Ветер Холод изранил клинком обнаженное тело, Волны, кипя, бьют о камни седыми главами, Ливень стегает по лицам, свистя озверело, С кровью смешавшись, спадает на землю слезами… Ломкие крылья подставив гневливому ветру, Вижу, как яростно рвет он пушистые перья, С криком протяжным кидая их в грозное небо… Я Вас любил, милый друг, и как ветру Вам верил… Тихо парив над землей, я в преддверии Рая Дивно играл в облаках с непокорным Зефиром… Что же теперь? В тьме горящее сердце бросаю К Вашим ногам и от боли падения бледнею… Ненависть в моде, но я не могу ненавидеть… Скорбь, отразившись в глазах, в миг состарила лица. Свергнутый ангел без крика разбился о скалы… Я же пред смертью с тобою не мог не проститься. Дыхание Смерти Почувствовал дыханье на затылке — Холодное дыхание могилы. Так дышит Смерть: кладбища хладом, гнилью, Широкий зев голодно раскрывая. Я чувствую Ее прикосновения. Все ближе, ближе… Не могу так больше! И голос вкрадчивый мне шепчет в тиши: «Жить в темноте страшнее»… Так схвати же Меня, Костлявая, скорей за горло! Одним движеньем оборви все нити. Я не боюсь тебя, страшусь лишь боли… Лежу в Ее объятьях… Припадает, Прокусывая кожу, демон к сердцу И, ненасытный, пьет воспоминания… Вновь сам себя жестоко истязаю, За сутки проходя все круги Ада… О, сколько зла за жизнь я людям сделал И сколько раз, предатель, был обманут… Морена Разбазарила Денница снопы чистого огня, И святая Ночь-царица власть на время приняла. Вот, наряд осыпав щедро кабошонами каменьев, Словно пышные знаменья, развернула смог и мрак, Перья вострые, как стрелы, черным ядом напитав, Гордо плащ на плечи кинув, вознеслась Она над миром… Вслед, что юный алагари, шли Князья, чеканя шаг. Преисподней врат стальные, застонав, разверзлись крылья, Тьмы ужасные творения взвыли, в люд вселяя страх, И за Никтой полетели вскачь на огненных конях. Зароптав пред Смерти дщерью, застилали дымкой дол Среброликие видения, вдруг восстав из мглы ночной… Все накрыто тенью, тишью… На погосте жизнь кипит. Ночь, приданница младая, принимает волокит: То, смеясь, перстом поманит, злато, сан, любовь сулит, То, ярясь, бичом стегает и клянет чумою их… Я бы так хотел, покаюсь, побывать на том пиру, Что, клянусь, магнитом тянет на кладбище ввечеру. Лишь туда, где Скорбь гуляет, полумраком дол залив, Ночь меня с улыбкой манит, трон меж стел установив. Игрок
Так глупо понадеявшись на чудо, Я руку протянул и вдруг отпрянул. Стоял безмолвно, словно бы раздумал — На самом деле вновь заныли шрамы. Зачем мне слезы лишние? Зарница В эфире алым стягом полыхает… Боюсь обжечься вновь, и вновь, как птица, Скорбеть о том, кто другом моим станет… Быть может, я желаю слишком много? Нет идеала в этом бренном свете… Луна товарищ… Пред одной в ответе Я – тот, кого не раз уже бросали. Мне говорят, я скучен, бесполезен… Швыряют словно куклу в гневе на пол И, наступив на грудь, ждут сладкой лести, Но горд я, чтоб молить, лишь, скрывшись, плакал… Мечта найти того, кто понимает, Утопия, но что еще поделать? Глава на грудь безжизненно сникает, В порезах бьется, затихая, сердце… Напиться б крови, слизывая капли, Что с гулким стуком падают на кафель… Хочу играть на Жизнь со Смертью в карты Как вы, друзья, душой моей играли. Кровь на снегу Адскою болью в сиянии сверкает Кровь на снегу… Я не чувствую ног. Смерти путы на ходу разрывая, Я обману, обойду страшный Рок. Режет мороз обожженные лица, Мрак застилает больные глаза… Я не желаю судьбе покориться! Вновь разъедает мне кожу слеза… В ярости ветер срывает одежду, Гневно бросает осколками льда. Знай же, Борей, в муках сгинув, родится Вновь обновленной святая душа. Нежное пение вновь усыпляет, Дышит победою смех января. Больше нет сил… Может, стоит смириться, Сладко забывшись в объятиях сна? Пусть же хрипит надо мной непогода, Мир покрывает безликая мгла. Холодом ранен, лежу, умерщвленный, С вечной улыбкой в стеклянных очах. Печальный ангел Глаза – два озера лесные, Слеза – прозрачная слюда. И непонятною тоскою Луна ланиты залила. Ресницы – грустных дум забрала, Воспоминаний и обид. Сокрытая доныне тайна Зовет, волнует и манит. Кто ты? Посланник светлый неба Или родитель темных снов? Ответь, прекрасное виденье, Тебя я выслушать готов. Что за печаль тебя тревожит, Туманит светлое чело? Что тебя, Ангел, беспокоит? Не знает этого никто… |
