Седж сделал последний шаг на верхней площадке лестницы, прежде чем начать непростой спуск по ступенькам.

И в этот момент его левая нога поскользнулась.

Какого черта?!

Костыли разъехались, и он начал падать вперед. Руки виконта инстинктивно взлетели вверх, чтобы удержать равновесие, и костыли упали на пол, один из них с грохотом скатился по ступенькам. Размахивая руками как ветряная мельница, Седж пытался удержаться на верхней ступени. Осознав, что он в любой момент может последовать за своим костылем, виконт почувствовал, как бешено заколотилось у него сердце. Проклятье!

– Седж!

Резкий женский вскрик прозвучал в тот самый момент, когда кто-то крепко схватил его сзади. Руки Мэг, обхватившие его за талию, оказались на удивление сильными и оттащили его назад, в безопасное место.

Боже милосердный, ведь он чуть не разбился!

Боже милосердный, ведь это Мэг держит его в своих руках!

– Вы целы, Седж?

Он едва расслышал ее голос из-за отдающегося в ушах биения пульса. Бог ты мой, он чуть не погиб! Едва не убился на этой лестнице. А она спасла ему жизнь. Снова. Ах, милая Мэг! Он закрыл глаза и попытался успокоить дыхание. Седж чувствовал прижавшиеся к его спине груди девушки, которая продолжала крепко держать его. Он немного откинулся назад и вдохнул аромат лесных фиалок, который по утрам всегда витал вокруг Мэг.

– Седж? Вы целы? Вы ничего не повредили? Когда она заговорила, он почувствовал ее теплое дыхание на своем ухе. Мэг обхватила виконта покрепче и положила подбородок ему на плечо, словно хотела заглянуть Седжу в лицо. Прикосновение ее кожи к его щеке было подобно прикосновению атласа – мягкое и шелковистое.

– Вы не повредили ногу? Скажите мне, Седж! Вы целы?

– Цел и невредим, – пробормотал он, накрывая своими ладонями ее руки и отдаваясь ощущению ее прикосновения и исходящему от нее аромату. – Цел и невредим.

По правде говоря, он никогда в жизни не чувствовал себя лучше. Ему не хотелось даже сходить с этого места, пока руки этой женщины обнимают его.

– Но что случилось? Вы за что-то зацепились? Потеряли равновесие? Вы уверены, что не пострадали? Почему вы не позвали на помощь? О, нам не следовало ни на минуту оставлять вас одного. Господи, вы хоть понимаете, что могли сломать себе шею?

Не обращая внимания на лихорадочный поток слов, Седж неловко повернулся в объятиях Мэг, пока не оказался с ней лицом к лицу. О, так было даже лучше. Обняв ее за плечи и привлекая к себе, он смотрел продолжавшей говорить Мэг прямо в глаза.

– Вы уверены, что вы не…

Она умолкла и была, казалось, моментально покорена его взглядом. Седж не сомневался, что его глаза горели желанием.

Он еще на дюйм приблизил к ней свое лицо, околдованный этими вишневыми глазами. И выражением этих глаз. За невыразимым изумлением скрывалось явное желание. И это был тот момент, которого он ждал, – когда она взглянет на него с такой же страстью, как и он. Когда он поймет, что она хочет того же, что и он.

Он не шевелился несколько мгновений, показавшихся вечностью, давая возможность невысказанным чувствам окрепнуть. Затем медленно, очень медленно потянулся губами к ее губам.

Мэг вывернулась из его объятий.

Мэг быстро покинула опасное кольцо рук виконта, отвела глаза, чтобы не видеть его опасного взгляда, и наклонилась поднять один из упавших костылей. Она не должна лелеять глупых надежд. Не должна. Она все еще чувствовала тепло его рук, когда он обнял и привлек ее к себе. С какой легкостью она отдалась бы покою его объятий, положила бы голову ему на плечо и сердце к его ногам. Но если она позволит ему поцеловать себя – о, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее! – она ступит на дорогу, прямиком ведущую к разочарованию. Потому что Мэг знала, а теперь, после слов мистера Хэрриота и своего брата, еще вернее, чем раньше, что в отношении виконта к ней не было ничего серьезного. Скорее всего он хочет обольстить ее – и ничего больше.

Но – это просто невыносимо! – как же он смотрел на нее!

Неужели обходительный джентльмен, которого она так хорошо узнала, может оказаться столь жестоким по отношению к ней? Неужели он действительно попытается соблазнить ее без всяких серьезных намерений? Она должна помнить слова мистера Хэрриота о том, что Седж любит женское общество, но не собирается жениться.

А ни о чем другом не может быть и речи. Да, она как молитву будет повторять слова Альберта Хэрриота, пока не избавится от своей глупой влюбленности.

– Вы еще не рассказали мне, милорд, что случилось.

Он слегка приподнял брови, услышав ее официальное обращение к нему.

– Я и сам не совсем понял, – сказал он. – Моя левая нога внезапно заскользила. По-моему, это просто моя неуклюжесть.

Мэг осмотрела коридор и лестничную площадку. Здесь не было ни ковров, ни других предметов, за которые можно было зацепиться. Может, он не так уж и уверенно держался на костылях, как она думала. Может, как он и сказал, это было всего лишь неловкое движение с его стороны. В таком случае ей следует забыть об этом и, сменив тему разговора, помочь ему спуститься к завтраку. Девушке не хотелось смущать виконта попытками расследовать происшествие.

– Вы обопретесь на мою руку, – сказала она, – и – мы с вами спустимся вниз. Второй костыль… – Она замолчала, потому что ее внимание привлекло нечто непонятное. – Подождите минутку, – проговорила она, убирая руку и оставляя Седжа у стены, к которой он прислонился.

Мэг наклонилась и внимательно исследовала самый край верхней ступеньки. Темное пятно какой-то густой, маслянистой жидкости покрывало чисто выскобленные доски пола.

– Ничего удивительного, что вы поскользнулись, – произнесла она, в первый раз взглянув на Седжа после того, как вывернулась из его объятий. – Кто-то что-то разлил прямо здесь, на верхней ступеньке. – Она еще раз осмотрела пятно и покачала головой. – Боже всемогущий! Кто угодно мог поскользнуться и упасть с лестницы.

При мысли о том, что могло случиться, по спине Мэг пробежал неприятный холодок. И она подумала, что скажет пару не очень приятных слов миссис Диллард.

– Но поскольку внизу у лестницы не валяются горы тел, – сказал Седж, – я, видимо, первым столкнулся с этим препятствием.

Мэг улыбнулась его способности шутить, когда он только чудом спасся от смерти. Ее сердце продолжало колотиться, хотя, возможно, и по другой причине. Однако она очень Хорошо помнила, как бешено стучало сердце виконта, когда она подхватила его сзади. Нет, он не так спокоен, как кажется. Он просто хорошо скрывает свою тревогу. Она вспомнила, что так же беспечно он повел себя, когда Ба перепутала травы. Тогда он тоже с легкостью разрядил напряженную атмосферу в комнате.

– Кажется, вы первый, милорд, – сказала Мэг. – Из-за больных ног Ба в этом году перебралась в спальню внизу. А Терренс, по-моему, всю ночь не ложился– он был в конюшне. Одна из его любимых кобыл должна ожеребиться, и роды обещают быть трудными. Мистер Хэрриот, насколько мне известно, еще не спускался. Так что, выходит, вы самая ранняя пташка.

– Что ж, благодарение Богу, вы оказались рядом, моя дорогая, иначе меня обнаружили бы у подножия лестницы со второй сломанной ногой.

Мэг содрогнулась при мысли, что скорее всего он сломал бы себе шею, а не ногу. Она провела пальцами по жирному пятну и понюхала их.

– Странно, – произнесла она. Потом повторила процедуру, посильнее втянув носом запах. – Купоросное масло. – Она выпрямилась, продолжая держать пальцы у носа. Обращаясь скорее к себе, она сказала: – Кто мог разлить купоросное масло?

Она обернулась на смех Седжа.

– Думаю, я могу ответить на этот вопрос, – сказал он. – Видите ли, Парджетер – только поклянитесь, моя дорогая, что никому не скажете, – Парджетер использует купоросное масло как составляющую его «секретной» сапожной ваксы. Только посмотрите, как сияет мой сапог.

– Парджетер? Но почему он разлил свой состав здесь, у лестницы?