Сердце Что-то вновь говорить и бросаться изящными фразами… Вездесущие Бога доказывать с помощью опытов Так же глупо, как рушить мечтания атомной бомбой, Заключать в материальный сосуд суть абстрактных понятий. Только почестей всяких, принцесса, тебя удостоил: Душу продал – за счастье твоей не потребует демон, Ну, а сердце тебе лишь досталось бы… где-то живое (Хладный разум сих слов отторгает прямое значение.) Просто вялый мешок полный чувств, а не сильная мышца Мое сердце… и сам от него был не сильно отличен. Полюбуйся же чучелом, ангел! Пусть то неприлично, Громко смейся, заслышав, над полным страдания стоном. …Ребра выломал Данко, разверзнув кровавую пропасть, Но, влюбленный, лишь уголь холодный к ногам людским бросил. Пламя жарко лобзало когда-то тяжелые кости, С хладом встретившись раз пред тобой, затрещав, вдруг угасло. …Уж в закатных лучах развивались упругие жилы, Мерно сея кругом землю вновь обагрившие капли… Почему ж позволяла любить, королева, скажи мне? Не убить ли хотела отказом своим?.. Нет, навряд ли. Узник Червями голодными камни вгрызаются в спину, И кольца стальные сжимают костлявые руки. Нет сил больше биться, стенать и испытывать муки; В темнице жестокой, холодной любви твоей сгину. Столь мерзки и впадины глаз, и иссохшее тело… Я падаю на пол, опять твои ноги лобзая. Не знал я, что жили с тобой мы в преддверии Рая, Желал вознестись и в Аду теперь корчусь. За дело. Холоден и яростен взор, губы кривишь брезгливо, А я все тяну, как безумец, к тебе свои руки. Богиня… Признайся, любила раба ты со скуки, Лекарством от боли душевной была наша близость. Уж Рок, отбивая прозрачными пальцами ритмы, Целует меня, умертвляя ослабшую душу. Но я ли, скажи, наше счастье с тобою разрушил, И сердце мое в темноте заключил я, не ты ли? Прости Пишу Вам зачем-то… Зачем? Я не ведаю сам. Чтоб выразить полностью чувства, мне слов не хватало, Но падаю снова, что раб, только к Вашим ногам, Под ребрами чувствуя вновь ядовитое жало. Ах, как же, казалось, все это случилось давно!.. Сквозь смог дней прошедших едва ли могу все увидеть. Но сердце недаром, я верю, мне было дано, Я Вас полюбил не за то, что не мог ненавидеть. Вы солнышка лучик, согревший мои небеса, Вы доблестный рыцарь с душою невинной ребенка. Я Вас вспоминал, и, рассеявшись, падала Тьма, И Душу Мечта, усмиряя, лобзала столь робко. Вновь падая ниц, умоляю безумца простить, И вновь, как безумный, устами к ногам припадаю. Мне горестно думать (клянусь в том!), что тонкую нить Холодные руки мои разорвали меж нами… Молитва Что труп бездыханный, простерся у самыя ног Безумец презренный, твой след запыленный лобзая. Святошами изгнан, позором клейменный, из Рая Я вновь приползаю к Тебе, мой карающий бог. Сокрывшись меж стен, испещренных времен письменами, Я здесь отдыхаю, единственный жрец, с госпожой, Здесь раны сочатся, что срез, благовонной смолой, На время годами гниющие язвы скрывая. Пусть кажется мною воздвигнутый храм и унылым, И стены из сложенных мраморных плит столь хрупки, Поверь, дорогая, не ложь к Тебе чувства мои, Тепла Твоего никогда не забуду, богиня. Инфанта, я раб Твой, своим упивайся триумфом, Взойди на престол и венец на главу водрузи! Останься и властвуй в моей распаленной груди, Забудь – о, молю! – о сиянии Небес на минуту! Но… Нет, Ты из сотен моей лишь мольбе не внемли: Мне, мне быть под толщей сердечных руин погребенным!.. Я вновь возвратился к Тебе, но с душой иссеченной… Своими слезами Твои искупаю грехи. Мечта Алое пламя объяло, лобзая, твой стан, Я ж, словно Цербер, сижу у подножия трона. Как же коснуться тебя я, принцесса, желал, Но не нарушу, клянусь, себе данного слова. Прах поцелуев сдувает злой ветер с ланит, Тех поцелуев, что я подарил тебе прежде. Тяжкою думой омрачен твой ангельский лик, В пламени бьется, свиваясь, слепая надежда… В сладостных грезах твоих мы гуляем вдвоем По коридорам и залам прекрасного замка… Кто я? Лишь гость в голодающем сердце твоем… Хладом могильным сковало нежданное счастье. Сон твой, потерянный меж шелковистых ресниц, Я танцевал, как дитя, чужим преданный лицам. В мыслях моих и фантазиях падаю ниц, В жизни же я не желаю тебе покориться. …Лед и Огонь не способны быть вместе, пойми, Третий, незримый товарищ нас держит за руки. Страсть, разрастаясь, рвет кожу, стремясь из груди Вырваться, телу приносит лишь адские муки… Спи, моя радость, и страстию грезь наяву, Я ж, как шакал, все терзаю холодные трупы… Вырвав из уст твоих нежное слово «люблю», Я не забуду, клянусь, этой счастья минуты. Одиночество I Как ручей, что не станет, увы, полноводной рекой, Сын свободы, по камням несу мускулистое тело. То свиваясь как змей, то клонясь, словно гибкое древо, Поднимаюсь все выше, скалу попирая ногой. Обжигает уста родника ледяное журчание, Дыма запахом манит к себе незнакомый аул, Ветр разносит по скалам коней непокорное ржание, Неподвластных потоков воды устрашающий гул. Бархатистым ковром расстилается мох под ногами, Изумрудом играет трава в золотистых лучах, Сводолюбливый крик прорывает гор мрачных молчание, Гонит с гиканьем прочь застарелый, предательский страх. И зачем мне, скажи, вольный Ветер, смрад города душный? И зачем родниковой водице, вливаясь в поток Грязной, гиблой воды, средь гнилья помышлять простодушно, Что теперь, в темных трубах под городом, не одинок? |
