«А она обращается с ковром, как с соломой на полу». Подняв синий шелковый шарф, Риан обнаружил разбитую миску и большое пятно высохшего соуса. От него-то и исходил мерзкий запах. Соус успели найти муравьи, и их цепочка тянулась в сторону кучи мусора в углу. Риан покачал головой. Госпожа Марада была очень разной на публике и у себя дома. Это обстоятельство, конечно, следовало запомнить, но само по себе оно еще ничего не доказывало. Ее интерес к жрецу Верану оставался всего лишь участием и не означал, что она — его убийца.

Риан принялся методично обыскивать комнату. Он перебрал шелковые накидки и туники, разбросанные по полу и по постели, понюхал расставленные по всей комнате баночки с кремами, румянами и белилами, но нигде не обнаружил чего-то подозрительного. Два шкафа у дальней стены не содержали ничего, кроме сложенных простыней. Оставался еще сундучок у изголовья постели. Чтобы поднять крышку, Риану пришлось обеими руками сдвинуть спутанные золотые цепи, заколки для волос, ручные и ножные браслеты.

В сундучке оказались мятые шелка, украшения, головной убор из нефритовых бусин. На самом дне Риан обнаружил шкатулку с мозаичной крышкой. Он вынул ее и открыл, ожидая увидеть какую-нибудь драгоценность или забытый дар императора.

«Наверное, разорванное ожерелье из солнечных алмазов или разбитый сосуд с божественным вином — судя по тому, что она сделала с беранийским ковром».

В шкатулке хранился шар из слоновой кости или какого-то мягкого камня, покрытый сложным узором. К удивлению Риана, это оказалась явно не кушоритская работа. Любая каменная или деревянная поверхность в Империи непременно покрывалась резьбой, и Риан так привык к этому, что, как ему казалось, смог бы теперь отличить кушоритские предметы на ощупь. Шар же не был похож ни на что ему известное. Риан задумчиво повертел его в руках. Резьба на шаре была не такой тонкой, отсутствовали искусно вырезанные цветы и фигурки людей, рисунок оказался странно асимметричным. Когда на шар упал луч света от лампы, тусклая поверхность стала переливаться жемчужным блеском, потом словно засветилась изнутри. Секундой позже Риан понял, что из камня и в самом деле исходит сияние.

Он закрыл шкатулку и сел, опираясь на пятки.

«Очень… интересно!»

Риан сам не знал, что нужно искать, но теперь у него возникло убеждение: он нашел то, что нужно.

Риан вздрогнул, услышав резкий голос, выговаривавший слугам перед домом. Его время истекло. Он завернул шкатулку и пригоршню драгоценностей в первую попавшуюся под руку шелковую шаль. Если он был прав и шкатулка содержала что-то очень важное, ее сразу же хватятся; так пусть пропажу припишут обычному вору: это может дать ему несколько лишних минут.

Риан кинулся по коридору к ближайшей двери, ведущей на веранду. Кто-то бежал от ворот к дому, и Риан перепрыгнул через перила. Ударившись о землю, он откатился в сторону, потом поднялся на ноги. Не обращая внимания на боль, которая прострелила его правое колено, он побежал к забору и стал на него карабкаться. Узелок с добычей мешал ему, и когда Риан добрался до верха, кто-то схватил его за ногу.

Риан ударил противника другой ногой, попал тому в лицо и высвободился. Однако когда он спрыгнул на землю с другой стороны забора, всюду уже раздавались крики и хлопали двери. Риан побежал в сторону канала — прочь от залитого светом факелов дома и людной улицы, — гадая, как быстро появится стража. Поскольку район находился так близко от дворца, стражники, должно быть, появятся с нежелательной быстротой…

Вдоль берега этого канала тянулись какие-то большие строения, совсем не такие элегантные, как дома аристократического квартала. Риан пробежал между ними и увидел, что на илистый берег у одного из домов вытащены баржи; все тут пропахло рыбой и дегтем.

Как раз когда Риан достиг берега, вдали раздались голоса преследователей. Он спрятался за одной из причальных свай, потом осторожно выглянул. Дом, рядом с которым он находился, имел нависающие над водой балконы, а дальше виднелась баржа в освещенном фонарями доке. На борту ее находилось трое матросов, но Риана они не заметили; передавая друг другу кувшин с пивом, они громко обсуждали ненадежность других лодочников.

Риан посмотрел в другую сторону и увидел людей с фонарями и факелами, собравшихся вокруг дома Марады.

Может быть, у чужестранки слуг и было немного, но она не теряла времени, призвав на помощь соседей. Нужно было убираться отсюда подальше, и быстро. Один из матросов с баржи сошел на берег и стал отвязывать причальный канат. Баржа, нагруженная корзинами и мешками, была футов пятнадцати длиной.

«Лучше, чем ничего», — мрачно подумал Риан.

Он развернул шаль и сунул драгоценности под одну из лодок — пусть найдет какой-нибудь лодочник или нищий. Туго обернув шелком шкатулку, Риан повесил ее себе на шею.

Матросы длинными шестами начали отталкивать баржу от берега; вода заплескалась о борта. Риан прополз по траве к берегу и скользнул в воду шум, поднятый матросами, заглушил производимые им звуки.

Риан погрузился в прохладную воду и оттолкнулся от берега. Сначала ноги его касались дна, потом канал стал глубоким. Баржа выплыла из дока; укрепленный на носу фонарь почти не освещал бортов. Один из матросов стоял с шестом на носу, другой — на корме… Риан сделал глубокий вдох и нырнул.

Он вынырнул у самого борта и ухватился за один из скользких брусьев корпуса, но остался в воде — так, чтобы только иметь возможность дышать и видеть происходящее вокруг. На берегу люди с факелами обыскивали здание, соседнее с тем, около которого стояла баржа. Оставшийся на берегу лодочник бежал к ним с фонарем в руках.

— Что там? — спросил голос над головой Риана.

— Кто знает? — последовал философский ответ.

Риан немного успокоился. Медленное течение подхватило баржу на середине канала; потребовалось бы очень много времени, чтобы развернуть ее и вернуть в док. Шкатулка плавала на поверхности и ударяла Риана в подбородок. Он забеспокоился: не повредит ли вода шару… или не разобьется ли он. Если это что-то вроде сферы из серого стекла, которую принес в лагерь ариаденцев тот парень…

«Тогда я погибну так быстро, что и не догадаюсь об этом».

Баржа плавно скользила по каналу, и скоро преследователи остались позади. По обоим берегам тянулись высокие здания, в окнах и на балконах которых кое-где горели лампы. Через некоторое время баржа достигла пересечения с другим каналом, тянущимся с севера на юг, и оба матроса перешли на тот борт, за который цеплялся Риан, чтобы, отталкиваясь шестами, направить судно в нужном направлении. Риан прижал к себе шкатулку и нырнул. Вцепившись в скользкий брус, он оставался под водой так долго, как только мог, дожидаясь, пока баржа свернет в другой канал. Наконец течение снова подхватило ее, и Риан вынырнул, едва не наглотавшись воды.

Как раз когда Риан решил, что опасность миновала и преследователи отстали, окрестности изменились: берега сделались ярко освещенными, и всюду появились люди. Спускающиеся к воду лестницы освещались факелами, к ним были привязаны прогулочные лодки, украшенные цветами и разноцветными фонариками. Над водой плыли звуки музыки и веселые голоса, между зданиями виднелись деревья роскошных садов. На балконах всех четырех этажей одного из таких домов веселились люди, свет играл на ярких шелках и сверкающих украшениях. Риан погрузился в воду так, что на поверхности остались только глаза и нос. К счастью, яркий свет на берегу середину канала заставлял казаться особенно темной, да и рябившие на воде отблески мешали что-нибудь разглядеть.

Риан вспомнил текущую сквозь джунгли реку и опасных обитателей ее вод; как раз в этот момент он почувствовал, как что-то обвилось вокруг его ног. Отчаянно вцепившись в мокрый брус, Риан лишь усилием воли поборол страстное желание вскарабкаться на баржу. Потом большой белый цветок задел его щеку: судно проплывало сквозь заросли лотосов. Риан обозвал себя идиотом, стряхнул с ноги стебель и снова погрузился в воду.