– Присаживайтесь, – пригласил хозяин кабинета. – К сожалению, не могу сказать, что рад нашей встрече, повод не тот. Постараюсь помочь следствию, чем могу. Слушаю вас, – директор устало прикрыл глаза, и тут же снова посмотрел на меня.

– Анатолий Романович, меня интересует всё, что касается Анастасии Черновской, а так же я хотел бы поговорить с её коллегами по работе и, но прежде всего, услышать ваше мнение о ней.

– И выяснить насколько могла её профессиональная деятельность стать причиной гибели, не так ли? – продолжил директор. – Минералки не хотите? Жару, знаете ли, плохо переношу, а от кондиционера простываю. – Он налил себе стакан воды, достав бутылку из холодильника, стоявшего рядом в углу.

– Спасибо, нет. Её работа, возможно, и заинтересует нас, но пока ограничимся мнением сослуживцев. Это и проще и быстрее, чем копаться в документах. И уж если возникнут подозрения в том, что работа Черновской каким-либо образом связана с её смертью, вот тогда финансовой документацией займутся наши специалисты. Говорю об этом совершенно открыто. Ни о каких проверках, и уж тем более – изъятии документов сейчас речь не идёт, пока нет оснований.

– Ну, хорошо если так, – директор тяжело вздохнул, – впрочем, о чём я? Чего хорошего? Как же всё не вовремя! Хотя разве может быть такое вовремя?

– Некоторые считают по-другому, – заметил я.

– Попытаюсь сразу развеять ваши сомнения на счёт её работы, – продолжал Лучанов, – Черновская действительно была высококвалифицированным экономистом, но все решения принимались не на её уровне. Она занималась лишь технической работой. Финансовые вопросы у нас решают только два человека – я и мой финансовый директор. Поэтому проверяйте, сколько хотите, ваше право. Возможно, и найдёте что-нибудь, строительство – отрасль сложная, но к Черновской это отношение иметь не будет, в этом я уверен. А с учётом того что у нас недавно была комплексная аудиторская проверка, которая ничего серьёзного не выявила, то смотрите сами…, копию акта следствию предоставим по вашему запросу.

– Анатолий Романович, в связи с чем, у вас работали аудиторы?

– Ну как же, неужели новости не смотрите телевизор? – Лучанов покачал головой. – Скандалов там не счесть. Дело в том, что у нас «зависли» два жилых многоэтажных дома. Кризис, знаете ли, и до нас добрался. Крутились, как могли, но всему есть предел. Дольщики не смогли получить жильё во время, потому, что мы в сроки не уложились. Некоторые оказались без крыши над головой. Люди брали квадратные метры под ипотеку, а там проценты драконовские. Люди-то думали, что если вступили в долевое строительство, то гарантия сто процентов что жильё будет.

– А разве не так?

– Тем долевое строительство и отличается от покупки готового жилья, что в принципе – это коммерческое предприятие, и соответственно, есть финансовый риск, форс-мажор, например. Кризис как раз из этой серии. Если желаете гарантию – покупайте готовое новое или что-нибудь, на вторичном рынке, но это будет дороже. Чудес, в бизнесе не бывает. Однако я отвлёкся, – Лучанов вытер платком, вспотевшее лицо. – В общем, на этом кое-кто захотел заработать очки, в том числе и наши конкуренты. Сейчас ведь главное не что и как строить, а где строить. Получить выгодную строительную площадку – уже половина успеха в нашем деле. Так вот они, эти самые доброжелатели наши, и стимулировали создание инициативной группы, которая обратилась в прокуратуру с заявлением о том, что у нас «царят злоупотребления», а я, будто бы, построил коттедж в Австралии на деньги дольщиков.

– Ну и как Австралия? Не жарко?

– Шутите всё. Люди у нас добрые, вот и подсказали, кому надо и то, что надо, – Лучанов усмехнулся. – Прокуратура тут же назначила проверку, которая выявила лишь мелкие нарушения, за которые предусмотрены штрафы, но уж никак не уголовная ответственность, хотя нервов потрепали, будь здоров. К тому же мы смогли взять кредит в банке, благо, что и уставной капитал позволил и основные фонды тоже солидные. Нас ведь уже, практически, собрались банкротить, я даже знаю, кого хотели назначить внешним управляющим и по чьей инициативе – тоже. Только, только начали выползать из ямы, и на тебе! Черновская погибла. Если уж у вас вопросы возникают то, о чём говорят рядовые обыватели, вы догадываетесь. Для нас – это не просто потеря хорошего специалиста, но ещё и удар по имиджу фирмы.

– Анатолий Романович, я бы хотел услышать от вас о Черновской.

– Да, конечно, я понимаю, дела фирмы – это мои заботы и вы здесь по другому поводу, – Лучанов замолчал на некоторое время, и вновь налил себе минеральной воды. – Она пришла к нам лет пять назад, быть может, немного больше, – продолжал он. – Личное дело, при желании, можете посмотреть в отделе кадров. Если честно, то сначала к ней отношение было весьма настороженное. Это, действительно так.

– Почему?

– Ну как же, её муж – человек весьма известный в городе, благодаря своей работе.

– Но ведь есть профессиональная этика. И потом, любой негатив о вашей фирме с его подачи означал бы увольнение Черновской, как я понимаю.

– А вот тут как сказать, как сказать… Кто знает, что у человека на уме? И что для него главное? Этика или его профессия, впрочем, не мне вам объяснять. Однако за всё время с этой стороны у нас проблем не было. Анастасия Сергеевна со своими обязанностями справлялась в полном объёме. Работу делала всегда в срок. Я не помню, чтобы в её адрес были нарекания.

– Как складывались отношения у неё в коллективе и с руководством?

– Я не слышал, чтобы кто-то из подчинённых жаловался на Черновскую до последнего времени, а с руководством проблем не было, общий язык она умела находить. Только, вот недавно что-то у неё, видимо, случилось, но спросить напрямую, как-то не пришлось. Да я, именно так и считаю – все личные проблемы должны оставаться дома. Но, что было, то было. Напасти начались, будто кто сглазил. То с компьютером проблемы, то гарантийное письмо потерялось. Всё одно к одному.

В этот момент раздался звонок моего сотового телефона. На дисплее высветились знакомые буквы – ДЧ, «Дежурная часть».

– Прошу прощения, – извинился я.

– Александр Сергеевич? – в трубке раздался голос дежурного.

– Да, я.

– Сейчас передали, что на посту ГАИ, перед южным мостом задержали Черновского.

– Хорошо, уже еду, – я отключил телефон. – Анатолий Романович, дело неотложное, вынужден прервать нашу встречу, однако, думаю, что наш разговор ещё не закончен.

– Да, конечно, я отдам распоряжение, чтобы вас ознакомили со всеми документами, какие будут необходимы и все наши работники к вашим услугам. Если что-то понадобится, обращайтесь напрямую ко мне и в любое время, – Лучанов протянул визитку.

Я распрощался и вышел из кабинета. Впереди предстояла ещё одна важная встреча с очень важным свидетелем, которая может определить многое. Однако, картина, представшая передо мною на посту ГАИ, весьма озадачивала. Черновский сидел в наручниках и рядом, тут же один из патрульных вытирал кровь со своего лица.

– Что случилось? Почему в наручниках? – поинтересовался я.

– На людей кидается, товарищ капитан, – ответил командир экипажа. – Вот и пришлось принять меры. Специализированную скорую мы уже вызвали, сейчас должны подъехать, – хмуро ответил гаишник.

– Да что здесь происходит, в конце концов? Объясните!

– Остановили согласно распоряжению, до выяснения обстоятельств, – продолжил полицейский. – Потом он куда-то позвонил, а после, вдруг ни с того ни с сего, выскочил на улицу и попытался уехать. Коля его притормозил, – гаишник кивнул на напарника, – а этот на него кинулся, вот и пришлось одеть браслеты. Только непонятное что-то с ним. Потом рыдать начал и кататься по полу. Вот мы и вызвали медиков. Мало ли чего.

– Правильно сделали, жена у него погибла два дня назад, а он только сейчас узнал об этом.

– А-а-а …, теперь понятно, – протянул милиционер. – То-то, я смотрю, взгляд у него ненормальный стал после этого звонка.