Из-за облака
Проза. Поэзия
Александр Непоседа
Фотограф Наталья Вахонина
Иллюстратор Ирина Овсянникова
© Александр Непоседа, 2020
© Наталья Вахонина, фотографии, 2020
© Ирина Овсянникова, иллюстрации, 2020
ISBN 978-5-4474-5492-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Из-за облака
Отправляемся в путешествие
Лифт времени
Есть еще одна страсть, преследующая меня с юных лет – связь времен, история. Сегодня, в первый день декабря, я побывал в Национальном музее Ирландии и сразу после этого направился побродить по берегам «черной заводи» – так на кельтском языке звучит слово – Дублин.
Из всего обилия экспонатов, от остатков древнего великолепия, из всего увиденного там, оставил себе единственное, лично важное для меня – задолго до прихода викингов, а затем римлян, существовала торговля кельтского поселения с Европой. Того самого поселения, которое описал Птолемей и назвал его «Эблана Кивитас».
Дублинский залив мелководен и огромен. Его почти правильная полуокружность шириною в семь километров разделяет, вместе с рекой Лиффи, город, на две части. Из северной, в залив тянется дамба, прямая как стрела, а из городского центра навстречу ей, еще одна, вот там, на – теряющейся в водной дали бесконечности – одинокая башня маяка, указывающего вход в порт Дублина. За маяком, за холодными, однообразными серыми волнами, необозримое пространство Ирландского моря, горизонт его мутен, беспокоен, затянут низкими облаками.
Что привело меня сюда?
Увидеть викингов, захвативших эти острова? Римлян, пришедших за ними? Что вело меня в Крыму? Когда, будучи подростком, я облазил все пещерные города, развалины древних крепостей. Что тревожило меня на вершине пирамид в мексиканском Теотиуакане, в тот тяжело-знойный вечер, когда багровое солнце чуть ли не в полнеба заваливалось за пустынный горизонт? Что волновало меня в бухте Акапулько, в безумном ослепительном утреннем блеске? Что не дает мне покоя? Я знаю ответ на этот вопрос. Это связь времен, поколений, живущая в нас, это информация, передаваемая на уровне генной памяти, бережно хранимая, неподдающаяся изучению.
Только этим я могу объяснить вспоминаемое мною; удары весел на воде при приближении викингов, тяжелый топот римских когорт, гулкий степной рокот бесчисленной конницы, звон тугой тетивы, взвизг ятаганов, скрип корабельных снастей, хлопанье разворачиваемых к ветру парусов, топовые огни, бесчисленные сражения, погони, замки и форты береговых укреплений, косое крыло при пролете чайки, наконец, на мартовском студеном ветру. А запах фиалок? А хрупкие пальцы возлюбленной?
Я иду сейчас по плоским, плотно уложенным булыжникам дублинской дамбы, к маяку. С моря несет запахом снега, йода, запахом вечности. Подняв воротник пальто, крепко ступая по камням, я поправляю шарф, слушаю крики чаек, звуки, доносящиеся из порта, в этой чужой стране я сегодня встречаюсь с зимой, надвигающейся с северо-востока.
Впереди меня, мужчина, рослый, широкоплечий, развернувшись к ветру спиной, зовет по имени женщину, отставшую от него, остановившуюся возле невысокой груды камней у края дамбы.
– Элижбет! Элижбет!
Но она не слышит, может из-за ветра, или от плеска волн. Глаза ее устремлены в черную заводь, вся ее тонкая фигура, в длинном белом пальто, словно крыло полярной чайки – напряжена полетом. В какие дали? Кто нам скажет об этом?
И почему то вспомнилось: все видят – с кем живет женщина, но о ком мечтает, знает только она…
Джингау
Воздух чист. Полдень нежен.
В бамбуковых зарослях,
длинноногие важные цапли.
И призывный твой голос хрустальный,
как росы золотистые капли.
Рассыпают сияние свежести.
Девушки Хуаншаня
Белым снегом окутало день.
Безнадежно ослепший закат
фиолетовым выкрасил горы.
Разговор наш ни кто не услышит.
О любви и девичьих секретах.
Гряда Хуаншань находится в провинции Аньхой на востоке Китая. Художники древнего Китая изображали эти гранитные скалы, покрытые соснами, на своих картинах, поражающих воображение. В разные периоды истории воспевали эти горы и китайские поэты.
Лунный свет
Рисунок автора
Ломтик лимона
на чёрно-звёздном блюдце.
В дыхании осени
крик ночной птицы угас.
Итальянский январь
Течет январь по улочкам Вероны.
То, падая туманом, то – дождём.
Над крышами, что солнцем озарёны.
Мы, по привычке, снегопада ждем.
А за окном темнеют кипарисы.
Стучит капель, Какая тут зима?
Кофейный запах. Акварель. Ирисы.
Блеск мостовой из уличного дна.
Ряд фонарей. Дымящееся утро.
Озябнув от несбывшейся зимы.
На парапеты набережной, будто
упали с неба зеркала голубизны.
Старая сказка (без знаков препинаний)
В колоннадах древних улиц
В нотах лестниц и фонтанов
Мы с тобою едва коснулись
Перекрестьем быстрых взглядов
Там играл слепой шарманщик
С попугаем на плече
Теплый дождь – любви обманщик
Множил кольца на реке
Растворилась и пропала
Мне – лишь тонкий аромат.
Свежесрезанных фиалок
Твой волнующий наряд
Тает эхо и волненье
Перестука каблучков
Разминулись к сожаленью
Обещания – без слов.
Инфанта
– В 14 лет она уже не могла наблюдать без боли бой быков с гибкими людьми в кроваво-изящных плащах.
Ненавидела ложь. Читая молитву – видела мечту.
По утрам, пробегая в свежем чистом воздухе просыпающихся садовых аллей, ловила улыбкой встающее солнце. И обжигал холодом ключ в руке.
Им она открывала в тени нависших ветвей кованую калитку, такую тяжелую, что приходилось налечь всем телом – и сразу открывалось море, небо, и узоры каменных замков на холмах.
Вдали, в глубокой синеве, жутко и маняще дышало и поднималось аквамариновое безумие. Замирали легкие невесомые облака.
Протянув руки к лучам, видела в просвете животрепещущую жизнь, таинственный ток своей крови.
