— Как чертова мать.

— Разве они не должны были чем-то его смазать?

— И так заживет.

— Я могу сбегать в аптеку, взять что-нибудь у Ритта.

Датч пожал плечами.

— Как хочешь. — Он двинулся по коридору, но Уэс его за локоть.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке, Датч?

Датч оттолкнул руку Уэса.

— Нет, черт побери, со мной не все в порядке! — Заметив, что подчиненный ему дежурный офицер навострил уши, он понизил голос до шепота: — На случай, если ты не заметил, напоминаю: у меня выдалось паршивое утро.

Уэс вздохнул и провел пятерней по короткому ежику волос.

— Извини, это был дурацкий вопрос. Слушай, Лилли в порядке, я уверен.

— Угу.

На самом деле Датч опасался, что Лилли больше чем в порядке.

— Вот что я тебе скажу, — продолжал Уэс. — Я сбегаю в аптеку, пока ты там перетираешь с предками Миллисент, возьму какую-нибудь мазь для твоей физии, попрошу Ритта или Мэри-Ли сделать нам бутербродов.

Датч заглянул в лицо Уэсу и не увидел в нем фальши. Давно знакомое красивое лицо его друга. На нем была написана искренняя озабоченность. Вот только Датч в последнее время перестал ему доверять.

— Толковое предложение. Спасибо.

— Без проблем. А теперь дуй туда. Не забывай, это твое шоу.

Последние слова Уэса пробили себе дорогу сквозь толщу безнадежности, в которую погрузился Датч. Уэс прав, это его шоу, но все, включая его самого, казалось, забыли об этом. Что ж, пора им напомнить.

Направляясь по коридору к своему кабинету, Датч расправил плечи и перешел на строевой шаг. Харрис стоял у двери, как часовой. Датч ткнул пальцем в сторону входной двери.

— Твоя машина мерзнет.

Харрис глупо вытаращился на него.

— Сэр?

— Перекур окончен, Харрис. Приступай к своим обязанностям.

— Есть, сэр. — Молодой коп бегом бросился к дверям.

Датч вошел к себе в кабинет в тот самый момент, когда миссис Ганн рассказывала Уайзу и Бегли, что у них не было никаких серьезных проблем с Миллисент, если не считать неправильного питания, но от этого она вылечилась.

— У меня сердце не на месте, как подумаю, что она где-то там в такую погоду, — сказала она.

— Вот почему нам так важно поговорить с вами, миссис Ганн.

Бегли говорил участливым отеческим тоном, и Датчу очень не понравилось, как Ганны реагируют на него. Ничего, пусть Бегли поработает над этим делом денька два-три, и они начнут сомневаться в нем и в эффективности его методов, как сейчас сомневаются в Датче.

— Вы думаете, Бен Тирни — это и есть тот самый Б. Т. из ее дневника? — спросил мистер Ганн.

— Мы в этом пока не уверены, — ответил Бегли. — Агент Уайз рассматривает несколько возможностей. Мистер Тирни — только один из вариантов. Мы должны все тщательно проверить, прежде чем делать выводы.

— Но старый Гас Элмер говорит, что вы опечатали комнаты этого Тирни на его турбазе. Вы там что-нибудь нашли? Что-то из вещей Миллисент?

Датч заметил, как агенты переглянулись в тревоге. На этот раз к мистеру Ганну обратился Уайз:

— Мы опечатали его комнаты, чтобы сохранить возможные улики на случай, если мистер Тирни как-то связан с ее исчезновением. Но это еще не означает, что мы уверены в его причастности.

— Но ничьих других комнат вы не опечатали, — упрямо гнул свое Эрни Ганн. — Сколько еще мужчин в округе имеют инициалы Б. Т.?

Бегли уклонился от ответа, задав встречный вопрос:

— Миллисент когда-нибудь рассказывала о нем?

— Она упоминала о нем.

— В каком контексте?

— Она работает в магазине моего брата, там есть такая знаете, доска объявлений. Вот, допустим, мой брат продав кому-нибудь удочку или, скажем, ружье, а они поймают большую рыбу или свалят оленя, сфотографируют свою добычу и приносят ему снимок, а он его прикрепляет к доске объявлений. Ну, вроде как бесплатная реклама. Вот и статьи Тирни тоже там приколоты, ясное дело. Он у них там самый популярный покупатель. Я думаю, Миллисент видела в нем знаменитость, раз он в журналах печатается, и все такое. Она прямо загоралась всякий раз, как он приходил в магазин. Может, у нее подростковая влюбленность.

— Она когда-нибудь встречалась с ним вне магазина? — спросил Уайз.

— Насколько нам известно, нет. Но теперь мы начали сомневаться. Хорошенькая молодая девушка вроде Миллисент могла увлечься парнем много старше… — Ганн бросил обеспокоенный взгляд на жену. Она всхлипывала в платочек. — Ну, вы меня поняли. — Он откашлялся, прикрывая рот рукой. — А вы узнали, он имел отношение к другим пропавшим женщинам?

— Над этим работает мой коллега в Шарлотте, — ответил Уайз.

— Я заранее извиняюсь за прямоту вопросов, которые собираюсь вам задать, — обратился Бегли к родителям девушки. — Дипломатия — дело долгое, но ведь никто из нас не хочет терять время, верно?

— Верно, сэр. Спрашивайте, что вам нужно. И без того уже слишком много времени даром потрачено.

Датч сделал вид, что не замечает критического взгляда, брошенного на него Эрни Ганном.

— Чем вызваны проблемы с питанием у Миллисент? —спросил Бегли. — Причину установили?

— Мы думаем — давление со стороны сверстников. — Мистер Ганн обращался к ним обоим. — Знаете, как девчонки с ума сходят из-за своего веса.

— У меня дочь-подросток немного моложе Миллисент, — улыбнулся Бегли. — Вечно ей кажется, что она слишком толстая, а весу в ней — фунтов сто, не больше.

— Миллисент довела свой вес до восьмидесяти семи, — слабым голосом проговорила миссис Ганн. — Дальше некуда. Нам пришлось вмешаться.

По просьбе Бегли они изложили ему всю историю болезни дочери и ее предполагаемого выздоровления.

— С ней все в порядке, — заключил мистер Ганн. — Нет, она, конечно, могла сбросить еще пару фунтов, но это из-за тренировок: она же в группе поддержки. Мы почти уверены, она больше не вызывает у себя рвоту. Она от этого избавилась.

Датч не был в этом твердо уверен и видел по глазам Бегли и Уайза, что они тоже не уверены.

— Как насчет мальчиков? — осведомился Бегли.

— У нее есть мальчики. То с одним встречается, то с другим. Ну, вы понимаете, это же подростки. Они увлекаются и теряют интерес так же быстро, как меняют прически, — улыбнулся мистер Ганн.

— Постоянного дружка у нее нет?

— После Скотта никого.

Датч невольно вздрогнул, и агенты это заметили. Они с любопытством взглянули на него и снова повернулись к Ганнам.

— Какого Скотта? — спросил Уайз.

— Хеймера, — пояснил мистер Ганн. — Это Уэсов парнишка. Они с Миллисент встречались весь прошлый год, хотя теперь они не так это называют. Они были вместе, — Добавил он с презрительным смешком к молодежному языку.

— «Были»? — уточнил Уайз.

— Они расстались как раз перед весенними каникулами.

— Вам известно, почему?

— Устали друг от друга, я полагаю, — пожал плечами мистер Ганн.

— Нет, дорогой, — вмешалась миссис Ганн, — между ними что-то произошло, и они из-за этого расстались. Я всегда так думала.

Бегли подался вперед.

— Что именно между ними произошло, миссис Ганн?

— Я не знаю. Миллисент мне не рассказывала. Сколько я ни старалась заставить ее об этом поговорить, она молчала и продолжает молчать. В конце концов я перестала спрашивать, потому что она расстраивалась и начинала отказываться от еды. Я так боялась, что она уморит себя голодом, мне было не до ее ссор с мальчиками.

Прокричи она во весь голос, что две проблемы взаимосвязаны, и тогда эта связь не стала бы более очевидной как для Датча, так и для агентов ФБР.

Первым нарушил молчание Уайз:

— Я ничего не нашел в дневнике по поводу Скотта Хеймера или их разрыва.

— Она начала вести дневник только после больницы. Это часть текущей терапии, — объяснил мистер Ганн. — Психолог сказал, что она должна начать писать. Положительный опыт. — Его губы горько сжались. — Наверно, она думает, что Бен Тирни — это положительный опыт.

— На данный момент у нас нет причин думать иначе, мистер Ганн, — предупредил Бегли более строгим тоном, чем раньше.