Пол Эрдман сидел в маленькой одиночной камере, с туалетом, складной кроватью и столом.
Мой банк лопнул.
Впервые Пол Эрдман появился в моем офисе летом 1968 г. Он был худощав, высок и носил очки. Я уже не помню, кто прислал его. В то время мы накапливали информацию по европейским банкам, и Пол Эрдман должен был рассказать о швейцарцах, которые не очень склонны делать это сами. Мы отправились на ланч, и Эрдман стал говорить не столько о швейцарском банковском истеблишменте (он сказал, что познакомит меня с людьми, которые сделают это лучше него), сколько о своем собственном маленьком банке в Базеле. Пол мне понравился.
Помимо прочего, я всегда испытывал интерес — или слабость — к маленьким компаниям с большими идеями. Никому и в голову не придет смотреть на управление General Electric как на что-то веселое. Все что угодно, но слово «веселое» с данной компанией не вяжется. Но вот вам пара ребят с большим листом бумаги и идеей. Идея хороша, а ребята так и рвутся в бой, хотят действовать, создавать то, что будет расти и развиваться, — вот это здорово, вот это возбуждает. Если идея сработает, это восхитительно и, хотя слово «веселый» не вполне адекватно, почти так же весело, как любое другое по-настоящему веселое занятие. Шансы на успех не так уж и велики. Идея должна быть правильной, нужны стартовые деньги и довольно большие, а потом еще деньги, да к тому же необходимо держать наготове контрстратегию на тот случай, если существующая система увидит опасность и начнет огрызаться. Но важнее всего — подобрать людей, каждый из которых усиливает положительные качества своих коллег. Это — самое сложное, поскольку люди являются самым ценным ресурсом любого быстро растущего дела, а тот парень, который первым начал набрасывать идею на бумаге, помимо большого воображения наделен гигантским эго и, соответственно, лишен чутья, необходимого для подбора людей, которые нужны компании.
Я не меньше десятка раз участвовал в таких любительских приключениях с венчурным капиталом — и результат был не хуже, чем у любого другого. Во времена, когда добыть венчурный капитал было проще, не раз случалось, что пара резвых поначалу скаковых лошадок испускала дух задолго до финиша, но одна становилась крупным победителем. На таких ставят десять или пятнадцать к одному, и они с лихвой перекрывают потери от пары, сошедшей с дистанции. В начале 1960-х гг. я был в компании, которая выпускала радарные антенны, причем настолько успешно, что в конце концов разорилась. Она удваивала продажи каждый год. В ВМС просто обожали эти антенны, но покупали их почему-то ниже себестоимости, и компания осталась без денег. Она успела продать свои акции публике и обанкротилась. А еще была компания, выпускавшая электронные автоматы-экзаменаторы — этими машинами предполагалось оснастить все американские школы. Немало таких машин ушло к покупателям, прежде чем обнаружились серьезные недоработки. Была и другая компания, она делала пишущие машинки, которые вслух произносили букву, когда ребенок-трехлеток нажимал на клавишу.
Еще одна фирмочка разработала штуковину, которая должна была избавить офисы от сверхурочной работы. Потребность в дорогостоящих помощниках на периоды пиковой загрузки просто исчезала: теперь вы просто диктовали нужный текст в коробочку на телефоне, а специальный приборчик к утру должен был все напечатать. Но что-то у компании-заказчика не заладилось, и ее президент по ночам стал названивать мне в Калифорнию, где я в то время жил. В конце концов я не выдержал и спросил его, почему он звонит мне? Я не был ни крупным акционером, ни директором.
— А больше никто со мной не хочет говорить, — ответил он.
Была и пара удачных идей. Control Data купила нашу лазерную фирму, а компания, выпускавшая радиационное оборудование для атомных испытаний, не только стала публичной, но и прилично взлетела на волне энтузиазма 1967 г. В сумме — никаких сказочных состояний, но множество интересных и веселых дел, причем мое кредо осталось незыблемым: нельзя разбогатеть на акциях General Motors, потому что General Motors уже выросла. Самое лучшее, что можно сделать с акциями General Motors, — это получить их в наследство. Обычно ищешь что-то вроде «новой Xerox» (по крайней мере, так было до того, как слово «технология» стало ругательным). Однако множество людей, делая такой замах, шлепались наземь.
В общем, пишущие машинки, которые разговаривают с трехлетними малышами, коробочки для телефонных аппаратов… Но швейцарский банк — мне бы такое и в голову не пришло.
Я повел Пола на ланч в ресторан по соседству с Американской фондовой биржей, где он и рассказал, как основал свой банк.
— Первое, что люди думают, когда речь заходит о швейцарских банках, — сказал Пол, — это секретность: номерные счета, уход от налогов, южноамериканские диктаторы и все такое. Но швейцарские банки — это универсальные банки. Они работают повсюду и получают информацию со всего мира. Вам доводилось иметь дело со швейцарским банком? Холодные, формальные, высокомерные, сверхосторожные, суперконсервативные, ja? Я же видел эру транснациональных корпораций: Polaroid и IBM строят заводы в Европе, швейцарские фармацевтические компании начинают работать в Соединенных Штатах. Услуги, которые предлагали швейцарские банки, были явно не на уровне американских банков. Ну я и подумал: а как насчет американского банка в Швейцарии, ja? Банк, с американским подходом к управлению и американской агрессивностью, но работающий в Швейцарии по швейцарским законам и со швейцарской универсальностью? И, может, даже с динамикой ведущих британских коммерческих банков, ja?
Пол был американцем, но время, проведенное в Базеле, не прошло даром, и он частенько заканчивал свои фразы типичным базельским ja. Конечно, если речь шла об открытии американского банка в Швейцарии, то Пол имел для этого уникальную квалификацию, разве что его знание банковских операционных процедур было немножко общим. Позднее Wall Street Journal назовет его «мечтой любого отдела кадров». Он родился в Стратфорде, в Канаде, куда его отец, американский пастор-лютеранин, был направлен, чтобы возглавить приход. Отец Пола сейчас вице-президент и распорядитель лютеранской церкви Канады, отвечающий за такие стороны ее деятельности, как лютеранские больницы и лютеранское страхование. В 14 лет Пола отправили в лютеранский интернат в Форт-Уэйн, штат Индиана. Потом он поступил в колледж «Конкордия» в Сент-Луисе, где и познакомился с Хелли, уроженкой Базеля.
После окончания «Конкордии» в 1953 г. Пол поступил на факультет международных отношений Джорджтаунского университета, полагая, что сможет работать в госдепартаменте. Он подрабатывал ассистентом редактора в Washington Post и получил магистерскую степень в 1955 г. Так и не решив, кем ему хочется стать, он вместе с Хелли перебрался в ее родной Базель, где начал учебу в Базельском университете. Один из профессоров вспоминал его впоследствии как блестящего студента. Там Пол получил вторую магистерскую степень, а потом, в 1958 г., и докторскую. Его диссертация о швейцарско-американских экономических связях была опубликована в 1959 г. Эти академические достижения позволили ему получить работу в Европейском объединении угля и стали. В сотрудничестве со своим другом, немецким экономистом, Пол написал еще одну книгу, на сей раз на немецком, под названием Die europäische Wirtschaftsgemeinschaft und die Drittländer — исследование Европейского экономического сообщества. Теперь он стал настолько заметной фигурой, что Стэнфордский исследовательский институт в Пало-Альто предложил ему стать своим европейским представителем. Три года он ездил из Базеля в офис Стэнфордского института в Цюрихе, но, по его словам, «не так уж часто бывал в нем». В основном он разъезжал по Европе, занимаясь консультированием по проблемам бизнеса. Институт проводил исследования: для Alfa Romeo, производившей тогда грузовики, для голландских сталелитейщиков, которые интересовались технологией производства труб большого диаметра, и т. д. Потом Стэнфордский институт снова перевел Пола в Пало-Альто, но консалтинг стал ему надоедать. Он хотел большего. Через Нила Джакоби, декана школы бизнеса Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, и директора Стэнфордского института он познакомился с Чарльзом Саликом, бизнесменом из Сан-Франциско, который создал инвестиционную компанию Electronics International, Inc. Салик отправил Пола обратно в Базель, чтобы вести мониторинг европейских компаний, а потом заразился идеей Пола насчет нового американо-швейцарского банка.
