Прячьтесь, трусливые создания, на охоту выходит дикий, голодный зверь.
Глава 8 (Б) езжалостный охотник не умеет спать
Ничто не может сравниться с охотой на человека.
Тот, кто узнал и полюбил ее,
больше не обращает внимания ни на что другое.
Э. Хемингуэй
Главный конкурент госпожи губернатора в предвыборной гонке Косолапов Александр Иванович, одетый в домашний турецкий халат, грузно ступал по комнате коттеджного загородного дома. Его внешность полностью соответствовала фамилии. Огромный, неуклюжий, с вечно красным лицом мужчина слыл «своим парнем» и внушал доверие избирателям. Однако все, кто близко знал или хоть раз пересекался с Косолаповым на узкой дорожке знали: под личиной добродушного здоровяка скрывается дикий, неукротимый, опасный зверь – шатун.
Хозяин огромного коттеджа морщился при каждом неловком движении – проклятая грыжа вновь давала о себе знать, мучила, изводила ноющими болями. Однако не только застарелая болячка доставляла сильное беспокойство претенденту на главное кресло региона. Второй день мэр безрезультатно ждал вестей от нового руководителя завода Максима Глыбы. Но Кирилл Спичка, словно сквозь землю провалился. На настойчивые звонки не отвечал, на работе сказался больным и вот уже несколько дней не показывался. Оставалось проверить последнее место, где мог отсиживаться трусливый подлец.
Длительное ожидание Александра Ивановича увенчалось успехом: в коридоре послышалась возня, злобное бормотание, и через секунду двое лысых, обезображенных шрамами качков, втащили в комнату Кирилла. Швырнули нелегкую ношу на мягкий, пушистый ковер под ноги хозяина.
Директор завода скрючился в жалкий комок и трясся мелкой дрожью.
Косолапов смерил испуганного мужчину грозным взглядом, свел густые брови на переносице и пророкотал:
– Что, гнида подзаборная, слинять решил? Прячешься, падла позорная? Совсем своего благодетеля забыл?
Мэр презрительно поднял носком ноги – колонны подбородок Спички. Маленькие тусклые глазки Кирилла забегали, налились слезами.
– Я, я, Вы, Александр Иванович, мы так не договаривались! Как так! Снежную прямо на моих глазах чуть – чуть не расплющило! – Просипел директор и завыл, закатался по полу.
На него было страшно смотреть: губы кривились и бормотали бессмысленные фразы, глаза нервно моргали, все тело дергалось, кривилось, извивалось.
Косолапов брезгливо поморщился и прогудел:
– Цыц, скотина! Не тебе судить, какими способами мне расправляться с врагами. Ну, перестарались чуток парни. Ничего. Давно нужно припугнуть эту наглую, зарвавшуюся бабенку. А ты, падла, уже забыл, как я от тюрьмы спас, когда ты проворовался по крупному у бывшего работодателя? Я тебя на крючок насадил – не сорвешься. Будешь исполнять все, что скажу. Зря, что ли ты в доверие к Глыбе втирался так долго и упорно?
Одутловатое лицо хозяина побагровело и по цвету напоминало перезревший помидор.
– Давай уже обрадуй меня: сильно Снежная испугалась? Небось, поджилки затряслись, как у тебя сейчас?
– И-и – ссспугалась, конечно. Но быстро справилась с собой. Виду не подала. Смелая баба. Если бы не проворный охранник, глава вообще уже была бы на том свете. За что мне это? За что? – Проблеял Спичка и снова завыл.
Александр Иванович поморщился, покривил огромный, будто размазанный рот:
– Если бы эта баба кони двинула, никто плакать не стал. Одной гнидой меньше – легче дышать. Революцию она решила устроить, свои феминистские наклонности демонстрирует. Мужики – министры воют от нее, всем яйца поприжала! Ну ничего, не долго блохе прыгать по собаке, я ее с теплого местечка – то выморю и придавлю! Как дать, придавлю! А че сейчас – то ревешь, Кирюша?
Кислый директор обхватил голову, раскачивался и причитал, словно древняя бабка на поминках:
– У-у-у! Глыба если узнает, что я в этом деле замешан, ноги переломает собственноручно! Он за жену и грохнуть может. Спрятаться мне надо, скрыться!
– А если ты, вша вонючая, сейчас не заткнешься, то я тебя грохну! Понял?! – Взревел Косолапов, сжал пудовые кулаки и кивнул парням.
Подчиненные ждали сигнала. Словно свора гончих, кинулись на несчастного директора, пинки посыпались на изможденное, сухонькое тело со всех сторон. Мужчина жалобно поскуливал и прикрывал голову руками.
Александр Иванович с удовольствием потягивал коньяк и горящими глазами наблюдал за происходящим. Наконец, он подал сигнал и злобные бугаи убрались из комнаты.
Хозяин брезгливо толкнул Спичку. Тот безвольно перевернулся и с ужасом взглянул на мучителя. Глаза Косолапова злобно сузились:
– Это, Кирюша, всего лишь предупреждение. Мои парни еще даже не начали уставать. Так, в легкую поиграли. Не будешь слушать, что говорю, или ляпнешь ненароком кому лишнее, знай – могила тебе обеспечена. Все. Надоел. Давай, двигай отсюда.
Несчастный недоверчиво покосился на хозяина и рванул по коридору на улицу. Бока болели, ноги подкашивались, но он понимал: лучше собрать остаток сил и бежать, бежать, бежать без оглядки. Иначе рискует вновь попасть под горячую руку Косолапова и его отморозков.
На улице мужчина жадно глотнул свежего воздуха, немного расслабился. Неожиданно за спиной раздалось злобное рычание. Онемевший от ужаса директор медленно повернул голову. Прямо на него неслись три здоровенных ротвейлера. Спичка взвыл и полетел к воротам, страшные собаки заклацали зубами и ответили человеку протяжным животным воем. Несчастный несся по лужайке, не чувствуя под собой ног, в голове билась одна мысль:
– Бежать! Бежать из проклятого места!
Охранники громко заржали и свистом резко остановили рассвирепевших животных. Директор этого не видел. Он бежал по освещенной луной территории, и лишь спасительные ворота мелькали перед залитыми слезами скорби глазами. Миг. И мужчина легко перемахнул через двухметровый забор. Все. Спасен.
***
Александр Иванович метался по комнате, неловко сметал предметы на своем пути и сердито бубнил:
– Я не позволю какой – то бабенке, будь она хоть трижды губернатором, обскакать меня! Не отдам власть. Молодой девке не место в политике. Это территория настоящих мужиков. Так всегда было и будет. И даже таким, как Снежная, не под силу исправить привычное положение вещей. Выскочку рано или поздно погубят традиции, затопчут дамочки с половниками и в передниках, да собственный муж загрызет. Косолапову остается лишь немного поднажать.
Но рейтинги, рейтинги. Почему по предварительным опросам у Снежной такие высокие рейтинги? Неужели глупые людишки не видят, что это его место? Только он, мэр города, достоин стать новым губернатором области.
Грыжа беспокоила все сильнее. Косолапов со стоном опустился на мягкий диван, растер больное место. Легче не стало.
Глава 9 (И) стинный хозяин вернулся – кошка замурлыкала
Счастье – это когда тебя понимают,
большое счастье – это когда тебя любят,
настоящее счастье – это когда любишь ты.
Конфуций
Максим проводил счастливую жену на работу, помчался на завод. Словно ураган, ворвался в свой кабинет и пригвоздил взглядом директора.
Несчастный Спичка вжался в кресло, нервно, судорожно сглотнул и втянул голову в плечи. Отбитые ночью Косолаповскими амбалами ребра заныли с новой силой, в голове промелькнула мысль:
– Господи, что я тебе сделал плохого? Спаси и помилуй мою грешную душу! Убьет! Точно убьет!
Вслух, захлебываясь, зашептал:
– Максим Андреевич, я тут ни при чем! Это, это случайность! Всякое может случиться. Производство же, сами понимаете.
Глаза Глыбы налились кровью. Он взревел, словно бык на арене:
– Говоришь: «Случайность»! То, что под этим гребаным листом чуть не оказалась сама госпожа губернатор и моя любимая жена – это случайность?! Смотри, Кирилл, узнаю, что ты в этом замешан – башку оторву. А я тщательно копать буду. Понадобится – носом стану землю рыть.
