– В чём дело, крошка?!

– Всё нормально, всё уже позади. Чья это работа? – кивком головы она показала в сторону Саморы.

– Я сам толком ничего не знаю, но если говорить по большому счёту, то это – наша работа.

И без того большие тёмно-голубые глаза Джейн при этих словах ещё сильней расширились от ужаса. Джон понял, что ему не следовало говорить так.

– Объясни, что ты этим хочешь сказать.

– Джейн, милая крошка, я умоляю тебя, успокойся, я загнул, дело обстоит чуть не так, я тебе сейчас все объясню, только успокойся.

Он выложил всё, начиная со своего круиза и кончая разговором с Робином.

– Вот так, теперь ты знаешь всё, что известно мне и Робину. Какой-то информацией обладает капитан и сама ты. Чтобы всё связать в один красивый узор, нужно понять, прежде всего, что произошло с тобой. Я надеюсь, что ты нам приоткроешь глаза на те события, которые произошли за два часа до старта.

Джон видел, что девушка за время рассказа успокоилась и теперь внимательно слушала его. Он попросил её рассказать о том, что произошло с ней за несколько часов до старта. Но при этих словах Джейн, сидевшая на краю кровати, встала и подошла к иллюминатору, о чём-то задумавшись. Джон понял, что сказал что-то лишнее.

– Джон, я и раньше хотела поговорить с тобой. Тем более, сейчас такой случай.

Джейн замолчала, подбирая слова.

– Я не знаю, с чего начать.

Опять наступила пауза. И вдруг, сама от себя не ожидая, глядя прямо в глаза Джону, она спросила:

– Джон, ты меня не придашь? Можно тебе верить?

Джон понял, что в эту минуту нет смысла что-то утаивать, и, облизав пересохшие от волнения губы, он ответил:

– Я люблю тебя, Джейн. Ради тебя я могу пойти и в огонь и в воду.

– Ого… Не много ли для простой девушки? – спросила удивлённая Джейн, не ожидавшая услышать такой ответ.

– Нет, не много.

Джон подошёл к Джейн, какое-то мгновение стоял в нерешительности, потом обнял её и нежно поцеловал в губы. В первое мгновение всем своим телом он ощущал, как Джейн пыталась вырваться из его объятий, но Джон был настойчив, У Джейн таяли силы и, наконец, она перестала сопротивляться, покорно опустив руки. Но это было лишь затишье перед бурей. Как только Джон выпустил её из своих объятий, в душе довольный победой, тут же получил оглушительную пощечину, отлетев в дальний угол каюты. Летел Джон исключительно эффектно, широко и красиво распластав в воздухе руки, словно пытаясь парить. Сейчас он весил всего сорок килограммов, чем и объяснялся такой «роскошный» полет. Глядя на эти порхания, Джейн залилась смехом.

– Ладно, Ромео, перестань, и без того пока интересно жить на белом свете, – то ли шутя, то ли серьезно сказала она, – мы с тобой собрались говорить, а не целоваться. Пей лучше кофе, а то он окончательно остынет.

Джейн села на кровать, взглядом предлагая сесть Джону в кресло напротив, окутанное густыми мохнатыми ветками разросшегося винограда. Джон покорно сел, поставив рядом кофе и тарелку с бутербродом. Только Джейн открыла рот, чтобы начать разговор, раздался мелодичный звон зуммера связи.

– Алло, Джейн слушает.

– Доброе утро, крошка, – это был голос Робина.

– Привет, штурман.

– Капитан собирает всех на завтрак и заодно, как он сказал, надо обсудить кое-какие проблемы. Ты Джона случаем не видела, я его найти не могу?

– Видела и вижу. Мы с ним пьем кофе.

– Вот нахал! Все, конец связи.

Джон догадывался, что женщины почти всегда говорят правду, и ничего кроме правды, и старался подтвердить это лишний раз. Он в одно мгновение ока затолкал в рот бутерброд, взяв в другую руку чашку кофе. Когда Джейн глянула на него, то увидела парня, очень щекастого, который кое-как двигал челюстями, умудряясь при этом запивать кофе, испуганно глядя на Джейн. Сообразив, она рассмеялась, как ребёнок.

– Утро юмора. Нас ждёт капитан, придётся отложить. Я тебе хочу сказать, чтоб ты зря не ломал голову: я хорошо помню, что произошло со мной, но это не должны знать остальные, я тебе потом расскажу. Ты лучше пытайся понять других.

Несмотря на её воинственность и деловитость, в Джейн сильно было развито женское начало, основанное на элементарном понимании. Зная, что их ждут, Джейн все же села на кровать в ожидании, когда Джон прожует свой несчастный бутерброд, глядя на него с легкой улыбкой. Она встала, когда он допил кофе. При выходе из каюты Джон преградил ей путь, нежно обняв за талию. Джейн его не отталкивала, но когда подняла на него глаза, в них была видна тень волнения и страха.

– Джейн, милая, ты не обижаешься на меня?

В ответ молчание, потом Джон помнил только её синие, а может, тёмно-голубые глаза, загадочные и глубокие, в которых не грех было утонуть….

Джон вошёл в столовую, там уже сидели капитан Смит, штурман Робин и главный механик Дэнил. Тем временем Джейн побежала на кухню, где по своей инициативе работала Руна. Встретившись с капитаном взглядом, Джон приветствовал его легкой улыбкой, на что капитан тоже улыбнулся. Это была одна из странных традиций «Фаера» – не здороваться друг с другом при встрече на завтраке. Но объяснялось это просто: астронавты не любят телячьих нежностей, хотя и непонятно, почему элементарное приветствие «здравствуйте» считалось нежностью.

Вскоре появилась Джейн, а за ней и Руна с подносом. Завтракали молча и быстро, не нарушая традиций будничного космического дня. Но все члены экипажа чувствовали внутренне напряжение, которое передавалось по цепочке от одного к другому. Все ждали предстоящего разговора. Так уж повелось по неизвестным причинам, начиная с появления человека на Тенле, что правду боятся за её прямоту и чистоту. Но она всегда одна.

– Руна, убери посуду и помой пол в капитанской рубке.

Капитан не хотел свидетелей…

«Фаер», ни на мгновение не снижая тяги двигателя, под чутким наблюдением Эпокапа держал курс к родной Тенле, постоянно набирая скорость с ускорением пять метров в секунду. По понятиям космоса, он висел на одном месте, ведь даже луч света считается черепахой во вселенной, который может миллионы лет стремительно мчаться и не встретить ничего существенного на своём пути. Но по своим меркам «Фаер» мчался к Тенле с фантастической скоростью, являясь непобитым рекордсменом, стараясь как можно скорее достичь скорости в полмиллиона километров в час. Великое солнце, загадочные и далекие звёзды, суматошные астероиды, длиннохвостые кометы, могущественные квазары, коварные черные дыры – казалось, что всё замерло на месте, не замечая стараний корабля. Пожалуй, его замечали лишь блуждающие электроны, протоны, всевозможные куски и осколки молекул неизвестного происхождения, мезоны и кварки, ядра и нейтроны, когда, столкнувшись с такой громадиной, они либо становились его частью, либо, получив мощный импульс, отскакивали восвояси по всем законам физики. А «Фаер» не замечал ничего, кроме Тенли…

Капитан внешне был спокоен и нельзя было сказать, волнуется ли он. С минуту он молчал, стараясь подобрать слова как можно точнее.

– Я прочитал отчёт Робина о ходе проведения старта. Для Тенли очень много.

Это означало, что подробный отчёт, по сути, был составлен для капитана, а под словом «Тенля» подразумевалось назойливое и противное в своём недоверии начальство. Капитан продолжал:

– Лишнее сотрется. Джейн, если ты не в курсе тех событий, когда ты спала, можешь с ним ознакомиться. Но собрал я вас на этот разговор по другим причинам. Первое. Я должен вам сообщить то, что вы не знаете. Насколько вам известно, фирма «Космические экспедиции» – полувоенная организация, большей частью работающая на нужды генералов. Но определить истинные цели экспедиций не могу даже я. Наша экспедиция всем казалась исключительно мирной, предполагая строительство города Будущего, оживление и освоение планеты. Но первые сомнения на этот счёт у меня появились сразу после старта, когда я узнал, что наша пресса молчит по этому поводу. Хотя материал для сенсации был превосходный. Месяц назад, находясь на корабле, я зафиксировал приближение большого транспортного корабля, который действительно встал на околопланетную орбиту, и к моёму удивлению, после трёх витков начал снижение и сел на Самору. Эта махина села сюда на неизвестное время, потому что взлететь самостоятельно не могла. Местоположение вы знаете. От капитана этой махины при личной встрече я узнал то, что вы уже знаете. Двумстам парням космического дивизиона предстояло возвести мощную лазерную пушку с ядерной накачкой, с помощью которой можно было бы жечь Тенлю. И это не было бы самоуничтожением, потому что мы с вами строили первую очередь военного городка и городка строителей, которые должны были в очень короткие сроки возвести четыре города. Амирцы, оттягивая на Всемирном конгрессе решение вопроса об оживлении Саморы, нелегально сами хотели единолично захватить всю планету в свои руки, сделать здесь единое государство, эвакуировать только лучших людей Амирии и трудолюбивых и талантливых рабочих, создав идеальную структуру государства. После этого можно было и диктовать любые условия Тенле под угрозой её полного уничтожения путем сожжения. Я не знаю, какие последствия после взрыва будут на этой планете, но я своей шкурой чувствую, что и нам не поздоровится на Тенле после возвращения. Видимо, там сейчас огромный скандал международного значения, хотя истинных целей, думаю, мир не узнает. Мы – единственные свидетели этого случая. Нужно быть готовым ко всему. Я приношу извинения, что скрыл это от вас, но после долгих раздумий я счёл нужным не говорить вам об этом, все равно ничего не изменилось бы. А испортить этой информацией нашу теплую атмосферу я мог. И я решил молчать, все равно через два месяца должен был прилететь большой космический лайнер, «Спайдер», последняя модель фирмы «Специальное оборудование». По сообщениям Тенли, там заканчивались последние испытания и через три недели с небольшим он должен был стартовать к Саморе с тремя сотнями строителей, тысячью роботов и десятью контейнерами оборудования и строительными машинами. Разгружать его предполагалось две недели, непрерывно, что говорит о размерах корабля и о спешности строительства. Таких рейсов предполагалось делать много, но сколько, мне не известно.