– Я понял. Я не занимаюсь черным дайвом, вы не тех взяли.

– Но ты что-то знаешь об этом, не так ли?

– Послушай, я не знаю, кто вы такие и зачем вам все это, но вот тебе мой совет: не связывайтесь с черными дайверами. Это серьезные ребята…

– Мне безразлично затонувшее золото и побрякушки, но ты прав в том, что не знаешь, кто я. Просто расскажи мне о том, чего в этих водах быть не должно.

Наконец, браконьер сдался:

– Хорошо. Но ты должен убедить этого психа отпустить нас.

– Идет.

– Тогда слушай. В 100 метрах к северу от большого острова есть затонувший корабль. Такой древний, знаешь, с парусами, в общем. Но никто из черных дайверов оттуда еще не возвращался. Однажды я собирал трепанг на 30 метрах, недалеко от «проклятого корабля» и не заметил, что подплыла огромная акула. Это была большая белая, я уж точно знаю, видел, когда ходил на сухогрузе в свое время. Но таких размеров акулы просто не бывают. Она была метров десять в длину, а её пасть… Мне страшно вспоминать ту встречу. Я замер, закрыл глаза и начал молиться. Когда я закончил, то увидел, что никого рядом уже не было. Мне удалось спастись в тот день, и не только мне одному. Многие рассказывают то же самое, но вот что действительно интересно, так это то, что акула эта не пожирает только тех, кто не пытается подобраться к «проклятому кораблю». Остров этот также назван «проклятым»…

– Да уж, веселый выдался денек, – улыбнулся Фром, допивая остаток кофе, любуясь прекрасным видом из своего места на втором этаже «Круиза».

Официант любезно предоставил счет и, оставив его с приличными чаевыми, юноша направился к своему джипу. До встречи оставалось около часа.

– Чай, кофе? – предложил профессор Кайвовский, приветствуя в своём кабинете.

– Спасибо, не откажусь от чашки чая.

– Ну, так что вам, молодой человек, хотелось бы узнать подробнее о Бойсманском неолите?

– Скорее всего, меня интересует не исторический аспект вашей работы, а скорее, археологический.

– Если вы читали мои работы, то должны знать, что кроме керамики и нескольких могильников мне не удалось обнаружить ничего более.

– Да, конечно, я читал ваши работы, Петр Ильич. Но у меня есть подозрения, что в акватории бухты терпел бедствие, как минимум, один старинный корабль.

– Х-м-м, – задумался профессор, – и насколько, по-вашему, старинный этот корабль?

– Если мои предположения верны, то это можно легко выяснить, отыскав останки команды, и скорее всего именно в районе раскопок, которыми руководили вы на протяжении более 15 лет.

– И вы полагаете, что кроме свидетельств жизнедеятельности Бойсманской культуры, я мог невзначай накопать и какие-нибудь другие свидетельства, другой культуры, например, верно?

– Более того, культуры из другой части света.

– Что ж, думается мне, что ваша теория не состоятельна, молодой человек.

Фром опустил грустные глаза.

– Но! – торжественно поднял указательный палец профессор, – раз уж вы настойчиво добивались встречи со мной, то я расскажу кое-что, но только при выключенном диктофоне.

Благовещенский выключил устройство и принял положение готовности, внимая предусмотрительному ученому.

– При первых раскопках, ещё в лихие девяностые, я обнаружил весьма и весьма любопытную находку, если можно это так назвать. Это была коллективная могила, содержание которой резонно отличалось от прочих. Это были остатки тринадцати арабских моряков, что было выяснено в результате изучения одежды, драгоценностей и монет, но главным оказалось письменное подтверждение. Личный дневник одного из членов команды. К несчастью, мне удалось выяснить только дату последней записи. 1271 год…

– Почему вы не придали огласке сенсацию? – искренне поразился Фром.

– Есть такая хорошая поговорка, молодой человек, и она гласит: Qui quaerit, reperit22.

– Это все мои объяснения по вашему вопросу. Я могу лишь намекнуть, что далеко не все исторические и археологические открытия достигают ушей обывателей. Если вы не глупый человек, то поймете меня правильно. Я не хочу неприятностей.

Фром понимающе кивнул и поблагодарил доктора за теплый приём. Уже в дверях, Кайвовский тихо окликнул его:

– Молодой человек, почитайте на досуге 1001 ночь23. Я внукам каждый раз на ночь читаю. Там много интересных рассказов…

Был поздний вечер, когда Фром открыл дверь своей квартиры. Уже с порога атмосфера была более чем многообещающая. Грациозно облокотившись на арку в прихожей, стояла Ангелина.

– Здравствуй, дорогой. А я сегодня случайно в один магазинчик заглянула…

Безупречные ноги покрывали сумасводящие черные кружевные чулки, с широкой резинкой, что выглядело ещё веселее на высоченных каблуках высокоплатформенных туфелек. Прозрачный пеньюар игриво покачивался от дуновений сквозняка, изящно приоткрывая родимое пятнышко на внутренней стороне бедра, с пупка свисала подаренная на Новый год золотая цепочка с пятью бриллиантами, аккуратно устроенная с помощью пирсинга. Длинные жемчужно-черные волосы лишь символично прикрывали хороший второй, даже два с половиной, размер, а на нежной шее красовался идеально дополняющий широкий ошейник из черной кожи с небольшим замочком. Идея запретности подкреплялась наличием наручников, отделанных фиолетовым мехом. Всю квартиру наполнял дурманящий запах индийских благовоний, смешавшись с обезоруживающими духами.

Потеряв значительную часть рассудка, Фром с отвисшей челюстью поймал себя на мысли, что джинсы стали слишком тесными, а мощный поток крови продолжал наполнять не только известное пространство. В висках ритмично застучало, а прерывистое дыхание участилось. Дальнейшее бездействие грозило инсультом, поэтому терять нельзя было ни секунды, но Ангелина уже успела почувствовать власть королевы, властно скомандовав:

– За мной.

Усадив свою жертву на стул с высокой спинкой, она заключила немного дрожащие руки в мягкие браслеты, и, оставаясь сзади, начала медленно расстегивать рубашку пуговицу за пуговицей. Это сопровождалось легкими царапаньями шеи, плеч и груди, которые заметно усилились и стали приносить больше впечатлений в области живота, оставляя за собой огненные следы.

– Я уж точно знаю, как отвлечь тебя от твоей природы, – коварно прошептала она на ухо, умеренно прикусив его. Наконец, джинсовая тюрьма была упразднена, и облегчение, граничащее с преждевременным завершением всей сказки, пронзило всего счастливчика…

– Drinking gin at half past five24…! – громко закричал телефон от входящего вызова в районе шести утра, заставив обессиленных любовников испуганно подскочить с постели. Не разглядев номер, Фром ответил раздраженным голосом:

– Да.

– Рад снова тебя слышать, мой дорогой друг!

Немного подумав, Благовещенский радостно завопил в трубку:

– Артур, дорогой, я тоже рад тебе в этот ранний час!

– Особенно ты будешь рад узнать, что в 11 часов 30 минут по-вашему, из Владивостока в Москву вылетает самолет пассажирским рейсом и среди прочих на борту должен быть и ты…

– А ты каким боком, Арчи?! – буквально захлебнулся от потрясения новостью Фром

– Я уже в Москве и встречу тебя по прилёту. Дальше разберемся. Хорошего полёта!

Ангелина тщетно скрывалась под подушкой, в спасении от угнетающего шума ранним утром.

– Дорогая?

– Это все? Ты уезжаешь? – едва слышно донеслось из недр гусиных перьев. Затем, яростно швырнув ни в чем неповинную подушку в стену напротив, она добавила, – я завтрак приготовлю.

– Да уж… Утро не задалось.

Молча позавтракав, Ангелина заявила, что не поедет провожать в аэропорт, т.к. разрыдается еще больше, на что Фром попытался её успокоить и пообещал, что постарается завершить все дела как можно скорее. Он говорил, как сильно обожает и ценит свою женщину, но это не помогло. Ощущая каждую вибрацию гортани своим лбом, девушка издавала все более трогательные звуки, но вскоре она оттолкнулась и, пообещав, что со всем справится, помогла собрать небольшой багаж. Все было готово, и такси ожидало у подъезда спустя двадцать минут. Провожая в дверях своего мужчину, Ангелина извлекла из сумочки странный, но очень красивый предмет. Это был металлический кулончик в виде восьмилепесткового лотоса на золотой цепочке.