За окном скрипнули тормоза, и на пороге появилась невысокая темноволосая женщина в фирменной одежде работников скорой помощи, в сопровождении двух санитаров. В руках у доктора был оранжевый пластмассовый чемодан с красным крестом.

– Что случилось, где больной, – доктор вопросительно посмотрела на милиционера прижимавшего салфетку к своему лицу.

– Это он больной, – сказал сержант, кивнув в угол, где сидел Черновский, – а я пострадавший.

– Хорошо, пострадавший, давайте сначала рану вам обработаем, а потом и им займёмся, – врач открыла свой чемодан.

Через несколько минуту сержанта на лбу красовался кусок пластыря.

– Рана не смертельная, но швы наложить придётся, – констатировала доктор, – ваше дежурство закончилось, как я думаю. Мы отвезём вас в травматологию. Что с больным? – она кивнула в сторону Черновского.

– Буйное поведение, пришлось надеть наручники, чтобы никого не покалечил, и себя тоже – сказал командир экипажа, – на людей кидается.

– А нормально разговаривать с ним пробовали?

– Конечно, только он ни на какие слова вообще не реагирует.

– Вот как? – доктор подошла к Черновскому. – Наручники снимите с него, – сказала она.

– Доктор, – начал было патрульный.

– Будьте любезны, сделайте то, что прошу, иначе я откажусь работать и сообщу об этом в диспетчерскую.

– Доктор, но ваша безопасность… – милиционер щёлкнул ключом в замках наручников. – Вы, надеюсь, понимаете, что делаете.

– Абсолютно, моя безопасность – это моё дело. Василий Степанович подойди, пожалуйста, сюда, – попросила она санитара. – Помоги мне измерить давление больному.

Санитар профессиональным движением надел манжету тонометра на руку Черновскому, и стал накачивать грушу.

«Действительно, с такими помощниками для врача все проблемы безопасности практически не существуют» – мелькнула в голове мысль. Ладонь у Василия Степановича, как две моих, и от одного вида его лица ноги становятся ватными. Грамотно доктор работает, «давление» не просто давление, а ещё и для того чтобы пациент был в руках у санитара, в прямом смысле – в руках. «Второй номер» тоже не промах. Габаритами до Василия Степановича, конечно, не дотягивает, и похож на Чингисхана, но взгляд – острый и цепкий, и позицию занял выгодную – справа и немного сзади. Если даже больной дёрнется, тут же будет скручен без особых усилий в два счёта этими служителями Эскулапа. Однако журналист сидел, совершенно отрешённо, абсолютно не замечая того, что происходило вокруг.

– Товарищи полицейские, оставьте нас, пожалуйста, наедине с больным, как только мы закончим, я приглашу вас.

Через некоторое время доктор появилась в дверях и сразу же направилась ко мне.

– Вы здесь старший? – спросила она.

– Да, Чугунов Александр Сергеевич, уголовный розыск, – представился я. Что с ним?

– Думаю, пока ничего страшного. Тяжёлый стресс может вызвать и не такую реакцию. Я поставила укол, дала таблетки, будет принимать дня три – четыре, пока легче не станет. Это поможет ему пережить трудное время. За руль вот только садиться нельзя, и хорошо, чтобы с ним был кто-то из близких или друзей. Вашего коллегу мы заберём с собой. Рана хотя и небольшая, но швы наложить надо, но это уже работа хирургов.

– А что с нашим больным делать?

– Отвезите домой, найдите родственников или друзей. Пусть побудет под их присмотром…

Договорить врач не успела. Шедшая в правом ряду «Тойота» с броской надписью вдоль борта – «ТВ Старт— 1» показав поворот, остановилась на площадке перед постом ГАИ.

– Вот, кажется, и те, кто нужен, – заметил стоявший рядом милиционер.

К нам подошёл высокий мужчина. Его дресскод говорил сам за себя. Брюки, рубашка, ботинки, в которые можно смотреться вместо зеркала, ровная двухмиллиметровая «недобритость», запах дорогого парфюма, пробивающегося даже через бензиновую гарь. Можно было подумать, будто он появился из рекламного ролика, рекламирующего люксовые автомобили. По одному виду было ясно, что настроен он весьма решительно.

– Я заместитель директора по персоналу телекомпании, – представился подошедший. – Мы бы хотели знать, что происходит, и кто из вас старший?

– Капитан Чугунов, уголовный розыск, удостоверение показывать надо?

– Не стоит, тем более что работники ГАИ здесь. Что случилось, и на каком основании вы арестовали нашего коллегу – Олега Черновского? Нам хотелось бы услышать объяснения по этому поводу.

Чувствуется подготовка. Сразу видно, что человек привык говорить от имени фирмы – «Мы ждём, нам хотелось бы…»

– Давайте сначала медиков отпустим, а потом и поговорим, – предложил я.

– Да, конечно, но лучше, если они нам сами расскажут о состоянии Олега Петровича, – сухо заметил топ менеджер.

– Пока ничего серьёзного, – начала доктор, – последствия сильного волнения. Я поставила укол и дала таблетки. Это поможет. Хорошо, что он не покалечился сам, и не причинил серьёзного вреда милиционерам, разве что бровь разбил патрульному. Придётся зашивать. Лучше всего, если бы ваш коллега на некоторое время оказался под присмотром близких ему людей. Это всё что можно сказать. Информацию о вызове мы передадим в районную поликлинику по месту жительства. Таков порядок. Прошу прощения, нам пора, если вопросов нет, то всего наилучшего, – она обернулась к санитарам. – Всё, поехали.

– Одну минуту, – я достал блокнот из портфеля и приготовился писать, – фамилия, имя, отчество, место постоянной работы и должность, домашний адрес, телефон?

– Это зачем? – удивлённо спросила женщина.

– Таков порядок, – повторил я её слова.

Сгодится на всякий случай, а чтобы долго не искать, лучше такую информацию всегда иметь под рукой. Наконец, карета скорой помощи, выехав на мост, исчезла в потоке машин.

– И всё же что произошло, поясните, пожалуйста – несколько раздражённо спросил менеджер телекомпании.

– Начнём с того что Черновского никто не арестовывал и даже не задерживал. Его остановили для проверки документов. ГАИ имеет на это право, вы знаете, три часа у них есть. Основанием послужила ориентировка, которая поступила из УВД. Её передали ещё в субботу, в тот день, когда утром был обнаружен труп Анастасии Сергеевны Черновской с признаками насильственной смерти. Олег Петрович – её муж. Сейчас он свидетель по делу об убийстве. ГАИ получила распоряжение остановить его для выяснения обстоятельств, связанных с гибелью его супруги. Мы не смогли с ним связаться в субботу, поскольку этот человек находился в краткосрочном отпуске и выезжал за пределы города. Об этом нам сообщили в вашей же компании. Вашего коллегу остановили для того чтобы допросить как свидетеля, подчёркиваю, допросить, а не арестовать, и только как свидетеля. Имеем право по закону.

Выдержав небольшую паузу, я продолжил:

– Говорю умышленно казённо-бюрократическим языком, и практически разжёвываю, исключительно для того, чтобы избежать какого-либо расширительного толкования моих слов. Остальное вы слышали от доктора.

– Согласен, пока у меня вопросов нет, – в раздумье произнёс кадровик. – Только вот что дальше делать будем?

– Допрашивать его бесполезно в таком состоянии. Придётся отложить наш разговор до лучших времён. Я думаю, правильнее всего – отвезти домой человека, и сделать так, как рекомендовала врач. Как только он немного придёт в себя, мы обязательно поговорим.

А поговорить с господином Черновским мне ой как хочется! И не только поговорить, но и посмотреть, что интересного есть у него в машине. И сделал бы я это бы я не один, а обязательно вместе с криминалистами. Но санкции нет, а на «нет» и суда нет.

– Доктор ясно сказала, что Олегу Петровичу нельзя садиться за руль, – продолжил я, – человек не в том виде, чтобы ездить по городу на машине. Мало ли что ему в голову придёт?

– С каких пор полиция так заботится о здоровье свидетелей? – небрежно заметил мой собеседник.

– Мы не благотворительная организация, но нам нужен живой и здоровый свидетель, а не очередной виновник ДТП. Частное определение суда по поводу того что «не приняли исчерпывающих мер», мне ни к чему. Ключи от машины у вас? – я повернулся к инспектору ГАИ.