Кен прикусил щеку изнутри. Засунул руки в карманы слаксов и вызывающе нахохлился.

– Арифметика тут проста. Наше предприятие пожирает больше средств, чем дает. Контрактов сейчас нет, а зарплату лесорубам Коттон сохраняет неизменной. К тому же дает надбавку за каждое бревно частникам.

– Он никогда на них не экономил.

– Вот поэтому «Крэндол Логинг» и буксует, – ласково произнес Кен. – Я и подумал, что лучше закрыться и не распылять деньги на бессмысленную работу.

Кен был явно не в ладу с логикой, но Шейла не собиралась сейчас дискутировать на эту тему. Коттон всегда был удачливым бизнесменом. Он не мог настолько запустить дела, что они полностью вышли из-под его контроля. Или он просто постарел? Но это уж совсем глупый довод. Как бы там ни было, факт оставался фактом. Каковы его причины, теперь неважно, надо искать выход.

– Нам пора решать, как будем выкручиваться. Деньги должны быть до пятнадцатого числа.

Трисия уселась в кресло и с видом полной беззаботности рассматривала свои ногти. Кен отошел к окну и нервно позвякивал мелочью в карманах брюк.

– Могла бы и мне принести попить, – ворчливо сказал он жене, кивнув на ее стакан.

– Как только ты станешь заботливым мужем, я стану заботливой женой.

«Если они опять начнут перебранку, я просто закричу», – подумала Шейла. Ее нервы уже не выдерживали.

Кен повернул к ней голову и сказал:

– У тебя и у Трисии есть деньги из наследства матери.

– Забудь о них, – сказала Трисия. – Я не собираюсь рисковать своим наследством, чтобы вытаскивать из болота «Крэндол Логинг» или спасать Бель-Тэр. Я лучше продам дом.

– Не смей говорить такие вещи! – Шейла еле сдержалась, чтобы не ударить ее.

Трисия никогда не любила старый дом. Ее теперешнее равнодушие было вполне понятно. Но в одном Трисия была права. Деньги из наследства матери брать нельзя. Если Коттон умрет, эти деньги понадобятся для сохранения Бель-Тэр в будущем.

– А этот парень из Лондона? Шейла удивленно взглянула на Кена.

– Марк? При чем здесь он?

– Он ведь богат, а?

– Я не могу просить у него деньги.

– Отчего же? Ты ведь спишь с ним? Намеренно не замечая оскорбительного вопроса, Шейла твердо заявила:

– Это не обсуждается! Я не могу и не стану просить у Марка деньги.

– Что же тогда нам остается? Возмущенная его снисходительным тоном, Шейла ответила:

– Остается вновь открыть «Крэндол Логинг» и заработать необходимые деньги.

– Не понял.

– Все ты понял, Кен, не старайся быть глупее, чем ты есть.

– Но ты не сможешь это сделать! Трисия фыркнула:

– Это как раз в ее стиле, дорогой. Каждый день сидеть на этой грязной лесосеке. Мама не знала, как вытащить ее оттуда.

– Я запрещаю! – зло оборвал Кен.

Всего минуту назад Шейла не видела никакого выхода из беды. И вот теперь решение сложилось в уме ясное, как кристалл. Вот он, выход! Она сделает это ради отца. И в душе ее воцарится мир. Она не сомневалась, что все получится.

– Ты ничего не можешь мне запретить, Кен, – сухо сказала она. – К завтрашнему дню мне будут нужны все бухгалтерские книги за последние несколько лет, все документы. Контракты, счета, платежки, все-все. Это нужно перевезти в контору на лесосеку.

– Я доведу это до сведения Коттона, – пригрозил Кен.

Шейла ткнула в него пальцем и заявила обвиняющим тоном:

– Ты прав, он должен это знать. А я хочу знать, почему «Крэндол Логинг» всего за шесть лет превратился из преуспевающего предприятия не просто в нерентабельное, но и оказался на грани банкротства.

– Я чувствую, ты хочешь взвалить всю вину на меня, доказать, что закат компании начался в тот день, когда я принялся за дело.

– Прошу тебя, Кен, не ерничай, – устало отозвалась Шейла. – Я не собираюсь никого обвинять.

Кен запустил пальцы в волосы в полной растерянности.

– Но у тебя нет ни малейшего представления о том, как управлять предприятием.

– Я уверена, что смогу разобраться.

– Одним словом, ты непременно решила выставить меня дураком, так? Пока Коттон болен, ответственность за фирму несу я! – закричал он.

– Нес, – холодно поправила Шейла, поднимаясь на ноги. – Если ты претендуешь на то, чтобы быть главой семьи, ты должен был стать им реально в тот самый день, когда отца положили в больницу.

Она вышла из комнаты. Кен глядел ей вслед сквозь дым сигареты. Затем повернулся к жене, которая по-прежнему лениво лежала в кресле, потягивая питье. Она презрительно пожала плечами в ответ на его вопросительный взгляд и снова взялась за стакан.

– Шейла?

– Да?

– Что ты тут делаешь?

– Думаю.

Неуверенно помявшись, Кен сел рядом с ней на качели.

– Я чувствую, что должен извиниться перед тобой, – сказал Кен, глядя вдаль.

Грудь Шейлы приподнялась в глубоком вздохе.

– Мне не нужны твои извинения, Кен. Мне нужна твоя помощь. – Повернувшись, она взглянула в его лицо. – Я должна сделать это. Не перечь мне, а помоги.

Протянув руку, он накрыл ею ладонь Шейлы.

– Я не отказываюсь. Ты и сама знаешь, что я буду помогать. Как руководитель я не состоялся, вот и все. Поэтому женщине приходится становиться на мое место. Такое не каждый день бывает, и пережить это не просто.

Она улыбнулась, чтобы разрядить обстановку:

– Мне надо чем-то заниматься. Иначе я сойду с ума между визитами в больницу. Он ласково сжал ей руку.

– Я знаю, ты привыкла всегда что-то делать. Но боюсь, на этот раз ты собираешься откусить кусок, который не в силах прожевать.

– Да, уж теперь, если я запутаюсь или как-нибудь еще ударю лицом в грязь, ты всегда можешь сказать, что предупреждал меня.

– Это не предмет для шуток, Шейла.

– Я знаю, – мягко сказала она, опуская голову.

– Коттона тоже это вряд ли позабавит.

– Ни в коем случае.

Коттон! Это был ее главный стимул! Он любит Бель-Тэр больше всего на свете. Он пришел сюда как чужак и сделал его своим. Если Шейле удастся спасти Бель-Тэр, возможно, к ней вернутся его любовь и уважение. Может быть, он простит ее за обиду, которую она, сама того не ведая, нанесла ему. Ведь любил же он ее всю жизнь, пока она не уехала в Лондон. Только бы поскорее вручить ему оплаченный вексель и увидеть в его глазах любовь и благодарность. Она хотела этого не только для себя, но и для него.

– Ты волнуешь меня, Шейла.

Услышав столь нежное заявление, она в недоумении взглянула на него. Он сказал почти то же, что совсем недавно Кэш. Только в противоположность последнему Кен ласково улыбался.

– Иногда ты раздражаешь, как гвоздь в стуле, но никогда не оставляешь равнодушным.

– Спасибо. Только не очень понятно. Он придвинулся ближе, так что коснулся ее бедром. Доска под ними тихо качнулась.

– Я хочу сказать, что ты ужасно упрямая. До глупости. Но в этом, наверное, заключена часть твоего очарования. – Он поднял руку и коснулся ее щеки так легко, словно перышком. – Подумать только, мы так мало времени проводим вместе, а еще и растрачиваем его на словесные перепалки.

– У меня уже мозги не выдерживают, Кен. Мне так нужны твоя твердость и поддержка.

Он слегка сжал пальцами ее шею сзади, его глаза искали ее взгляда.

– Ты вселяешь в меня уверенность. Я вытянул дурной жребий, Шейла. Я женат не на своей женщине.

– Не надо, Кен.

– Погоди… – В его голосе послышалось волнение, которое передалось пальцам. Он нагнулся еще ближе. – Я каждый день моей жизни жалею, что не сдержался тогда с Трисией. Она совсем не то, что ты. Она глупа и ограниченна. Она вся на поверхности.

– Кен, прекрати.

– Погоди, мне надо, чтобы ты выслушала. Она даже отдаленно не напоминает тебя. На нее приятно смотреть, с ней хорошо в постели. Но она эгоистка. В ней нет твоей души, твоего огня, твоей тяги к жизни и любви.

Шейла задрожала в ответ на эти слова и, чтобы хоть как-то отгородиться от него, зажмурила глаза.