие – Стражи Озера.

– Ладно, – вздохнул Даг. – Я вот что думаю. Вчера нам удалось напоить этих бедняг. Если мы сможем вливать в них воду и какую-то пищу – жидкую кашу, суп, – может быть, нам удастся выиграть немного времени.

– Мы это и делаем, – сказал Обайо.

«Да будет благословенна ваша догадливость».

Даг кивнул.

– Выиграем время на размышления. Пока будем настороже, дождемся возвращения разведчиков – вот тогда и решим, что делать. Может быть, разделим отряд – часть отправим помогать жителям Рейнтри навести порядок, а остальных – сразу же домой, чтобы на Олеану не свалилась такая же беда из-за нехватки у Громовержца людей для дозора.

Ползучая паника из-за этого неестественного положения среди и так уже встревоженных Стражей Озера была явно заразительной. Даг и сам не смог бы сказать, вызвано ли его болезненное беспокойство состоянием жертв Злого или ухаживающих за ними дозорных.

– Проклятие, хотел бы я, чтобы здесь была Хохария. Она все время имеет дело с Даром. Может быть, она сообразила бы, что делать. – С тем же успехом Даг мог бы пожелать, чтобы стая стервятников спустилась вниз, подхватила его и отнесла домой. Он вздохнул и окинул взглядом своих измученных унылых товарищей.

– Все, кто участвовал в нападении на Злого, свободны. Отправляйтесь в лагерь – поешьте, отоспитесь, вымойтесь. Утау, ты числишься среди пострадавших, пока я не решу, что ты в норме. – Вот и еще одно основание пожалеть об отсутствии умелого целителя...

Утау нашел в себе силы проворчать:

– Это мне нравится! Хоть Злой и поцарапал меня, тебя-то он поцарапал не в пример сильнее! Я знаю, как плохо мне, и понять не могу, почему ты до сих пор на ногах?

Вникать в этот вопрос Дагу не захотелось бы, даже если бы его голова еще работала. До него только теперь дошло, что Утау оставался единственным, кроме него самого, дозорным, чей Дар был открыт, пусть и не по его воле, в тот момент растерянности и ужаса прошлой ночью, когда Даг и Злой оказались соединены. Что тогда уловил Утау? Явно не безнадежную попытку Дага, в свою очередь, разорвать Дар твари. Даг решил пойти на уступку.

– Пока Рази не скажет, что ты в порядке. – Рази ухмыльнулся и с признательностью помахал рукой; Утау фыркнул. – Я и сам собираюсь вскоре прилечь, – добавил Даг.

– Здесь, на оскверненной земле? – с сомнением протянул Саун.

– Я не хочу оказаться в миле отсюда, если что-нибудь неожиданно изменится.

Мари потянула Сауна за рукав и шепнула:.

– Если уж он добровольно соглашается лечь, не спорь с ним по мелочам. – Мари многозначительно кивнула Сауну на Дирлу, и тот, словно внезапно прозрев, подошел к девушке.

– Прошлой ночью я спал больше, чем ты, Мари, – сказал Даг.

– Не знаю, Даг, что было прошлой ночью, когда ты свалился, но сном это уж точно не было. По крайней мере спящего человека можно разбудить.

– Погодите, о чем это вы? – спросил Обайо.

Утау выпрямился, опираясь на луку седла, и насмешливо посмотрел на Дага.

– Прошлой ночью Злой почти вырвал мой Дар. Даг вмешался и заставил Злого переключиться на него.

– Злой тебя порвал? – спросил Обайо, брови которого полезли на лоб.

– Немного, – признал Даг.

– Разве это не похоже на то, чтобы немножко умереть?

– Кажется.

Обайо неуверенно улыбнулся, заставив Дага подумать о том, насколько он сейчас похож на труп. Красавчиком он не выглядит, это уж точно. Сделал бы его вид глаза Фаун все равно счастливыми?

«Бьюсь об заклад: сделал бы».

Ему представилась яркая картина: какая радость расцветет на лице Фаун, когда он подойдет к их шатру после окончания всего этого... Выронит ли она работу из рук, чтобы кинуться в его объятия? Это была первая приятная мысль, посетившая его за последние часы. Да что там часы – дни. Даг подумал, что он, кажется, заснул стоя, но тут чей-то голос разрушил сладкий образ, и тот утек, как вода между пальцев. Даг почти вскрикнул, пытаясь вернуть сновидение... но вместо этого заставил себя глубоко вздохнуть и прислушаться.