— Не нравится мне этот Конор, — заявила Клер, когда Мэгги со своим кавалером покинули двор.
— Мне тоже, — поддержала сестру Элли.
— Но Мэгги он нравится, — произнесла Рита. — Вот в чем проблема.
Глава 14
— По-моему, все прошло нормально, — проговорила Мэгги.
— Нормально? — Конор остановил машину на красный свет. — Предупреждать надо, что у тебя такие родственнички!
— Да, играют они жестко.
— Жестко? Не то слово! Твоя мать, казалось, готова была меня убить!
— Смотри не говори ей этого, — поморщилась Мэгги. — Она станет еще невыносимее.
— Когда я их увидел, я решил, что ты приемная дочь. Светофор поменялся на зеленый, и джип тронулся с места.
— Нет. Сумасшедшая кровь Халлоранов пульсирует и в моих венах. Значит, они тебе не понравились? А я думала, что тебе нравятся высокие блондинки.
— Вообще-то мне нравятся маленькие брюнетки.
— Я так и знала, что ты это скажешь!
Она посмотрела на него. Ей нравилось смотреть на него. Воздух в джипе, казалось, был раскален от страсти.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Как что? — удивился он. — Веду машину.
— А кроме этого?
— Пытаюсь представить, как ты выглядишь под этим платьем.
Мэгги и сама сгорала от страсти. На секунду ей захотелось выкинуть что-нибудь хулиганское, но приходилось ждать — скоро они окажутся в более подходящем для этого месте.
Они говорили о погоде, потом снова о баскетболе, потом о транспортной пробке, в которую попали. Но на самом деле они говорили не об этом.
Ни у кого не было такой улыбки, как у нее. Эта мысль приходила к Конору всякий раз, когда он видел Мэгги. Ее улыбка согревала его, словно летнее солнце посреди зимы. Когда она улыбалась ему, глядя на него своими полными тайны глазами, он чувствовал себя так, словно взобрался на Эверест. Ради того чтобы заставить Мэгги О'Брайен так улыбаться, он был готов на все.
Голос ее звучал для него как музыка. У нее был медовый голос, глубокий и выразительный. Ему хотелось ловить эти звуки руками, чтобы они не растаяли в воздухе. Она спрашивала его, что будет на ужин, а он слышал ангельский хор. Впрочем, что касается ужина, он продумал все до мелочей. Даже салфетки подобрал по цвету. Пока она будет в прихожей, он зажжет свечи, которые расставил везде, где только можно, включит приятную музыку и откроет шампанское.
Он разожжет огонь в камине. Они сядут на диван и будут вести тихую беседу, глядя на причудливый танец огня. Потом он положит ей руку на плечо, наклонится к ней и поцелует в губы. Этим вечером им будет некуда спешить.
Конор жил на окраине городка в маленьком коричневом домике с огромным гаражом. Трава во дворе была подстрижена почти до самой земли. По обеим сторонам гравиевой дорожки, ведущей к дому, росли деревья, их ветви образовывали над головой довольно низкий свод. У крыльца росли лилии и рододендроны. Нельзя сказать, чтобы во дворе царил особый порядок, но это почему-то даже нравилось Мэгги. Во всяком случае, не удивляло ее.
Что удивляло ее — так это то, что она так нервничала. Ее руки тряслись, и она судорожно вцепилась в сумочку, боясь ее выронить.
«Ты идиотка! — твердила она себе, когда он остановил машину и выключил мотор. — Ты с ним не в первый раз. На его теле не осталось и дюйма, которого бы ты тогда не поцеловала».
Она знала все это. И все равно чувствовала себя как в первый раз.
Он вышел из машины и помог выйти ей. Осматриваясь вокруг, Мэгги произнесла несколько комплиментов в адрес домика и сада, но ее мысли были заняты не этим.
«Соблазняй меня, пои шампанским, заставь забыть обо всем, о том, что сейчас моя родня наверняка обсуждает тебя и приходит к единодушному выводу, что ты не на высоте…»
— Подожди минутку, — попросил он, когда они взошли на крыльцо.
— Здесь, на крыльце? — удивилась она.
— Да. Хочу сделать тебе один сюрприз.
— Ну что ж, если ты так хочешь…
Конор нервно провел рукой по своим волосам, отчего одна прядь встала дыбом. Она пригладила ее. Какими шелковистыми казались его волосы на ощупь!
— Я недолго, — сказал он.
— Надеюсь, — с притворным недовольством вздохнула рва.
Он прошел в дом.
Мэгги подумала о том, что ей никогда не приходилось бывать дома у мужчины. Никогда мужчина не устраивал для нее романтического ужина. Ради этого стоило и подождать на крыльце.
До ее слуха вдруг донесся звон стекла и приглушенные ругательства.
Конор притушил свет, зажег свечи, развел огонь в камине, поставил розы в вазу и поспешил к выходу, как вдруг задел вазу локтем, и в следующее мгновение весь пол оказался в битом стекле, а все вокруг забрызгано водой.
— О Боже, только не это!
Он схватил пригоршню битого стекла, но порезал себе палец и машинально выругался.
— Конор! — Рядом с ним стояла Мэгги. В этот момент он подумал лишь о том, как опасно для нее мчаться с такой скоростью на тонких шпильках. Она наклонилась и подобрала цветок. — Розы?
— Они были для тебя.
— Почему «были»? Они и сейчас есть! Спасибо! — Мэгги понюхала цветок. — Мне нравится!
— В вазе они бы понравились тебе больше, — обреченно заметил он.
— По-моему, они и на полу выглядят неплохо! — улыбнулась она.
— Слава Богу, что это хотя бы произошло на кухне, а не в гостиной!
— Да, слава Богу, — согласилась она.
Он посмотрел на нее, и все планы с ужином и медленным обольщением сразу же улетучились из его головы. Их губы слились.
— Вообще-то я планировал соблазнять тебя всю ночь… — пробормотал он.
Она улыбнулась:
— Ты опережаешь свои планы!
Розы, разбитая ваза, даже ужин — все сразу же было забыто. Единственный голод, который они испытывали сейчас, — это голод другу по другу.
Обычно Мэгги занималась любовью молча. Когда у тебя за стенкой двое детей, волей-неволей приходится глушить стоны, уткнувшись в подушку. Теперь же она не стеснялась ничего.
Раньше во время занятий любовью она обычно представляла, что летает над облаками. Теперь же ей не нужно было это себе представлять. Теперь она с открытыми глазами плыла среди звезд.
— Не надо пиццы, — сказала Клер в ответ на предложение матери. — Я обойдусь салатом.
Они сидели в доме Мэгги за ее кухонным столом, обсуждая ее нового знакомого.
— Снова на диете? — покачала головой Рита. — Ты и так слишком худая!
— Воздержание от еды — часть моего бизнеса, — заявила Клер, отлично понимая, что на самом деле мать спрашивает не об этом.
«Не волнуйся, мама. Никаких наркотиков. Вот уже пять лет».
— Тоже мне бизнес, — поморщилась Элли. — Что до меня, я бы ни за какие деньги не согласилась морить себя голодом.
— А что до меня, — отрезала сестра, — то я за деньги готова на что угодно. Кроме, разумеется, противозаконного.
Николь посмотрела на нее:
— Ты что, вообще не ешь пиццы? Никогда?
— Ну, может, раз или два в год. Когда ее не ешь, то забываешь, что это такое.
— Не думаю, — усомнилась Николь.
Все, кроме Чарли, рассмеялись. Чарли был занят другим — тайком скармливал ломтики сыра собакам под столом. За пару минут Тайгер и Дейта уже успели проглотить столько сыра, сколько Клер съедала за год.
Клер налила себе бокал вина, проигнорировав поднятую бровь Риты. Не надо ее контролировать, Клер знает свою меру — один бокал, не больше, иначе на следующее утро это отразится на твоем лице. Конечно, визажисты знают свое дело — как закрасить и припудрить недостатки, но они ведь тоже не всесильны…
Сэм Делой был одним из лучших визажистов. Это было признано всеми, и поговаривали, что скоро Сэм бросит Нью-Джерси и переберется в Нью-Йорк. Кто мог бы осудить его за это? Клер и сама бы туда перебралась, но пока не приглашают…
— Что-то ты сегодня не в форме, — заявил ей Сэм сегодня утром. — В твоем возрасте следует строже следить за собой.
Клер отшутилась чем-то — что она могла еще сделать? — но ей хотелось расплакаться.
