— Да, мэм, — уныло произнес Старрет, когда они с Лок покидали комнату.

И вовремя.

Потому что Келли уже кончала. Том это чувствовал, продолжая совершать медленные эротические движения.

Она пыталась сдержаться — но все же стонала, и это заводило самого Тома.

И он начал двигаться быстрее. Сдерживать себя он больше не мог. Кровь побежала по венам, и его охватила волна острого наслаждения.

Секс. Это был секс. Только секс.

И, надо сказать, просто непередаваемый.

Том знал, что он должен был бы радоваться. Красивая женщина пришла к нему, не скрывая своего желания.

И ему не было нужды приглашать ее на ужин, развлекать разговором.

Он мог бы сейчас просто натянуть шорты и уйти.

И он почти сделал это. Почти ушел, не произнеся ни слова.

Но только почти. У самой двери он совершил ошибку — повернулся и посмотрел на Келли. Она стояла около шкафа, продолжая тяжело дышать, в мятой юбке, со спутанными волосами. И он снова захотел ее. Захотел того, что было физиологически невозможно. Не так скоро. И тем не менее…

— Не запирай дверь в свою спальню, — сказал ей Том; его голос все еще был неровным, — если хочешь, чтобы я пришел к тебе сегодня ночью.

Она бросила на него умоляющий взгляд:

— Том, пожалуйста, мы могли бы…

Он не хотел сейчас ничего слышать, не хотел говорить. В конце концов, именно таких отношений она и хотела.

— Нет, — отрезал он и стремительно вышел.

— Джо, не окажешь ли мне одну услугу? — спросил Том. — Сможешь через пятнадцать минут подбросить меня на железнодорожную станцию?

Келли встряхнула лед в стакане с лимонадом и только потом повернулась к Тому.

Он смотрел на Джо; в его фигуре, в желваках на скулах чувствовалось напряжение. Сейчас Том был одет лишь в джинсы, футболку, бейсбольную кепочку и шлепанцы.

— Мне нужно взять внаем грузовой фургон с затененными окнами; Джаз хочет создать в нем пост наблюдения, — объяснил он. — Нужный фургон я нашел только в Суомпскотте, но они открыты только до двенадцати. Следующий поезд до Суомпскотта через двадцать две минуты.

— Ты проделаешь весь обратный путь от Суомпскотта один? — удивилась Келли.

Взгляд Тома чуть задержался на ней. Келли успела причесаться и привести в порядок свой макияж. Вряд ли Том догадывался, что она разрыдалась после его ухода — такого холодного, такого внезапного. Словно он имел дело с…

Келли кашлянула.

— Вдруг у тебя снова закружится голова?

— Не закружится, — ответил он. Джо, который уже намеревался было подняться, передумал.

— Ты уверен, что достаточно хорошо чувствуешь себя для этого?

— Я чувствую себя великолепно, — раздраженно бросил Том. — У меня болит голова, но я потратил три часа, разыскивая этот фургон по телефону. Если бы у меня не было от этих звонков головной боли, это было бы чудом. И если я опоздаю на этот поезд…

— А почему бы мне не отвезти тебя в Суомпскотт? — спросила Келли. Ее губы пересохли от страха — и что он откажется, и что он согласится. О чем они будут говорить на протяжении сорокаминутной поездки? — Ты можешь не успеть на поезд, Том. А я доставлю тебя прямо на место.

Он отрицательно покачал головой.

— Спасибо, но нет. Я тебя об этом не просил.

— Не просил. Я сама вызвалась.

Джо и Чарлз удивленно переводили взгляд с Тома на Келли, подозревая, что в их диалоге есть какой-то потаенный подтекст — но, к счастью, они его не могли разгадать.

— Спасибо, но нет, — повторил Том. — Джо, так ты отвезешь меня к поезду?

Келли резко поднялась, чуть не уронив стул.

— Черт побери! То, что я сказала прошлой ночью, вовсе не означало, что мы никогда не должны разговаривать друг с другом. Я хочу, чтобы мы остались друзьями, Том!

Том не шевельнулся, никак не отреагировал, даже не моргнул.

Этого Келли вынести не могла. Черт с ним, что отец и Джо смотрят на нее. Она подошла к Тому и поцеловала его — долгим и глубоким поцелуем.

— Моя дверь будет открыта сегодня ночью. — Ее голос задрожал от еле сдерживаемых чувств. — Но если ты придешь, будь готов поговорить.

И она скрылась за дверью.

Чарлз решил проехаться до станции вместе с Томом и Джо.

Поскольку доехать до станции можно было всего за три минуты, было решено по дороге остановиться в магазинчике при пасеке: Том хотел купить бутылочку пепси, чтобы утихомирить головную боль, определенно усилившуюся после той сцены, что устроила ему Келли.

Сидя на заднем сиденье, Чарлз пытался уверить себя, что все увиденное его не касается. Его дочери уже тридцать два года; если у нее и существуют какие-то отношения вне брачных уз, это не его дело. В конце концов, на дворе двадцать первый век. Ему самому не следовало идти в церковь со своей первой женой, Дженни, — это избавило бы его от кучи неприятностей и сохранило бы немало денег.

Том вернулся к машине с бутылкой пепси в руке, и вскоре Джо уже катил по Норд-стрит.

Подъезжая к станции, Чарлз вдруг вспомнил другую поездку, на поезде, которую он совершил вместе с Джо во Франции. С ними была Сибела, а также Люк-младший, этот недоносок. Они получили шифрованное сообщение по специальной частоте французской службы Би-би-си. В сообщении было задание разрушать коммуникации немцев, чтобы не допустить переброски войск. Бои во французской глубинке становились все свирепее, и немцы спешно перебрасывали пополнение по железной дороге.

Джо попросил Чарлза пойти с ними. В тот вечер у них не хватало людей. Джо и Сибеле требовалась помощь, а Люка-старшего, Мари и Доминик не было дома.

Нога у Чарлза уже слушалась достаточно хорошо, и он передвигался без палки. Была некоторая ирония в том, что именно в эту ночь Джо поначалу планировал перевести Чарлза через линию фронта. Передача Би-би-си поломала эти планы.

Положение осложнялось тем, что не прошло и недели с того самого дня, когда Джо понял, что Сибела пришла к нему лишь потому, что была отвергнута Чарлзом. После этого все хозяйство дома Сибелы словно рухнуло. Неудивительно, что Люк-старший, Мари и Доминик ушли.

Поначалу Чарлз отказался помогать. Что он мог сделать? О взрывчатке и подрыве поездов он не знал ничего. Кроме того, как он и говорил раньше, он вовсе не был героем. Свой лимит героизма он уже исчерпал — и спасибо за внимание.

Но вечером, когда настало время идти, Чарлз обнаружил, что спешно одевается. Оставить этих двоих без своей помощи он не мог.

Сибела дала ему пистолет и буквально навязала еще один. Свой «вальтер» она спрятала на поясе брюк. Сибела была одета в мужскую одежду, лицо она намазала сажей.

Идти по городу оказалось страшно. Постоянно приходилось прятаться от немецких патрулей в тени домов, затаив дыхание и не выдавая себя ни единым движением. Единственная ошибка могла стоить им всем жизни. Это невероятно изматывало и истощало нервную систему. Неужели Джо и Сибела проделывали это почти каждую ночь?

Потом они быстро пошли к деревне, находившейся у самой железной дороги. Путь охранялся — немцы ожидали партизан.

Но Сибела задумала поставить мины прямо рядом с немецкими казармами, возле станции, поблизости от окраины города. Можно было почти гарантировать, что это место немцы не охраняют.

Джо заложил мины под рельсы, Люк-младший заминировал дрезину. Пока эти двое делали свое дело, Сибела и Чарлз следили за тем, что происходит вокруг.

Чарлзу было страшно. Не за себя. За Сибелу. И ему очень не нравилось то, что происходило вокруг. Как никогда раньше, он хотел домой…

Когда машина Джо, подъехав к железнодорожной станции, остановилась, Том сказал:

— Спасибо, что подвезли.

Джо лишь молча кивнул.

Открыв дверцу, Том выбрался из машины.

Чарлз поспешно опустил стекло:

— Кстати, чуть не забыл. Если ты обидишь Келли, я тебя убью. Медленно и мучительно.