В горле першило от бесконечного курения. Он раздраженно выбросил последнюю сигарету, которую только что зажег, в окно пикапа. Поглядев на вход, он увидел мужчину, бодро подходившего к дверям.

Мужчина был настолько не похож на местных жителей, что сразу приковывал к себе внимание. Он был также невероятен в провинциях Южной Луизианы, как эскимос на Таити. Белый пиджак и белые брюки казались чем-то невиданным. Черт возьми, еще и белые туфли! С ума можно сойти! Пижонский красный носовой платок торчал из нагрудного кармана. Волосы тоже были почти белые и такие прямые, словно их только что хорошенько отутюжили. Глаз не было видно за темными очками, но можно было не сомневаться, что они голубые, как небо.

Он взбежал по ступенькам с самоуверенностью человека, знающего, что всякий, кто встретится ему на пути, будет страшно доволен. Он был настолько безукоризнен и настолько выглядел гражданином вселенной, что определенно чувствовал себя как дома где угодно. Он был так отполирован, словно только что сошел с обложки иллюстрированного журнала.

Где-то в глубине желудка Кэш ощутил сильную тошноту, и его худшие подозрения сразу же оправдались: незнакомец столкнулся нос к носу с Шейлой, и она ахнула. Кэш услышал, как она в изумлении произнесла его имя. И в ту же секунду улыбка восторга озарила ее лицо, и Шейла припала к его груди, совершенно счастливая. Они обнялись, и затем он крепко поцеловал ее в губы.

Даже с другой стороны улицы было видно, как она вся сияет, глядя на своего белокурого бога.

Что ж, хотя бы одну чертову проблему он прояснил – девица явно не была в трауре.

Кэш едва не сломал ключ зажигания, когда поворачивал его, чтобы завести мотор. А потом едва не снес дорожный знак, разворачиваясь на третьей скорости. Ему хотелось, чтобы Шейла заметила его. Хотелось, чтобы она поняла, насколько ему безразличен ее великолепный, вылощенный, насквозь фальшивый дружок.

Но, взглянув после своих виражей в зеркальце, он понял, что она его и не заметила. Она была слишком занята своим любовником.

– Бог мой, это же Тара!

Шейла просияла от такого сравнения:

– Нет, это еще лучше, чем Тара! Марк Хоктон, уютно расположившись на пассажирском сиденье машины, взглянул на нее:

– И ты еще лучше, чем Скарлетт.

– Ты очень любезен. Хотя я знаю, что это только комплимент. На самом деле я совершенно измотана, и это видно невооруженным глазом.

Он покачал головой:

– Ты ослепительна. Я даже забыл, что можно быть до такой степени великолепной.

Шейла, оказывается, тоже запамятовала, насколько приятно получать комплименты. Она просияла от удовольствия:

– Если я хорошо выгляжу, то это только потому, что снова вижу тебя.

Они только выехали на приусадебный газон, а Шейла уже принялась сигналить в рожок. К тому времени, как машина затормозила около крыльца, миссис Дан и Гейла уже нетерпеливо ждали на веранде, не понимая, что за переполох.

– Хорошие новости! – крикнула Шейла, выпрыгнув из машины. – Марк приехал. А папу завтра выписывают из больницы.

Марк положил руку ей на талию. Не только от полноты чувства, но и с целью удержать ее рядом – она уже готова была вприпрыжку взбежать по ступеням и болтала без умолку, словно ребенок, впервые побывавший в цирке.

– Вы, видимо, и есть миссис Дан? – сказал Марк, приветствуя экономку. – И это, значит, с вами я беседовал по телефону. Вы сказали, что Шейла поехала в больницу. Там я ее и застал.

– Прибавьте к ужину еще одного цыпленка, миссис Дан. У нас сегодня гость.

– Удивительное совпадение! Я как раз поставила в печь корнуэльских кур с рисовой начинкой. И, как чувствовала, на экстренный случай приготовила одну лишнюю, – улыбнулась миссис Дан, с удовольствием рассматривая очаровательную белокурую пару.

– Прекрасно! Приготовьте, пожалуйста, комнату для нашего гостя.

– Я как раз постелила свежее белье.

– Ну что ж, тогда можете идти к экстра-курам. Мы сами донесем саквояж Марка наверх. Он всегда путешествует налегке.

Миссис Дан скрылась в доме.

– Марк, – сказала Шейла, – это моя любимая подруга Гейла Френсис. Гейла, это Марк Хоктон.

– Я очень рад познакомиться с вами, мисс Френсис. – Марк поднял к губам ее руку и поцеловал.

– Я тоже очень-очень рада, мистер Хоктон, – смущенно сказала Гейла. – Шейла много рассказывала мне о вас.

– Надеюсь, только хорошее? – шутливо спросил Марк, обезоруживающе улыбаясь.

В это время на веранде появилась Трисия.

– Что за идиотский шум? – Она осеклась, уставившись на Марка.

Глаза ее широко раскрылись от неожиданности, но тут же сузились, выражая полное одобрение столь совершенной мужской красоте.

– Привет всем, – сладко картавя, произнесла она и умильно улыбнулась.

– Здравствуйте, – приветливо отозвался Марк. Он привык к тому, что людей ошеломляла его внешность, и никогда не забывал, что выглядит очень эффектно.

Шейла представила их друг другу. Трисия жеманно приложила руку к груди и воскликнула:

– Ты бы хоть предупредила меня, Шейла!

– Я сама не ожидала. Приезд Марка – потрясающий сюрприз.

– Надеюсь, это не причинит вам особого беспокойства? – вежливо спросил Марк.

– О, нет-нет! Это просто в качестве извинения, что я не одета.

– Я нахожу вас совершенно очаровательной, миссис Хоуэл.

– Прошу вас, зовите меня Трисия.

Она с неудовольствием окинула взглядом свое платье.

– Я как раз собралась в город, у нас назначена небольшая встреча на сегодня. Я немедленно позвоню и скажу, что не приеду.

– Только, пожалуйста, не меняйте из-за меня своих планов.

– О нет, даже слышать не хочу о том, чтобы пропустить ужин в вашем обществе. Шейла столько рассказывала о вас, – на одном дыхании протараторила Трисия. – Извините, я вас оставлю на некоторое время. Дорогая, будь добра, принеси мне то платье, которое я просила приготовить. – Последнюю просьбу она адресовала Гейле, прежде чем скрыться за сетчатой дверью.

– Трисия! – недовольно вмешалась Шейла. Но Гейла положила ей руку на ладонь и сказала:

– Ничего-ничего, Шейла. Я все равно пойду наверх, чтобы посмотреть комнату для гостя. А ты побудь с мистером Хоктоном.

– Но ты же не горничная Трисии! В следующий раз, если она будет приставать с поручениями, пошли ее к черту.

– Сначала надо купить ей туда билет, – сказала Гейла, ласково улыбаясь, и ушла в дом.

– Прелестная девушка, – сказал Марк, когда дверь за Гейлой закрылась. – Эта не та самая, которую…

– Да, – кивнула Шейла.

Во время их долгих трансатлантических телефонных разговоров она рассказала ему о Гейле.

– Трудно поверить. – Он покачал головой. – Но ты поистине спасла ее.

– Мы подруги. Она бы тоже сделала это для меня. Марк провел рукой по ее волосам. Его глаза светились любовью и обожанием.

– Это, значит, твое жизненное кредо?

– Ты о чем?

– Спасать людей, которым до смерти необходима дружба? Мне вспомнился один лондонский бродяга, когда-то бежавший из Америки, который был отчаянно одинок. Ты пригрела и его.

– Память подводит тебя. Это именно то, что он сделал для меня.

Она приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

– Я никогда не смогу отплатить тебе за все. Благодарю тебя за приезд. Я даже не представляла, как ты нужен мне, пока не увидела тебя сегодня воочию.

И как всегда, когда не было посторонних, улыбка ее приобрела оттенок горечи и насмешки над собой.

– До того, как вокруг нас снова станет чересчур многолюдно, покажи мне Бель-Тэр.

– С чего начнем?

– Ты говорила, у вас есть лошади?

Когда Шейла спустилась к столу в легком ситцевом платье с оборками из муслина, Трисия уже вела Марка в гостиную. Шейла сразу заметила превращение, произошедшее с сестрой. На ней было выходное платье, гораздо более нарядное, чем приличествовало случаю. Но то, что Трисия выбрала именно это платье, было неудивительно: оно как нельзя более обтягивало ее стройную фигуру и выставляло напоказ тронутую загаром грудь.