В этих вопросах явно просматриваются все ключевые аспекты современной социальной науки: Власть (отношение к ней), Больное общество (согласен/не согласен), Работа (отношение к ней) и т. д.
В этом деле амбиции у нас самые умеренные. Билл пишет статью. Может быть, он получит за нее еще одну Пулитцеровскую премию — почему бы человеку не иметь две? Что же касается меня, то я просто ищу следы, наводки, подсказки — что там, с Будущим американского капитализма? Я прохожу через макропроблематику финансового менеджмента нетрадиционным путем. Человек, работающий с деньгами, приходит в офис, надевает зеленый козырек, нарукавники, а потом говорит: Как там сегодня в мире? И как оно будет через полгода? Через год? И что он об этом знает? Он читает отчеты и цифры, но что они могут ему сказать?
Выше я уже представил вам некоторые события нашей недавней истории — события, в которых система выжила, но некоторые умные люди вылетели из игры. Так что, мы все-таки вернулись к норме? Можно спокойно вздохнуть, жизнь продолжается, а бизнес как обычно? Или все-таки Что-то еще происходит? Может быть, меняется система, а может, наше видение реальности все время было искаженным? В правительстве сидели очень умные люди, делавшие мир безопасным для демократии. Но мир не стал безопасным. Да что там мир — небезопасно и в Центральном парке, и в центре Детройта, и никто не хочет выходить из дома с наступлением темноты. Мы вкладывали деньги в жилье для малоимущих, а вылилось это в фиаско вроде того, что имело место в Прюит-Айго[29] в Сент-Луисе. И в еще 22 городах центральные районы выглядят словно Берлин образца 1945 г. Мы побывали на Луне, но умеем ли мы управляться здесь, на земле — и управляться эффективно?
Почтенный седовласый джентльмен с трубкой в зубах, председатель совета управляющих ФРС Артур Бернс приходит с докладом в объединенный экономический комитет Конгресса. В его руке — отчет за истекший год и прогнозы на будущее. Отчет посвящен исключительно проблематике ФРС, т. е. денежно-кредитной политике, и почтенный седовласый председатель говорит, что они готовы сделать все как надо: ФРС не позволит затормозить оздоровление экономики дефицитом кредитов, но в то же время их количество будет таким, что не вызовет очередного витка инфляции. Однако прежде чем зачитать отчет, Бернс хочет сделать кое-какие замечания, в отчете не содержащиеся. Не исключено, что «старые методы», т. е. доступные Бернсу, а именно кредитная политика, уже не помогут. Бизнесмены реагируют на все не так, как прежде. Потребители реагируют на все не так, как прежде. «Что-то случилось с нашими реакциями. Сложные и бурные времена оставили психологический отпечаток на людях. Американцы живут в сложном и бурном мире — да и сами они взбудоражены и встревожены».
В чем же дело? Что ж, здесь и «долгая и крайне неудачная война», и смешанные школы для белых и темнокожих учащихся, и предпочтения молодых избирателей, и беспорядки в университетах, и баррикады на улицах городов, плюс тот факт, что «женщины тоже устраивают демонстрации». О Боже — женщины и демонстрации!
«Если бы жизнь стала на время хоть чуточку спокойнее», — сказал председатель ФРС. Классическая экономическая политика, возможно, и заработала бы, если бы жизнь стала на время хоть чуточку спокойнее.
Так выразился председатель совета управляющих ФРС, который вовсе не был радикалом-бомбистом.
Что-то случилось с нашими реакциями. Если бы жизнь стала на время хоть чуточку спокойнее…
Бедный Артур Бернс… Он дергает за положенные рычаги, но нужной реакции нет, потому что проблема — сама жизнь. Но, может быть, жизнь такова и есть. Может быть, отныне и впредь будет именно так. Господи Боже, женщины, марширующие по улицам, и никто не реагирует так, как прежде. Голова кругом…
Это и было одной из причин, по которым я надувался пивом Rolling Rock в баре Pink Elephant на Шоссе 45 в Лордстауне, штат Огайо. Экономисты давали свои обычные радужные прогнозы — эх, было ведь времечко, когда Кейнс надеялся, что когда-нибудь экономисты будут иметь тот же профессиональный статус, что и хорошие зубные врачи, — а господа аналитики гонялись за акциями в новой игре под названием «После нас хоть потоп». Но, в отличие от них, мне не нужно демонстрировать результат каждую неделю или хотя бы каждый квартал, так что у меня есть время для размышления над метафизическими вопросами, до которых у рыночно-биржевой публики руки дойдут как-нибудь потом. Над вопросами, которые заставляют Артура Бернса глотать таблетки от изжоги.
Если вы просто просмотрите финансовые страницы газет, то не увидите и намека на то, что происходят хоть какие-то изменения. Шрифт тот же самый, язык тот же самый, информация — исключительно о ценах: облигации пошли вверх, доллар пошел вниз, розничная торговля растет — в общем, только конкретные детали. Что ж, значит, все пришло в норму. Да, в конце 1960-х гг. у нас произошла встряска, нам пришлось замереть и задержать дыхание, но теперь мы снова там, где были: Эйзенхауэр на троне, фунт стерлингов стоит фунт стерлингов, а по всей стране четвертого июля, в День независимости, звонят колокола. Журнал Time от 4 июля 1955 г. писал:
От ущелья Франкония, штат Нью-Хэмпшир, до Сан-Франциско в Калифорнии на этой неделе мы видим ясные и убедительные доказательства терпения, решимости, оптимизма и веры всего американского народа. За 29 месяцев, прошедших со дня переезда Дуайта Эйзенхауэра в Белый дом, в нашей стране произошли замечательные перемены… Кровяное давление и температура национального организма понизились, нервные окончания уже не оголены… В городах и вокруг них бульдозеры и отбойные молотки грохочут в единой симфонии прогресса… В офисах во время перерывов люди разговаривают спокойно и весело — и разговоры эти не о грядущей войне или грядущей депрессии.
Так что, симфония прогресса звучит снова? Или все-таки Артуру Бернсу есть о чем беспокоиться?
Например, поговаривают о том, что старая добрая Протестантская этика умерла. Что произошло с работой? Уже никто не хочет работать? А рост? Вся система строилась на принципе роста, в этом ее смысл, только так она и работает. Тогда откуда все эти разговоры о нулевом росте вообще, о нулевом росте населения, о нулевом росте экономики? Всякого добра на планете столько, сколько есть, и не больше, а в том темпе, в котором мы это добро потребляем, через х лет у нас не будет никакой планеты. Апокалиптические предсказания приходят не только со стороны экологов, но и от деятелей культуры. «Революция ХХ века произойдет в Соединенных Штатах, — пишет французский критик Жан-Франсуа Ревель, — и она уже началась». «Грядет революция, — пишет Чарльз Райх. — Она не будет похожа на революции прошлого. Она зарождается в индивидууме и в культуре, а изменения политической структуры станут лишь завершающим ее актом… Это революция нового поколения».
Если любое из подобных заявлений — правда, то мы просто не можем вернуться туда, где были. Большинству людей трудно воспринимать радикальные перемены, и финансовые менеджеры в этом плане не исключение. Их подход прост: конечно, перемены, ну так мы продадим что-нибудь и купим что-нибудь другое, чтобы к этим переменам подладиться. Вы говорите, что работа выходит из моды? Прекрасно, мы будем покупать акции индустрии развлечений. Вот мои шесть акций компании «Свободное время», а уж акции компании Диснея я держу Бог знает сколько лет! Финансовые менеджеры работают по принципу теории замещения: структура остается той же, а вот внутри этой постройки ты можешь двигать вещи как угодно. Прекрасную фразу произнес некий джентльмен, с которым я встретился, вернувшись с завода по производству автомобилей Vega. Я рассказал ему, что одной из проблем в тех краях стала наркомания и что на одном из заводов число рабочих-наркоманов — уровень и правда показался мне чрезвычайно высоким — составляет порядка 14 %.
