— Похоже на ломтик сосиски, — заявила Мелинда. — Откуда это?

Холлоуэй махнул рукой людям в камуфляже.

— Сержант Джановец!

— Мы нашли это к северу от поселения, — объяснил коренастый мужчина, стоявший в центре группы. — В маленькой дырке, просверленной в белой штуковине, похожей на пирамиду. Эту пирамиду завоеватели установили на Обзорном хребте.

Мелинда, нахмурившись, посмотрела на Холлоуэя. С начала вторжения прошло чуть больше двух суток.

— Они уже завозят сюда оборудование?

— Как бы то ни было, пирамиду они установили, — сказал Холлоуэй. — И не одну. Похоже, их там целых четыре — по одной к северу, югу, востоку и западу от лагеря.

— И они довольно крупные, — добавил Джановец. — Та, которую мы видели, три метра высотой и два метра в основании, а дырок в ней просверлено не меньше двух сотен.

— Что-нибудь вроде защитной установки? — предположила Мелинда. — Или датчик?

— Вполне может оказаться и тем и другим, — согласился Холлоуэй. — Проблема только в том, что эти пирамиды абсолютно не поддаются изучению. Никакой следящей электроники, никаких источников энергии, никакого металла мы там не обнаружили. Ничего. Кроме этих штуковин. — Он кивнул на коробочку. Мелинда снова заглянула внутрь.

— Сколько их там было?

— Еще четыре штуки — точно, — ответил Джановец. — В верхние дырки мы просто не могли заглянуть. Но большинство отверстий пустовало.

— Значит, если это устройство, то оно задействовано далеко не на полную мощность, — предположила Мелинда.

— Именно так я и подумал, — кивнул Холлоуэй. — И значит, мы должны во что бы то ни стало понять, для чего нужны эти штуковины. Прежде чем завоеватели полностью нашпигуют ими свои пирамиды.

Уже перевалило за полночь, когда Мелинда наконец открыла входной клапан купола, где размещалась биохимическая лаборатория, и усталой походкой пошла к тусклому свету, заливавшему медицинский блок. Ее ничуть не удивило, что Холлоуэй ждал ее здесь. Он сидел на камне, прислонившись спиной к плоской скале.

— Доктр, — пробормотал подполковник, вставая и закрывая свой планшет, — есть какой-нибудь прогресс?

— Есть кое-что, — ответила Мелинда, озирая ряды раскладушек, на которых спали раненые. Большинство попали сюда с ожогами от лазерного оружия завоевателей.

— Не можем ли мы поговорить где-нибудь в другом месте? — шепотом спросила Мелинда. — Чтобы никого не разбудить.

— Конечно, — прошептал в ответ Холлоуэй. — Сюда.

Он провел ее мимо ряда коек и стола дежурной медсестры к огромной занавеси, закрепленной на внешнем краю нависавшего над лагерем скального карниза. Такие занавеси не давали свету просачиваться наружу и демаскировать укрытие. Холлоуэй нашел край ткани, и секунду спустя подполковник и доктор были снаружи, где царила прохлада горной ночи.

— Что вы обнаружили? — спросил Холлоуэй.

— Боюсь, немного, — отозвалась Мелинда. — Этот образец определенно демонстрирует ту же генетическую структуру, что и прочие ткани завоевателей. Но это может всего-навсего означать, что он происходит с родной планеты завоевателей. Клеточная структура чрезвычайно плотная. У человека таким строением обладают только сенсорные ткани и центральная нервная система.

— Органы чувств, — задумчиво пробормотал Холлоуэй. — Может, мы были правы насчет того, что пирамиды могут оказаться датчиками.

— Может быть, — кивнула Мелинда. — Мы не знаем пока, как устроены клетки завоевателей. И еще одно: по структуре образец на удивление однороден, только внешний край состоит из ткани иного типа. Но утверждать, что это яйцо, я не берусь.

— А почему бы и нет?

— Вы хотите сказать, что пирамидки — инкубаторы для завоевателей? Вряд ли. Во-первых, подобных яиц, на сколько нам известно, не существует в природе. Во-вторых, кажется, я нашла у попавшей к нам взрослой особи органы, которые скорее всего являются половыми. Если я права, то завоевателям не нужно размножаться внеполовым путем — почкованием и тому подобные. В-третьих, кто же будет возводить ясли или инкубатор на таком открытом месте, где каждый может к нему подойти? Особенно в зоне военного конфликта.

— Я больше склоняюсь к мысли, что это инкубатор для каких-либо животных, происходящих с родной планеты завоевателей, — проговорил Холлоуэй. — Что, если они привезли злобных монстров, способных отвлечь наши силы от борьбы с самими завоевателями? Эти штуковины неплохо защищены — каждое отверстие прикрыто сетчатой дверцей. Джановецу пришлось ломать замок.

Напрасно Мелинда пыталась скрыть свою дрожь.

— Вы замерзли? — спросил Холлоуэй. — Мы можем пойти еще куда-нибудь.

— Со мной все в порядке. — Мелинда глядела на звезды и прозрачные облачка, плывущие по небу. — Я просто подумала, не опасно ли стоять на открытом месте.

— Никакой опасности, — возразил Холлоуэй. — Я не думаю, что у завоевателей осталась еще техника, способная летать. Уж не знаю, насколько они хороши в космической битве строй на строй, но, похоже, бой в планетарной атмосфере — не их стихия. Напомните мне как-нибудь, чтобы я поблагодарил вашего брата — он очень любезно обеспечил нас «Мокасиновыми змеями».

Мелинда вздрогнула.

— Простите, подполковник. Мы не собирались никому доставлять таких неприятностей.

— Все в порядке, — отозвался он. — Я надеюсь, что им удастся отыскать вашего брата Фейлана.

Мелинда резко обернулась. Лица подполковника было не разглядеть, он был просто черным силуэтом на фоне звездного неба.

— Как вы?.. Вы сказали «Мокасиновые змеи»?

— Вообще-то они избегали этой темы еще старательнее, чем вы, — ответил Холлоуэй. — Но вот уже несколько дней в моей голове брезжила такая догадка. Частная спасательная экспедиция в пространство завоевателей — единственная осмысленная идея, до которой я сумел додуматься. А по вашей реакции я заключаю, что оказался прав.

— Да. — Мелинда вновь подняла глаза к звездному небу. Она думала, есть ли хоть один шанс на то, что Фейлан будет найден? Или же и он, и Арик затеряются во тьме космоса?

— Вы не можете сыграть за них их роль в этой драме, — негромко произнес Холлоуэй, разрушив затянувшееся молчание. — Лучше делать как следует то, что зависит от вас, и надеяться, что они справятся со своей задачей.