И вот, радуясь улову, мы, не спеша, покатили домой. Глеб впереди, я – позади него…

На выезде из леса Глеб резко остановился.

– Чего ты? – спросил я, притормозив.

– А смотри… Там, кажется… – глаза у Глеба сияли.

На возвышении возле голубого вагончика, который месяц назад использовали для своих нужд топографы и строители, мы увидели красную легковушку и людей. Двое мужчин вынесли из вагончика какой-то громоздкий узел и забросили его в багажник наверху автомобиля, потом закинули вещи в кабину, присели покурить.

– Ты считаешь, изыскатели? – замер я.

– Возможно… Как хочется, чтобы они вернулись, чтобы продолжили тянуть к нам газопровод, чтобы в экспедиции оказались те же люди, что нас знают!..

– А эти уезжают…

– Уезжают…

– Но, Глеб, вчера утром мы тут никого не видели… Они что, появились к вечеру, да заночевали тут?..

– А давай, подъедем, посмотрим… Мало ли как бывает… Может, и впрямь, изыскатели… Может, сначала хотели обустроить базу здесь, на прежнем месте, а теперь решили на другую площадку перебраться – в более удобное для работы место… Сначала вещи перевезут, а потом вагончик перетащат… Сегодня они на легковушке, а завтра, глядишь, – на мощной технике…

Пока мы рассуждали, мужчины докурили и сели в машину. Заработал мотор. Автомобиль плавно тронулся и исчез за орешником.

– Все равно давай посмотрим, – Глеб первым развернул велосипед с дороги.

Вагончик без колес стоял на железнодорожных рельсах. Поодаль от него была навалена куча сушняка, черным пятном выделялось среди притоптанной травы кострище.

Дверь была чуть приоткрыта, на всю ширь двери снаружи – надпись мелом…

– Маша, – прочитал я вслух.

Глеб хмыкнул и ступил на лесенку.

В вагончике стоял стол, по обе стороны от него – две длинные скамьи… Они остались здесь от прежних хозяев… Единственное, что появилось – хвойный лапник, набросанный на полу… Значит, я не ошибся… Эти, двое, действительно провели в вагончике ночь… Это они натаскали сосновых веток… А на багажник, скорее всего, погрузили свои постельные принадлежности…

На столе лежала кипа истрепанных газет. Просто так, без всякого любопытства, я взял их, чтобы просмотреть… «Комсомольская правда»… «Собеседник»… «Житье-бытье»… На глаза попался лист бумаги с каким-то планом… Я стал его разглядывать…

План как план… Ничего особенного… Да и понятно, вроде… Извилистая линия, допустим, – река… Двойные змеевидные линии – возможно, дорога… Черные квадратики, похоже, – объекты… Кружочки, «галочки», «барашки», черточки внутри замкнутых кривых линий – это, наверное, заросли кустарника, урочища, а может быть, и болота…

Взгляд остановился в левом нижнем углу листа, где была нарисована одиноко растущая елочка… Я не поверил своим глазам!.. От этой елочки отходила стрелочка, над стрелочкой стояло число двенадцать, а под стрелочкой печатными мелкими буквами было выведено: «Здесь!»…

– Что там у тебя? – спросил Глеб.

– План, вроде бы…

– План?..

– Ну, схема… Мне кажется, тут кладоискатели были, а не изыскатели…

– Скажешь тоже…

– А чего?! – я протянул Глебу исчерченный знаками лист бумаги. – Не читаешь газет?… Может, и в этих местах жил до революции граф… Когда-то зарыл свои сокровища и убежал за границу… А теперь вот, его внуки или правнуки нагрянули за золотишком…

– Не фантазируй… – усмехнулся Глеб, но, пробежав взглядом по листу бумаги, зачесал затылок.

– И что теперь скажешь?.. – спросил я.

Глеб вытаращился на меня.

– Ну, чего молчишь?..

Глеб нахмурил брови.

– Ну?..

– Цифра двенадцать… – отозвался он, – Ну, предположим, надо сделать от елочки двенадцать шагов…

– Это понятно… А что означает «Здесь!»?..

– Ну, не иначе, и вправду, в этом месте что-то зарыто…

– Узнать бы что!..

– А давай, Серега, бумажку с собой заберем, а дома над ней покумекаем…

– Давай…

Глеб свернул бумажку и засунул ее в карман брюк.

– Я думаю, они второпях план позабыли, – сказал он. – В дороге кинутся, а его нет…

– Думаешь, сюда вернутся?..

– Может быть…

Мы выпрыгнули из вагончика и оседлали велосипеды. Озираясь, поспешно выбрались на дорогу и приударили в сторону поселка. У меня было предчувствие, что непременно повстречается красный легковик с озадаченными людьми… Однако мои волнения оказались напрасны…

На нашей улице Глеб свернул к Машиному дому.

– Куда ты? – спросил я.

– Как куда?.. Ты не намерен возвращать велик?..

– Потом, – бросил я.

– Потом?.. Ага, понял… Тет-а-тет хочешь?..

– Да ладно… Мы еще, быть может, покатаемся…

– «Покатаемся», – передразнил Глеб. – Скажи, что в Машку втюрился… И когда ты успел ее имя на вагончике написать?..

– Дурак ты, Глеб! – простодушно сказал я. – Давай лучше Димку раками угостим…

– Вы вовремя, – обрадовалась нашему появлению Димкина мама. – Мыть руки и за стол…

В летней кухне за столом, рядышком, сидели Димка и Инга. В большой миске перед ними – груда красных сваренных раков.

– Объедение, – похвалилась девочка. – У меня самый большой рак…

– Присаживайтесь, а то вам не достанется, – поддел малышку Димка.

– Достанется, – улыбнулась девочка. – А вы еще наловите? – спросила.

– Ты это поешь, – отмахнулся брат. – Ну? – вопросительно уставился на нас.

– Мы вернулись, – сказал Глеб. – Ну его, Митьку…

– Я так и знал… Зря, наверное… Да ладно…

Мы рассказали, где видели красную легковушку и ее обитателей.

– Если эти люди – черные копатели, – нахмурился Димка, – то ясно, зачем им нужен Алексей Петрович…

– Думаешь, заберут ордена?.. – выдавил Глеб.

– Насильно не заберут…

Я фыркнул:

– Так он их сам отдаст!.. Вы же говорите, что он давно не носит награды… Значит, они ему не нужны…

– Чушь!.. – вскинулся Димка. – Мой отец, когда учился в школе, спортом занимался… Так он до сих пор хранит почетные грамоты, кубок и медали, которые получал на соревнованиях… А тут – ордена Славы!.. Не пот, а кровь проливал!..

– Давайте участковому расскажем, – предложил я.

– И что? – возразил Глеб. – Они отмажутся… Их голыми руками не возьмешь… Скажут, что собирают материал о бывших фронтовиках… Еще и спасибо за это заработают… Нам надо найти пацана в клетчатой рубашке… Может, он подслушал их разговор, да знает об них такое!..

– А к вам какой-то мальчишка прибегал, – сказала вдруг Инга.

– Кто?.. Когда?.. – спросили мы.

– Ну, когда ты, Димочка, в медпункт бегал…

– И кто это был?.. Чего он хотел?..

– Не знаю…

– Но ты же его видела!..

– И ничего не видела… Он постучал в калитку… Я спросила: «Кто там?»…

– А он что?..

– Спросил: «Димка дома?»

– А ты ему?..

– Ответила, что ты в медпункт пошел… Не надо было говорить?..

– А потом?.. Что у тебя каждое слово надо выуживать?..

– Наверное, это Митька был, – предположил я.

– Что ты на меня сердишься, Димочка? – поджала губы девочка. – Сам же приказал мне никому не открывать калитку…

– Ничего не просил передать?..

– Я сказала, что вы ушли в медпункт, и он сразу ушел…

Димка сбегал в дом и сказал маме, что мы уходим. Взяли из миски по раку и выскочили на улицу.

– Вы куда? – крикнула вслед нам Инга, не понимая, как можно вдруг отказаться от вкусного лакомства.

– К Алексею Петровичу? – спросил Димка.

– Далековато пешком, – ответил Глеб.– Ты, Димка, бери свой велик и – нас догоняй!..

– А куда вы?

– К себе домой, – ответил Глеб и рванул с места бегом, набирая скорость. Я помчался за ним, и мы понеслись наперегонки, распугивая кур, купавшихся в пыли возле палисадников, будоража притихших в дворах на время жары собак.

Димка догнал нас на велике у самого дома.

– Ты, Серега, иди к Машке, – распорядился Глеб. – Возьми вот… – протянул мне план. – А мы с тобой, Димка, пока он с кралей будет шуры-муры, велик мой починим…