Сейчас, когда я пишу эти строки, кофе совсем остыл. Наиболее большие и тяжелые частницы осели, сделав верхние слои более прозрачными. Горкой с симметричным горбом осел также сахар (я снова забыл его размешать).
И хотя потребление кофе стало привычным гораздо позднее чая, вокруг процесса приготовления кофе и его потребления сразу образовалась своеобразная аура, чего не произошло с потреблением чая. Именно эта «кофейная» аура позволяет делить людей на любителей кофе и на тех, кто остается равнодушным к этому поистине прекрасному напитку, и далее – любителей кофе делить на тех, кто может иногда выпить чашечку дымящегося совершенства, но делает это по инерции и уж тем более бездушно, оставаясь недостижимым для «кофейной» ауры, которая не терпит равнодушия. Возможно причиной такой разницы в подходах к потреблению этих напитков послужил тот факт, что существует намного больше способов приготовления кофе, и каждый из них несет в себе намного больше эстетического наслаждения для готовящего и для наблюдающего за этим процессом. И это является одним из признаков ритуала, которые пришло время сформулировать.
Границы здесь, как и при любой другой классификации нематериальных сущностей, определить сложно, однако прелесть ритуалов заключается в том, что их определения, выраженные в словах, не являются безликими и приблизительными проекциями понятия, как-то обычно бывает. Неотъемлемой частью любого ритуала является его словесная формулировка. И уже описанное действие, причем описанное не сухим, невыразительным языком, а ярким, красочным, рисующим в воображении живые картины, вызывая в нас ощущение предвкушения, дарит нам минуты блаженства, которые во время ритуала и непосредственной подготовки к нему лишь усиливаются. Важным также является отсутствие деталей в словесной формулировке ритуалов. Предлагая кому-то разделить с вами ставшее священным в наше время действие-спаситель, позволяющий испытать минуты спокойного тихого, не опьяняющего счастья, позволяющее как в сказке заморозить всех не принимающих участие в ритуале лиц, остановить время и вырваться ненадолго из привычной суеты, вы вызовете у каждого слушающего его собственный ассоциативный ряд (о разнице в восприятие я собираюсь сказать в следующей главе), но нарисованные в воображении каждого детали остаются не высказанными, а потому совершенно незамеченными. Главное, что вы вызываете своим описанием ритуала, магическим заклинанием на исполнение, – вы вызываете ауру, определенное настроение.
Да, определение каждого ритуала, это обладающее волшебной силой послание сродни медитации. Человек концентрируется на собственных ощущениях, внимательно следит за приходящими образами-ассоциацими, которые нужны ему, чтобы понять собственное настроение и полностью раствориться в этом ощущении, забыв о деталях. Да, ритуалы в наше время утратили свою магическую природу. Она перешла к их определениям-заклинаниям. Сила, сконцентрированная в словах, направленная на ваше воображение рождает и ряд ассоциированных с действием деталей, и настроение, окутывающую вас ауру. И как любое заклинание невозможно сколько-нибудь точно определить словами в силу его неоднозначности, обусловленной в первую очередь его волшебной природой, так невозможно словами описать ритуалы, т. е. их определения. Слова о словах имеют намного менее выразительной способности, чем слова о действиях. И все же (хотя тебе, мой требовательный читатель, это возможно и покажется тебе теперь несколько противоречивым, в контексте сказанного мною в предыдущих строчках) я отмечу еще несколько присущих ритуалу черт, говоря в большей степени об определении-заклинании ритуала, чем о самом совершаемом действии.
Ритуал – это всегда повторение. Заклинание никогда не служило вызову чего-то, что будет единожды совершено и забыто. Словесное определение никогда не вызовет устоявшегося ассоциативного ряда, если только мы не сталкиваемся с определяемой вещью повсеместно. Заклинание на исполнение ритуала – предвкушение счастья, которое в силу своей неопределенности, не обремененности деталями взывает к высшим формам ощущения – к настроению, тому, что я определил как ауру, которая оставляет приятное ощущение даже в случае, если ритуал так и не был совершен.
Ева выбрала туфли с длинными лентами, которые, будучи завязанными на ноге, обвивают ее, словно змеи, не случайно. Ее внимание сразу привлекло сходство этих туфлей с теми, что носила женщина с сияющей улыбкой. Но это лишь вызвало отголосок той искрящейся улыбки, застывший в выражении легкой растерянности на губах Евы. Покупку она совершила именно благодаря ритуальному действию – завязыванию и развязыванию шнурков. Для женщин поход по магазинам – это само по себе ритуал. И в этом отношении богатство их ритуалов больше нашего, и несколько разнообразнее. Почти любое их действие, связанное с уходом за собой, прекратилось в ритуал: забота о волосах, нанесение макияжа. Даже приготовление и потребление диетического завтрака из стакана морковного сока и яблочного пюре в большей степени ритуального действие, чем поедание шкварчащего омлета с беконом. Но в завязывании этих пестрых лент Ева увидела более красивый и наполненный большим смыслом ритуал, чем прочие обряды одевания. В начале этой главы я описал (о, как хотелось бы мне использовать вместо употребленного мною глагола более красочный – «нарисовал») картину того, как Ева наконец присев после прогулки по поляне в поисках приглянувшегося ей места, опустилась на землю и начала развязывать ленты своих туфель (распутывать змей, обвившихся вокруг ее белой голени). И в эти моменты она могла полностью сконцентрироваться на своих движениях (а они были плавными, как линии волн на поверхности безмятежного моря в штиль), и от них она шла к ощущению собственного тела.
Возможно тебе, мой дорогой читатель, и показалось столь неуместным подробное описание этого действия, в котором ты не увидел ритуала потому, что в противоположность всем другим ритуалам этот не является распространенным. Но тут я могу лишь пожалеть, что среди тех, кто знаком с йогой и медитацией лишь понаслышке мало тех, кто нашел менее выразительный и, возможно, менее сильный способ к познанию собственных ощущений, к познанию собственного «Я».
Как много схожих по кажущейся на первый взгляд невыразительности проявлений ритуалов можно насчитать, понаблюдав за женщиной на протяжении нескольких часов, особенно часов утренних. Многие из них, пережив болезненный переходный возраст, пройдя сложный, задиристый путь формирования своей женственности из маленького гадкого утенка, которым они являлись в начале этого пути, женщины обратили в ритуал любое действие по уходу за своей внешностью, по уходу за домом и детьми. И более того – некоторые из них превратили большую часть своей жизни в когда-то почти осознанно отобранную последовательность ритуалов.
Да, совсем забыл. В моем определении ритуала я упустил, пожалуй, одну из самых главных частей, отличающих ритуал от любого другого более или менее повторяемого действия, а именно я забыл упомянуть о его медлительности. Похоже, что сам ритуал к этому располагает, ибо подразумевает под собой приятное действие, которое хотелось бы задержать во времени, заставить его замереть, остановиться, дать возможность глубого прочувствовать и сконцентрироваться (вспомните о плавности). И еще (слова приходят так быстро, что я не успеваю все расставить по своим местам), ритуал – почти всегда действие, тяготеющее к красоте. Сервировка праздничного завтрака, посыпания печенья шоколадной крошкой, нежно, плавно, медленно, словно это шоколадный снег кружится над тарелкой, разливание кофе по крохотным кофейным чашкам и добавление в него щепоток корицы – все это, безусловно, ритуалы, призванные сохранить и подчеркнуть в нашей жизни те моменты истинной красоты, без которых человечество не смогло бы долго прожить, по крайней мере прожить счастливо.
Но ко всему тому, что я уже сказал о ритуалах, мой дорогой читатель, а ты, наверное, заметил, что сказал я немало, повторяя сам себя и дополняя, путаясь в смешавшихся в голове словах, я хочу добавить, и этим завершить свой рассказ про ритуалы (рассказ с явными упоминаниями, ибо в завуалированной форме они присуствуют на протяжении всего моего повествования), что ритуалы представляют собой прекрасную возможность отдыха от гнетущих размышлениях о смысле жизни тем, кто устал, запутался, и хочет на время обрести покой. Я сказал «передохнуть», однако я знаю немало людей, которые смысл жизни подменили этим калейдоскопом сменяющих друг друга красивых действий. Но я всегда считал, что красота может существовать только там, где есть смысл. Красота – в непостоянстве…
